Семисвечник царя Соломона

Мы подвели нашего немногословного спутника к задней двери, усадили на заднее сиденье, постаравшись придать ему устойчивую позу. Как бы не так, он все время норовил либо упасть набок, либо впилиться мордой в переднее сиденье.

– Так, ну все, поехали… – Я нервно оглянулась на окна дома.

Показалось мне или нет, что кто-то смотрит на нас из окна третьего этажа? Да пустое, свет нигде не горит, и вообще, в это время все спят, пятый час уже…

– Только я не поведу! – сразу же заявила сестрица. – У меня руки трясутся!

– Думаешь, у меня не трясутся?

Однако в глубине души я понимала, что Василису сейчас ни в коем случае нельзя пускать за руль, и без дальнейших споров села на водительское место.

Василиса села рядом, захлопнула дверцу.

– Ты куда это? – удивилась я. – Тебе назад нужно, чтобы его поддерживать, а то он завалится под сиденье. Кто поверит, что он просто пьяный?

– Но я…

Вместо ответа я посмотрела на нее так, что она вздрогнула и без возражений села рядом с трупом Арсения. Я ощутила небывалое злорадство и не стыжусь этого, но потом отвернулась, выжала сцепление и тронула машину с места.

Ночные улицы были пусты.

Изредка мимо проносились припозднившиеся машины, и уж совсем редко попадались очень поздние пешеходы. Или очень ранние.

Я держала курс к выезду из города.

Вдруг Василиса испуганно прошептала:

– Смотри!

Впереди на перекрестке стояла машина дорожно-патрульной службы…

– Ну и что! – Я недовольно покосилась на сестру. – Мы никаких правил не нарушаем, скорость не превышаем, едем себе по своим делам… главное – не привлекать внимания…

– Ага, не привлекать… посреди ночи… вот увидишь, они нас сейчас остановят…

И она как в воду глядела.

Едва мы поравнялись с полицейской машиной, она мигнула фарами, и усиленный динамиком голос проговорил:

– Водитель «Мазды» остановитесь!

– Ну вот, я же тебе говорила, что они нас остановят! – прошипела Василиса.

– Вот и сглазила!

– Ну все, теперь мы пропали!

– Не паникуй… может, все еще обойдется! Сядь к нему ближе, держи его крепче!

– Обойдется? Как это может обойтись? У нас покойник в машине!

– Главное, веди себя естественно! Улыбайся больше!

Василиса замолчала.

Я затормозила, подъехав к поребрику.

Дверца полицейской машины открылась, из нее вышел долговязый парень в форме. Позевывая, он подошел к нашей машине, отдал честь и проговорил:

– Старший сержант Яблочкин.

Я выглянула из машины и жалобно проговорила:

– Здрасте! Мы что-то нарушили?

– У вас левый подфарник не горит.

Он подошел ближе, заглянул в машину.

Меня затошнило от страха, но я постаралась взять себя в руки и проговорила беззаботным тоном:

– Да что вы? Только что горел… понимаете, машина не моя…

– Не ваша? – Он поднял брови.

– Да, машина сестры… то есть ее мужа… а он перебрал и отрубился. Пришлось мне сесть за руль, поэтому я так нервничаю… я вообще недавно за рулем, а тут еще чужая машина…

Полицейский снова заглянул в салон.

Я проследила за его взглядом – он смотрел на Арсения.

Тот сидел, откинув голову и немного приоткрыв рот. Василиса приткнулась рядом с грустным видом.

– Да, товарищ хорошо повеселился! – проговорил полицейский то ли сочувственно, то ли с завистью. – Ладно, поезжайте и не волнуйтесь – ночью ехать легче. Счастливого пути.

Он снова отдал честь и неспешной, развинченной походкой вернулся к своей машине.

Я перевела дыхание, вытерла пот со лба тыльной стороной ладони и включила зажигание.

Машина дернулась и заглохла.

Так… только этого не хватало…

– С ручника сними, – тихо проговорила Василиса.

Я покосилась на ручной тормоз…

И правда, машина стояла на ручнике.