Идеальный побег, или Нежность волка

Спрятав в специальный кармашек в дне сумки, который я смастерила сама, карту, второй телефон и свои документы, я, одевшись в удобный брючный костюм и туфли без каблука – вдруг придётся убегать – отправилась в выбранное для побега кафе. Но сначала, для отвода глаз, по бутикам. Снова демонстративно звоню в машине Артуру, говорю что очень хочу купить себе колечко, и не будет ли он против и, конечно же, получаю утвердительный ответ:

– Конечно, любимая, купи всё, что пожелаешь! Пусть это будет моя компенсация за несдержанность, хорошо?

– Да, Артур, хорошо…

Уже совсем не получается говорить мягко и ласково, стараюсь оставаться спокойной и хотя бы не сорваться на истерику и слезы. Нет, поплачу я потом. Слёзы – это слабость, а слабой мне быть сейчас никак нельзя.

Обежав кучу ювелирок, примеряя не глядя бесконечное число колец и перстней, всё же наконец еду в кафе. Рустик открывает мне дверь и подаёт руку, помогая выбраться…

Это последнее, что я запомнила. Я снова потеряла сознание – видимо, моя нервная система не выдержала такой нагрузки.

Очнулась я дома, в постели. Рядом сидел доктор и что-то вежливо объяснял Артуру.

– Что ж Вы, барышня, так пугаете Вашего мужа? Как вы себя чувствуете? Язык покажите! Отлично! Ну, что ж, кровь на анализы я взял, утром привезёте мне мочу. Да, и возьмите всё же тест. Презервативы не всегда гарантируют защиту, а уж прерванный половой акт и подавно. Ну, всего хорошего, барышня! Больше в обморок не падайте!

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

ЛИКА

Тест, купленный и доставленный в течении получаса, показал беременность. И ещё два, которые провели на всякий случай, показали то же самое.

В моей голове так всё смешалось, что мне просто в этот момент хотелось сдохнуть, перестать существовать…

– Анжелика, ребёнок – это очень важно для меня, особенно сын. Как бы мне не хотелось, пока ты не родишь и не выкормишь ребёнка, я не трону тебя, во всех смыслах. Никакого секса и… Ну, ты меня понимаешь. Ничего, что может навредить моему наследнику. Никаких фитнесов, соляриев, и только грудное вскармливание как минимум до года. Дальше, посмотрим.

– Артур, есть специальные занятия для беременных, можно ходить на них?

– Хорошо, я уточню этот момент у доктора. Питаться только дома, для тебя разработают специальную диету, нужную для ребёнка. И больше гуляй, дыши воздухом. А станет теплее, слетаем к морю куда-нибудь. На Тенерифе классно, вот туда и съездим. Плохо, что кожа у тебя такая – шрамы остаются, некрасиво.

Как я не старалась сдержаться, но слёзы обиды всё же побежали по щекам, не желая останавливаться.

– Анжелика, ну, что ты, перестань! Ты всё равно очень красивая! Возьмём закрытый купальник и будет не видно, не плачь, любимая!

Почти всю беременность я пролежала пластом – всё время или тошнило, или голова кружилась нещадно. Но всё же ещё несколько раз у меня получилось встретиться с Танюшкой – она передавала мне таблетки, а я ей – доллары, чтобы она положила их мне на карту. Делать это сама я боялась, Рустик не сводил с меня глаз.

Как я доставала эти доллары – целая криминальная история.

Конечно, я не отказалась от планов побега. И если сразу новость о беременности меня буквально выбила из колеи, то потом я осознала, что это – та самая отсрочка, необходимая мне для того, чтобы собрать нужную сумму.

Я долго думала, где мне взять эту сумму и поняла, что мне придётся пойти на натуральное воровство. Я решила брать деньги у Артура из сейфа. Чтобы не испытывать угрызений совести, для себя я назвала это не воровством, а возмещением морального и физического вреда.

Но одно дело решить, а другое – найти доступ в сейф – шифра-то я не знала. Нужно было крепко подумать, как его узнать. Благо, сейф был не самый крутой, на самом деле крупные суммы Артур в нём не держал. Раза два в месяц привозил какую-то сумму и клал в сейф. Так же, раза два-три в месяц забирал какую-то сумму с сейфа. Узнала я это с помощью установленной камеры, которую мне купила и передала Танюшка. Камера также помогла мне и с кодом от сейфа, слава богу, он был не сложный – дата его рождения.

Свой кабинет Артур обычно запирал на ключ, но тут придумывать много не пришлось. Я просто давала Артуру снотворное, растворив его в вечернем ужине, и пользовалась его ключами, а потом аккуратно клала их на место.

Чтобы было незаметно, я доставала из пачки по одной банкноте, каждый раз после того, как Артур приносил новую сумму. Для него эти триста-пятьсот долларов были несущественны, а для меня в конечном итоге стали той суммой, что решила моё будущее.

Так прошла беременность. Родила я в частной клинике, конечно же. Достаточно легко и быстро. Прочитав и пересмотрев много всего, я готовила себя к ужасным мукам и болями, но всё оказалось не таким страшным. Могу сказать, что свои шрамы на спине и ягодицах я получила более мучительным образом.

У нас с Артуром родилась дочь Сашенька – просто немыслимо красивая. Я так влюбилась в неё с первой же секунды, как увидела, что ни о чём другом больше и думать не могла. Я даже забыла про боль, которую причинил мне Артур и в какой-то момент даже решила, что может быть и не нужен никакой побег, и у нас возможна нормальная семья.

Но как только я начинала сомневаться в правильности своего решения относительно побега, у нас с Артуром происходил какой-нибудь дурацкий разговор, дающий мне понять, что он воспринимает меня не как самостоятельную личность и даже не как любимого человека, а всего лишь как полезную опцию.

