Дочь воздуха

– А как тебя зовут по-настоящему? – не отставал человек.

– Лика, – хмуро ответила я. – На земном языке нельзя произнести слова, рождённые ветрами. У эльфов более чуткий слух, они слышат так, а для людей и Лика сгодится.

– Ты тоскуешь по сильфам? – спокойно уточнил человек. – Поэтому и завела меня в ловушку? Это ведь и было желанием доброго народа?

– Да, – подтвердила я. – Ты, вернее, твоё проклятие, потравил эльфийское пастбище. На клеверном лугу добрый народ пас пчёл. Они не простили тебе и хотели судить, но ты носишь холодное железо и мог прийти к ним только по доброй воле.

– Ты с самого начала знала? – напряжённо спросил человек.

– Откуда? Эльфов не интересует ни время, ни место, ни имя смертного. «Сын земли осквернил наше пастбище своим проклятием, найди и приведи его к нам» – вот всё, что они соизволили поведать.

– Значит, меня выдал брат, – подумал вслух человек. – А сам, бедняга, думал, что помогает.

– Нет. Я пришла в твои земли не за тобой, я пришла послушать как играет моя… хм. Как играют сильфы на арфе. Но когда ты попросился со мной – я всё поняла. Я давала тебе возможность спастись, помнишь?

– А как ты поняла? – тут же спросил волшебник. Я пожала плечами.

– А как ты узнал меня? Ты посмотрел мне в лицо и понял, что уже видел прежде. Так и я. Посмотрела тебе в лицо и поняла, кого я ищу.

– Почему же не поняла осенью? – не понял маг.

– Осенью ветра злые, – объяснила я. Волшебник раздражённо пожал плечами и принялся проверять, на месте ли оружие. Сохранность кинжала его весьма удивила.

– Твои эльфы не добрый народ, они беспечный народец! – в сердцах воскликнул он. – Неужто им даже в голову не пришло разоружить пленного?

– Они не не захотели, они не могли, – ответила я. – У тебя на поясе холодное железо, как добрый народец его отнимет?

– Ха! – откликнулся маг и самодовольно улыбнулся. Не было нужды читать мысли, чтобы понять, о чём он думает.

– Даже не надейся, – поспешила его разуверить я. – Эльфы куют оружие из бронзы и добавляют в металл толчённые камни, придающие их мечам и стрелам прочность алмаза. Ты не успеешь замахнуться.

– И чего они от меня хотят, какой виры? – поинтересовался волшебник.

– Вот уж не знаю. Мне велели только привести.

– И ты так спокойно выполнила этот наказ? – полюбопытствовал Рейнеке.

– А как я могла его выполнить? – не поняла я. – Смертный, я ведь предупреждала тебя. И не хотела брать тебя с собой.

– Но ты не сказала, что там ловушка.

– Тогда ты бы не пошёл со мной, – произнесла я.

– Не пойму я тебя, – помотал головой Рейнеке. – Или ты хочешь завести меня в ловушку, или ты не хочешь этого. Зачем предупреждать, но не объяснять, о чём предупреждаешь?

– Так живут люди, – улыбнулась я. – Достигая цели той ценой, которую готовы заплатить. – А эльфы и сильфы совершают поступки, близкие к справедливости. Справедливо наказать, но несправедливо предать, а если не предать, то и наказать не получится. Всё очень просто.

– Для эльфа, – подытожил человек. – А зачем было оставлять тебя со мной? Ты ведь выполнила свою задачу. Эльфы не боятся, что я сгоряча убью тебя за предательство?

– Для доброго народа, – пояснила я, – это будет совершенно правильный поступок с твоей стороны. Законный. Они считают, что предатель должен разделить с преданным его участь.

– И ты не побоялась?! – поразился смертный.

– А куда мне было деваться? Я слово дала.

– Сборище сумасшедших, – буркнул человек.

– Мы не люди, только и всего, – возразила я.

– А на рассвете придут эльфы и велят мне сделать что-нибудь столь же безумное взамен уничтоженного клевера, – проворчал Рейнеке.

– Не обязательно, – возразила я. – Могут попросту издали нашпиговать стрелами, и не думать ни о чём. Или уморить в кругу голодом и жаждой.

– И ты так спокойна?!

– А как же иначе? – не поняла я. – Моя жизнь в твоих руках, а если тебе она не нужна, то в руках эльфов. Это наказание за нетерпение и поспешность, от которого они меня отговаривали прошлой весной.

– Нетерпение, говоришь… – процедил маг. – Лика, ответь откровенно и честно – если я тебя сейчас убью, эльфы очень на меня обидятся?

– Я не знаю, – ответила я, глядя человеку прямо в глаза. – Как я могу говорить за добрый народ? Вот ветры…

– Обидятся, да? – хмыкнул человек и, поднявшись, положил руку на рукоять кинжала.

– Обидятся, – подтвердила я. – Но признают твоё право, смертный. Убей, если хочешь.

– Дура, – неожиданно ответил Рейнеке и сел рядом со мной. – Что эльфы хотят с тобой сделать?

– Не знаю, – устало ответила я. – Или то же, что и с тобой, или ещё как-нибудь накажут. Ты хочешь просить о помощи? Так попроси, зачем столько лишних слов?

– А как ты можешь помочь? – оживился волшебник. – Разрушить чары круга?

Тут я вспомнила, что человек даже не попытался вырваться за проведённые в земле границы. Зря он назвал себя бестолковым магом – чутьё у него развито отменное.

– Нет, эльфы мне никогда не простят, – покачала головой я.

– Да какое тебе дело до этих уродцев? – возмутился волшебник. – Они тебя подставили, а теперь хотят убрать, небось, боятся, вдруг ты про их делишки растреплешь!

– Ты в своём ли уме? – расхохоталась я. – Да весь мир знает о проказах доброго народа, они даже гордятся ими! Но обижать их не годится, только хуже сделаешь.

– Значит, мы умрём, – подытожил волшебник. – Хочешь, я спою тебе напоследок?

– Хочу, – согласилась я. – Но зачем нам с тобой умирать именно сейчас? Ты можешь усыпить добрый народ и вывести нас из заколдованного круга.

– Очень смешная шуточка, дочь ветров, – мрачно ответил Рейнеке и помахал в воздухе руками. – После твоего подарочка я ни на что уже не гожусь.

– Так попроси меня забрать его, сын земли, – предложила я. Сердце испуганно трепыхнулось. Нескоро мне удастся восполнить отобранное у мага.

– И ты молчала?! – вскочил на ноги волшебник. – Лика, дай только выбраться, и я сделаю из тебя отбивную!