Этернум. Том III

– Чертовски близки, капитан, – не без доли восхищения подтвердила выводы Шрина я, краем глаза взглянула на коммандера Рэнда и с нескрываемой горечью добавила, – и я сомневаюсь, что вам удастся убедить нас в обратном.

– А кто тебе сказал, что я собираюсь вас в чем-то убеждать? – выразительно дернул острыми кончиками ушей наемник, – это естественно, что вы мне не доверяете, я бы на вашем месте тоже не спешил выкладывать всё начистоту, но главная проблема заключается вовсе не в этом. С недавних пор вы больше не можете доверять Майкрофту, и это совершенно беспрецедентная ситуация, как для Космофлота, так и лично для вас двоих. Авторитет капитана резко пошатнулся, и в глубине души вы подозреваете Майкрофта чуть ли не в саботаже, но при этом боитесь озвучить свои мысли, будто тогда они неизбежно материализуются, и ваши фальшивые идолы падут с пьедестала. Рэнд, решение за тобой. Я пойму, если ты прикажешь Бернович молчать, но что дальше? Вернетесь на «Этернум» и продолжите верно служить своим идеалам вопреки всему, что вас гнетет? Смиритесь с тем, что Майкрофт лучше ориентируется в ситуации, и соответственно ему виднее, куда лететь, а Гайсс действовала независимо и не предупредила своего любовника о намерении убить Тер-Шелла? Проглотите любую ложь, которую вам подсунет капитан, и даже не попробуете разоблачить его вранье? Поступай, как считаешь правильным, Рэнд, но мой долг – предупредить тебя, чем чревата слепая и беззаветная преданность Космофлоту.

– Вы излишне категоричны в своих суждениях, капитан Шрин, – проскрежетал ригорец, – ваше негодование мне понятно, и я даже вынужден частично согласиться с вашими доводами. Я не меньше вашего обеспокоен странным поведением капитана Майкрофта, а инцидент с адмиралом Тер-Шеллом и необъяснимый запрет на любые контакты с донором вызывают у меня смутные предчувствия, но я допускаю, что капитан посчитал преждевременным посвящать меня в детали, и как только наступит подходящий момент, я обо всём узнаю. В том числе, и о содержании удаленных из базы документов.

– Я бы особо на это не надеялся, – пренебрежительно усмехнулся таргоциат, – смотри, сначала Майкрофт подстрекает Гайсс убить Тер-Шелла…

– Это еще не доказано…– возмутился было старпом, но Шрин красноречивым жестом попросил его дослушать до конца.

– Рэнд, я просто рассуждаю, это ведь никакое не преступление, – достаточно справедливо подчеркнул таргоциат, – итак, дальше. После этого Майкрофт отправляет Альму в увольнение, предварительно попросив ее подчистить записи в базе, а чуть позже, когда Рэнд приходит в себя и настойчиво пытается вникнуть в текущую обстановку на корабле, наш капитан понимает, что изолировать дотошного старпома от остального экипажа вряд ли получится, и советует Рэнду воспользоваться удачной оказией и посетить рекреационную зону на Тарго. То есть Майкрофт последовательно избавляется сразу от троих: адмирала, Бернович и Рэнда. Вопрос: с какой целью он это делает, и в чем состоит его план? Можно сколько угодно строить догадки, но я уверен, что ключ к ответу – это те самые удаленные файлы. Рэнд, я не враг ни тебе, ни Альме, ни Галактическому Союзу, мы здесь, на Тарго хотим лишь одного – чтобы проклятая аномалия исчезла, и ничто не мешало нам жить, как прежде, пусть даже с базой Спецкорпуса под боком. Да, у таргоциатов свои счеты с Тер-Шеллом, он держит наше правительство на коротком поводке и шантажирует массовыми репрессиями, если Вожди Кланов вздумают проводить самостоятельную политику. Я бы не хотел об этом говорить, но много наемников работает на Спецкорпус Х, и Тер-Шелл щедро платит за успешное выполнение заданий. Физическое устранение объекта, вооруженные провокации, разжигание локальных конфликтов – адмирал и его агентура сплошь белоручки, они мнят себя интеллектуальной элитой, а грязную работу спихивают на таргоциатов. Да, на планете все ненавидят Спецкорпус и лично Тер-Шелла, но эта не та ненависть, которая застит глаза и лишает разума. Таргоциаты мечтают его унизить, сбить с него спесь, проучить за высокомерие и наказать за надменность, но не убивать, нет – мы не идиоты, и прекрасно понимаем, что как только Спецкорпус Х перестанет покрывать наши темные делишки, «свободной гавани» придет конец, и за наемников основательно возьмутся силовые структуры. А вот Майкрофту адмирал настолько встал поперек горла, что он науськал Гайсс вырубить питание медкапсулы, и провались я сквозь землю, если это не так. Я неисправимый оптимист по жизни и страшно не люблю мрачные прогнозы, но у меня такое ощущение, что кое-кто на «Этернуме» не очень-то и жаждет вновь увидеть вас на борту.

Глава

XII

Проникновенный монолог Шрина ригорец выслушал, не перебивая, но даже потрясающее внешнее хладнокровие коммандера Рэнда не смогло ввести меня в заблуждение. Невозмутимое лицо старпома с остаточными следами радиационных ожогов являло собой застывшую маску, за которой было совершенно невозможно разглядеть признаки тяжелейшей внутренней борьбы, однако, я буквально кожей ощущала, как непросто сейчас дается Рэнду судьбоносное решение. Таргоциат сказал достаточно, быть может, даже сказал то, чего и говорить в общем-то не следовало, и теперь терпеливо ждал дальнейших действий старпома. Обо мне мои спутники будто бы и вовсе забыли – сапфировые глаза ригорца отстраненно смотрели сквозь меня в невидимую точку, а Шрин, по всей вероятности, посчитавший, что в ногах правды нет, откинул воздушную ткань балдахина и внаглую расселся посреди кровати.

– Какой уровень допуска вы присвоили тем файлам прежде, чем внести их в интегрированную базу? –болезненно оцарапал мой слух лязгающий голос старпома, но я так глубоко погрузилась в невеселые раздумья, что не сразу сообразила, к кому обращается Рэнд, и тому пришлось осторожно прикоснуться к моему одеревеневшему плечу, – энсин, вы в порядке?

– Да, сэр! Простите, сэр! – рефлекторно вытянулась в струнку я, – уровень допуска не ниже капитана Космофлота.

– То есть кроме Майкрофта ваш отчет никто не читал? – уточнил ригорец.

– Никак нет, сэр, – кивнула я, всё еще толком не понимая, куда клонит старпом, тогда как Шрин оказался гораздо проницательней и сходу догадался, что скрывается за вопросом коммандера Рэнда.

– Альма, ты единственная, кто знает правду, – возбужденно резюмировал наемник и порывисто вскочил с кровати, – Рэнд, вызывай «Этернум», надо кое-что проверить!

Ригорец молча кивнул – изначально этот утвердительный жест был сугубо человеческим, но со временем его позаимствовали многие представители инопланетных цивилизаций и постепенно он вошел в широкий обиход. Пока я мучительно силилась отыскать в происходящем хотя бы жалкие крупицы логики, старпом поднес к изломанной линии рта коммуникатор и проскрежетал в микрофон:

– Рэнд вызывает «Этернум»! «Этернум», прием! «Этернум», ответьте! «Этернум», вы меня слышите? Бесполезно! Энсин, попробуйте вы! И вы тоже, капитан Шрин.

– Какого черта? – непроизвольно вырвалось у меня после того, как никому из нас не удалось установить контакт со звездолетом.

– Капитан, вы можете связаться с Космопортом Тарго? – всё с тем же безупречным самообладанием попросил наемника ригорец, – попытайтесь выяснить, что случилось с «Этернумом.

– Покинул орбиту планеты четырнадцать минут назад, – с кривой ухмылкой сообщил таргоциат после кратких переговоров с диспетчером, и я натуральным образом остолбенела от ужаса. Похоже, и Рэнд, и Шрин не исключали подобный вариант развития событий, и лишь я одна оказалась настолько наивной, что и вообразить не могла, чем обернется для нас увольнение на Тарго.

– Я надеюсь, это вы так неудачно пошутили? – в отчаянии уцепилась за соломинку я, и от переизбытка эмоций у меня натуральным образом перехватило дыхание. Я беззвучно открывала и закрывала рот, будучи не в силах выдавить из себя ни слова, и на какой-то миг мне вдруг показалось, что моя хрупкая психика скоро не выдержит столь непомерных нагрузок.

– Спокойствие, энсин! – тонкие, гибкие пальцы с темно-фиолетовыми лунками ногтей вновь едва ощутимо сжали мое нервно вздрагивающее плечо, и не отпускали до тех пор, пока я не прекратила трястись. Я с благодарностью подняла на ригорца полные подступивших слез глаза, и в ответном взгляде внезапно прочла клятвенное обещание впредь никогда не бросать меня наедине с моими страхами.

– Спасибо, сэр, – одними губами прошептала я, чувствуя, как постепенно проясняется туман в голове, а мысли пусть медленно и неохотно, но всё же обретают былую четкость.

– Ну, Майкрофт, попадись ты мне только! – процедил сквозь зубы капитан Шрин, и его внушительные клыки обнажились в хищном, кровожадном оскале, заставившем меня инстинктивно отпрянуть в сторону. Мое судорожное движение не ускользнуло от коммандера Рэнда, однако, на этот раз старпом не стал предпринимать никаких действий и ограничился лишь чуть заметной, но при этом явно ободряющей улыбкой, если я, конечно, верно истолковала легкое искажение зигзаговидной линии, выполняющей у ригорцев функцию губ.

– Почему «Этернум» улетел без нас? – мой вопрос повис в воздухе, и на пару минут в комнате воцарилась мрачная тишина, а затем расстояние между мной и наемником резко сократилось, и я готова была поклясться, что в следующее мгновение таргоциат собирается без особого пиетета взять меня за грудки.

– А это ты нам сейчас расскажешь, Альма! – прошипел Шрин, локтем оттесняя Рэнда, твердо намеренного защитить меня от грозящей расправы, – говори немедленно, что было в этих проклятых файлах, или я за себя не ручаюсь!

– Капитан Шрин! – предупреждающе лязгнул Рэнд, но остановить таргоциата тем не менее даже не попытался, – я уверен, энсин Бернович и сама прекрасно осознает, как далеко всё зашло. Энсин, если вам так будет легче, то считайте, что я приказываю вам раскрыть содержание удаленных файлов, и пусть присутствие капитана Шрина вас не смущает – для лица, не имеющего отношения к Космофлоту, ему уже и так слишком много известно.

– Разумно, – по достоинству оценил рациональный подход старпома наемник, – ну же, Альма, мы ждем!

– На орбите Ригора мы с адмиралом Тер-Шеллом уничтожили имперский корабль, – выпалила я, – я до сих пор не знаю, что это было за судно – военное или гражданское, мы расстреляли его из ионных пушек и плазменных турелей, а потом адмирал избавился от обломков с помощью лазерного луча, чтобы зачистить все следы нашего преступления.

Бывалого наемника, избороздившего на своем истребителе добрую половину Галактического Союза, было сложно повергнуть в изумление, но, похоже, сегодня мне удалось поразить Шрина в самое сердце. Это было малость чересчур даже для безбашенного таргоциата, и в других обстоятельствах я бы, наверное, испытала мстительное удовлетворение, но сейчас мне почему-то не доставляло ни малейшего удовольствия наблюдать за неподдельной растерянностью в бирюзовых глазах. Несомненно, что шоковой волной накрыло и Рэнда, но если реакцию Шрина выдавали в основном красноречивые подергивания заостренных кончиков ушей, то старпом продолжал демонстрировать поистине невероятную выдержку.

– Я уже смирилась с тем, что нам придется применить Секретную директиву, но вместо того, чтобы инициировать протокол самоуничтожения, Тер-Шелл предложил нанести превентивный удар, – сочла необходимым пояснить вышесказанное я, – мы напали первыми, и у нас были практически равные шансы как предотвратить, так и развязать войну с шартами. Когда капитан Майкрофт ознакомился с моим отчетом, он был в ужасе, и согласитесь, его можно понять. Честно говоря, в глубине души я была даже рада, что он попросил меня удалить файлы. Я бы вообще предпочла навсегда забыть об этом кошмаре, но боюсь, моей мечте не суждено сбыться. Как бы я не старалась, мне не стереть шартский звездолет из памяти – я помню каждую деталь, помню форму корпуса, цвет обшивки…

– Уму непостижимо, – выразил коллективное мнение таргоциат после того, как я надолго замерла в ступоре. Воспаленный мозг некстати выдал подборку наиболее жутких воспоминаний, и меня по рукам и ногам сковало цепями всепоглощающего страха, а по щеке покатилась одинокая слезинка, которая тут же высохла на горячей, пышущей жаром коже.

– Файлы удалены, Тер-Шелл либо уже труп, либо вот-вот им станет, а Бернович и Рэнд пропали без вести во время увольнения на Тарго, – подвел итоги Шрин, – а раз нет ни улик, ни исполнителей, значит, и преступления тоже не было. Что ж, браво Майкрофту, великолепно сработано!

Глава

XIII

– Этого не может быть! – воскликнула я, принципиально отказываясь воспринимать абсурдную теорию наемника, но когда я в поисках поддержки повернулась к Рэнду, то неожиданно обнаружила, что ригорец настроен гораздо менее категорично и в свете происходящих событий не готов сбрасывать со счетов даже самые безумные, на первый взгляд, варианты.

– Я надеюсь, что с нами или без нас «Этернум» всё-таки долетит на Землю и передаст Верховному Командованию сведения из Четвертой Плотности, – старпом как будто разговаривал сам с собой, и в его ультрамариновых глазах отражалась сейчас глубокая задумчивость, помноженная на тревожное волнение, – если в ближайшее время мы не построим «мост» между нашими измерениями, аномальная зона распространится по всему Галактическому Союзу, целые звездные системы будет отрезаны от Центра, многие планеты окажутся в изоляции, а это, как известно, чревато гражданскими войнами и экономическими катастрофами. Прибавьте сюда сонное оцепенение, бороться с которым мы так и не научились, и вы поймете, насколько всё страшно. Когда мне удалось передать информацию энсину Бернович, смерть резко перестала меня пугать – «Этернум» благополучно вернулся домой с живым и здоровым экипажем на борту, данные о природе аномалии теперь в надежных руках, и я наконец могу умереть с миром. Все те часы, что я пытался достучался до разума энсина Бернович, я не позволял своему сознанию угаснуть, я превратился в один сплошной сгусток непрерывной боли, но больше всего я боялся не вынести этих мучений и навсегда провалиться во тьму прежде, чем мне удастся установить ментальную связь. А потом наступило долгожданное облегчение, и я умер, умер с мыслью, что мой долг выполнен, и у Галактического Союза появится шанс не погрузиться в хаос. В моем понимании это была достойная смерть, подобающая офицеру Космофлота, и я принял ее как дар небес, как избавление от страданий. Я уходил по-настоящему счастливым, потому что не подвел Ортана и не допустил утраты уникальных формул и чертежей. Конечно, я не мог знать, что меня поместили в медкапсулу и отправили на Тарго, на этом месте в моих воспоминаниях зияет огромный пробел, и вновь осознавать себя я начал лишь после того, как закончилось действие общей анестезии. Странное, пограничное состояние, мне очень сложно подобрать ему точное название, но я бы охарактеризовал это как нечто среднее между пробуждением и воскрешением. Я открываю глаза, вижу перед собой стерильную белизну и не понимаю, где я. Затем я смутно различаю голоса, знакомые мне по прошлой жизни, когда я служил старшим помощником на союзном звездолете. Я пытаюсь пошевелиться, но тело мне не повинуется, и я зову на помощь… Сквозь прозрачный щит медкапсулы на меня смотрит доктор Маркус – смотрит с неподдельным изумлением и будто бы не верит своим глазам. «С возвращением, коммандер!» – улыбается док, – «трансплантация костного мозга прошла успешно, вы поправляетесь. Нет, вам пока нельзя разговаривать, отдыхайте, чуть позже я отвечу на ваши вопросы». И я отдыхаю, как могу – лежу и представляю, что недавно состоялся первый контакт с Четвертой Плотностью, что в борьбе с расширением аномалии уже достигнут немалый прогресс, что наши цивилизации настроены на постоянное укрепление сотрудничества и взаимообмен технологиями, что если войны с шартами не избежать, отныне нам есть у кого попросить помощи. Меня охватывает невероятная гордость – нет, ни в коем случае не за себя, а за команду «Этернума», за энсина Бернович, за капитана Майкрофта, за весь Космофлот. «У нас получилось!» – говорю я себе, и опять засыпаю, наверное, это лекарства на меня так влияют. Не знаю, как долго я провел в полусне-полубодрствовании, я потерялся во времени и просто ждал, когда мои жизненные показатели придут в относительную норму, и док наконец разрешит мне покинуть капсулу. Каждый раз, возвращаясь в реальность, я благодарил Маркуса за свое чудесное спасение и не переставал удивляться, как он впервые в истории Галактического Союза сумел синтезировать ригорский биоматериал. Но мне еще только предстояло совершить массу открытий…Главным разочарованием для меня стало то, что в Космофлоте до сих пор не получили данные от Ортана, хотя аномалия продолжает активно разрастаться и ведет себя всё более непредсказуемо. Всё вокруг изменилось, я бродил по звездолету, как призрак, как тень себя прежнего – и вроде бы мне все кивали, улыбались, оказывали знаки внимания, но у меня почему-то создавалось впечатление, меня уже никто не надеялся увидеть живым. Кроме вас, энсин Бернович, поэтому я и оказался здесь. Но, судя по всему, отправиться в увольнение было неверным решением – если бы я остался на «Этернуме», то, возможно, всё сложилось бы иначе.

– Не переоценивайте собственную значимость, коммандер, – посоветовал Шрин, на этот раз неожиданно обращаясь к Рэнду по званию, – вы не можете не понимать, что Майкрофт всё решил для себя в тот момент, когда прочитал отчет. Я примерно догадываюсь, как он рассуждал. Тер-Шелл сошел с ума, Бернович скорей всего завербована в Спецкорпус Х, а с Рэндом вообще ничего не ясно, и если не избавиться от этой троицы, войны с Империей будет не избежать. Я не знаю, что такое Четвертая Плотность, кто такой Ортан и о какой информации ты говоришь, но если эти сведения уже и так находятся в распоряжении Майкрофта, вы оба ему больше не нужны. Понятия не имею, чем он оправдает потерю двух членов экипажа, придумает что-нибудь, ему не привыкать. Связи нет и не предвидится, ситуация с аномалией только ухудшается, и даже если «Этернум» доберется до Земли, Майкрофт сможет врать напропалую, так как его слова всё равно не проверишь.

– Вы считаете, что капитаном движут благие намерения? – вопрос сорвался у меня с губ помимо моей воли, и по едва уловимой вспышке в ультрамариновых глазах старпома я догадалась, что его тоже терзали определенные сомнения на эту весьма скользкую тему.

– А у тебя есть основания подозревать, что это не так? – хмыкнул Шрин, – наш доблестный капитан пытается предупредить Командование, что напрочь спятивший Тер-Шелл едва не спровоцировал шартское вторжение. В этом его цель, а всё остальное – скажем так, побочные эффекты самоотверженного героизма. Или я чересчур наивен и напрасно романтизирую мотивацию Майкрофта?

– Я согласен с капитаном Шрином, энсин, – после краткого замешательства лязгнул ригорец,– капитан Майкрофт стал жертвой заблуждений, и я уверен, что всего его дальнейшие поступки были продиктованы исключительно заботой о безопасности Галактического Союза. Адмирал Тер-Шелл поставил нас на грань войны с Империей, а вы беспрекословно выполнили его приказ стрелять по шартскому судну. Что касается меня, то я –ригорец, и этого достаточно. Если бы Тер-Шелл не полетел на Ригор, встречи с шартами могло бы и вовсе не состояться.

– А как же покушение на адмирала? – напомнила я, -тоже часть благих намерений, радикальный способ решить проблему? Усыпить, нейтрализовать, изолировать – зачем было убивать Тер-Шелла?

– Личная инициатива Гайсс? – неуверенно предположил таргоциат, – а ты что обо всем этом думаешь, Альма?

Глава

XIV

– Я скоро с ума сойду, вот что я думаю, – не стала скрывать свои истинные мысли я, но тут же смущенно потупилась в запоздалом приступе стыда перед коммандером Рэндом, – простите, сэр…

– Всё в порядке, энсин, – проявил понимание старпом, -ситуация, в который мы сейчас оказались, любого способна поставить в тупик, и я лишь прошу вас не паниковать. Нам всем необходимо проявить здравомыслие, так что давайте не будем поддаваться эмоциям.

– Золотые слова, – поддержал ригорца Шрин,– тем не менее, Альма, нам очень интересно твое мнение.

– Да, какое, к черту мнение, – отмахнулась я, – бойтесь исполнения своих желаний, вот и всё, что я могу сказать по поводу произошедшего. Хотела я никогда не возвращаться на «Этернум» и начать новую жизнь на Тарго – пожалуйста, мои мечты только что сбылись, даже дезертировать не пришлось, так удачно всё сложилось. Неужели Майкрофт просто приказал пилоту улетать без нас? Он же должен был как-то объяснить экипажу, куда мы подевались…

– Ну, справедливости ради, от недостатка воображения Майкрофт никогда особо не страдал, – усмехнулся наемник, однако, его ярко-голубые глаза, окруженные темными кляксами пигментных пятен, остались абсолютно серьезными, – ты решила сбежать со звездолета из-за невыносимой обстановки или потому что чего-то испугалась?

– Первое, – без колебаний отчеканила я, – капитан регулярно подчеркивал, что кораблем командует именно он и никто иной, и на меня действительно пали подозрения в сотрудничестве со Спецкорпусом, но угроз в свой адрес я не слышала. Даже после того, как я отказалось помогать капитану с доступом к медицинской карте адмирала Тер-Шелла.