Но, на самом деле, не совсем полезную. Артур был очень раздосадован, что родилась дочь, а не сын, и не скрывал, что разочарован. УЗИ ни разу не давало возможности определить пол, и то, что у нас девочка, мы узнали только после её рождения. А я чувствовала мозжечком, что у меня дочь и часто мысленно беседовала с ней, называя Сашенькой.

Артур очень хотел сына назвать Александром, в честь друга детства, а мне хотелось дочку Сашеньку, в честь моего папы – самого доброго человека на свете. Как же мне жаль, что его уже нет рядом со мной! Ни секунды я не рассуждала бы, что мне делать, а просто спряталась бы за его спину. Уверена на все сто, что и защитил бы, и Артура, при всех его деньгах, поставил бы на место – была у папы такая особенность, доходчиво разговаривать с людьми. И много-много друзей.

Своё разочарование Артур выражал не только мне. Стоило мне попросить его подержать дочку, как он раздражённо поджимал губы, отказываясь под разными предлогами. И это так ранило – лучше бы он мне гадости говорил, это не обижало бы меня так, как то, что он никак не принял и не полюбил нашу дочь. Для меня это казалось просто каким-то невозможным фактом – как можно не любить своего собственного ребёнка – но он именно не любил Сашеньку. Артура раздражало даже то, что я первые месяцы очень уставала от ночных кормлений и недосыпа и старалась уклониться от близости. И как-то он даже высказал мне в сердцах:

– Анжелика, я понимаю, ребёнок должен быть здоров, и ты обязана кормить его грудью хотя бы год. Чтобы у тебя не пропало молоко, я забыл на время о всех своих… особенностях. Но всему есть предел! Я здоровый мужчина и мне нужен секс. Высыпайся днём, наконец! Давай няню заведём, если ты не справляешься с одним ребёнком.

– Артур, я поняла. Я справлюсь. Не нужно няню. Я обещаю, что буду высыпаться.

Его особенности! Он, значит, это так называет! Хороши особенности, нечего сказать!

Теперь я в самом деле старалась выспаться и улучала для этого каждую свободную минутку, стараясь к вечеру быть бодрячком и удовлетворить любые желания мужа, лишь бы только он вновь не вспомнил о своих особенностях…

Так пролетел год, потом ещё полгода – я всё ещё кормила Сашеньку грудью, понимая, что только это спасает меня от особенностей мужа.

Артур по-прежнему не признавал дочку и нисколько не потянулся к ней. Да и Сашулька не чувствовала в нём родного человека. Да у неё и не представлялось такой возможности – Артур просто пропадал в своих ресторанах. Уходил, когда Сашенька ещё спала, возвращался, когда она уже видела десятый сон. Ещё Артур стал часто уезжать в командировки в Москву, там у него тоже был ресторан, насколько я понимала – муж по-прежнему не делился со мной подробностями о бизнесе.

Несколько раз я пыталась уговорить Артура поехать куда-нибудь всей семьёй – моя романтичная натура всё ещё не потеряла надежду, что у нас в самом деле семья, и что если Артур побольше пообщается с дочкой, то полюбит её также, как люблю её я. Но всё было тщетно – Артуру не было дела уже не только до дочери, но и до меня тоже. Даже секс у нас случался уже всё реже и реже.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ЛИКА

Сегодня был Сашенькин День Рождения – вот так незаметно, а моей маленькой крошке уже два годика.

Я пригласила маму с её новым мужем на наш маленький семейный праздник, как единственных бабушку и дедушку. Отец Артура погиб ещё в 90-е, в криминальных разборках, а мама слегла от нервного потрясения с инсультом. Долго восстанавливалась. Но мало того, что организм был истощён, она и сама не хотела уже бороться за себя, за свою жизнь, и тихо угасла. Когда мы с Артуром встретились, её уже не было в живых. Других близких родственников у Артура не было. Как и я, он был единственным ребёнком в семье.

Артур пообещал прийти пораньше. Конечно, мне безумно хотелось пригласить и Танюшку, но я ещё год назад демонстративно с ней поругалась, якобы из-за того, что она не смогла вернуть мне деньги во время. Я ведь не оставила своих планов сбежать и продолжала тщательно готовиться к побегу, хоть у меня и мелькала время от времени мысль оставить эту затею и попытаться устроить семейную жизнь с Артуром. О своих… особенностях он давно уже не вспоминал, и я немного расслабилась и беспечно забыла о той боли, что он мне причинил, ошибочно решив, что Артуру, по какой-то неведомой мне причине, это больше не нужно.

День Рожденья так и прошёл без Артура. Мало того, вечером он позвонил и сказал, что вернётся только через несколько дней – срочно уезжает в Москву по делам. Слава богу, его отсутствие празднику никак не помешало. Мама возилась с Сашей с удовольствием, играла с ней, а Саша носилась по всему дому, заразительно смеясь.

Артур позвонил через три дня.

– Анжелика, я скоро буду. Ребенок спит?

– Привет, Артур! Да, Сашенька спит.

– Анжелика… я хочу вернутся в нашу комнату… Я терпел почти три года… Обещаю держать себя в руках и… не испортить твою кожу в этот раз…

У меня просто по щекам побежали слезы. Я ничего не смогла ему ответить, а просто выключила телефон.

В этот раз я не стала пить никакой алкоголь, просто впала в какую-то прострацию. Такой замороженной, застывшей, с телефоном в руках и застал меня Артур. Он не стал разбираться в моём самочувствии, а просто закинул меня на плечо и потащил в пыточную – так я назвала её с того первого раза.

И снова, как и в те разы, я почувствовала в Артуре какое-то странное возбуждение, он говорил какими-то отрывистыми фразами: