Пантера в гипсе

Ответ на этот вопрос Леня знал задолго до описываемых событий, поскольку пресловутая дисконтная карта лежала у него в кармане. Ему нужно было только выяснить ее происхождение.

И прижатый к стенке (в буквальном смысле) муж вскоре все разъяснил.

Двадцатого января он отправился в магазин «Эль-Радио» за холодильником. Холодильник этот они с женой присмотрели заранее, и супруга, которая в тот день дежурила, вручила ему в точности требуемую сумму.

Однако когда он уже направился к кассе, чтобы оплатить покупку, его остановил старый знакомый по имени Кеша.

Тот занимался в магазине необременительным, но довольно прибыльным бизнесом.

Он давал напрокат свою дисконтную карту, которую получил год назад, когда покупал для одного богатого заказчика дорогой комплект встраиваемой кухонной техники, и с тех пор карта стала для него источником существования. Он временно передавал ее покупателю, и тому делали скидку, половину от которой Кеша забирал себе.

– Вот, так что Кеша мне эту карту дал, а скидку мы с ним честно пополам поделили, – закончил пойманный с поличным муж свой увлекательный рассказ.

– Срочно отдавай разницу, козел! – завопила жена и замахнулась сапогом.

– Ну вы уж подождите с воспитательными мерами! – попытался остановить ее Леня. – Я буквально сейчас уйду, и тогда веселитесь по полной программе! Этот Кеша, – обратился он к мужу, – он из себя какой – высокий, волосы светлые, короткие?

– Да нет, – мужчина опасливо покосился на разъяренную жену, – маленький он, ручки коротенькие, одно только большое – это нос. А насчет волос у него еще беднее, чем у меня. Вовсе, посчитай, волос нету, как на коленке!

– Ну что ж, спасибо! – Леня мило улыбнулся хозяевам. – Благодарю за внимание и приятного аппетита!

Ленин путь снова лежал в магазин «Эль-Радио».

Он несколько раз прошелся по длинным коридорам между стеллажами с бытовой техникой и подумал, что в этом торговом зале можно заниматься легкой атлетикой, в частности бегом на разные дистанции – от спринтерской, из отдела в отдел, до марафонской – на склад или к кассе. Кроме того, поскольку местами коробки с техникой стояли посреди проходов, можно было устроить бег с препятствиями.

Продавцы, как и прошлый раз, старательно избегали встреч с покупателями. Впрочем, сейчас Маркизу были нужны вовсе не они. Он внимательно высматривал в зале маленького человечка с лысой головой и большим носом.

Как известно, на ловца и зверь бежит, и через некоторое время из-за стеллажа с микроволновками вынырнул похожий на описание суетливый низкорослый мужичок. Правда, на голове у него красовалась потертая шапка устаревшего фасона «пирожок с повидлом», поэтому лысина была незаметна, зато огромный багровый нос был виден издалека, как бортовые огни океанского лайнера. Еще одной особенностью этого представителя человеческого рода были глаза, которые смотрели в совершенно разные стороны.

– Извиняюсь, – проговорил мужичок, глядя мимо Маркиза, – вы чего-нибудь надумали?

– Это вы мне? – переспросил Леня.

– Вам, вам! – подтвердил мужичок, пытаясь сконцентрировать взгляд на собеседнике. – Надумали чего-нибудь покупать?

– Вообще-то да… вот, телевизор приглядел, – Леня показал на огромный жидкокристаллический аппарат, – а что – разве вы продавец?

– Да нет… не совсем. Скидку хотите?

– Скидку? – Маркиз сделал вид, что раздумывает. – А на каких условиях?

– Известно на каких – по-честному, по-братски… как в одной песне пели – тебе половина и мне половина!

– А сколько процентов? – продолжал расспрашивать Леня.

– Пять… – с некоторой печалью в голосе ответил предприимчивый собеседник.

– Пять – это маловато, – поскучнел Леня, – вот если бы десять! Десять – это бы хорошо!

– Была у меня карта на десять процентов! – вздохнул мужичок. – Но телевизор дорогой, пять процентов – тоже хорошие деньги! Ну так что – по рукам?

Он вытянул руку, и Леня тут же схватил его за запястье и проговорил суровым голосом:

– Капитан Несгибайло! Отдел по борьбе с экономическими преступлениями!

– Какой такой отдел? – заверещал Кеша. – Знать ничего не знаю! Никакого такого отдела…

– Лучше колись, Кеша! – Маркиз мрачно свел брови к переносице. – Содействие следствию будет учтено органами правосудия!

– Да что я такого сделал-то! – причитал несчастный. – Подумаешь, скидочку делил! Это ж разве преступление? Они же сами эти карты раздают!

– Меня не нужно уговаривать! – Леня подталкивал «задержанного» к выходу. – Вот если ты будешь сотрудничать со следствием, тогда – другое дело!

– Сотрудничать? – ухватился Кеша за его слова. – А это как? Что значит – сотрудничать?

– Расскажи все, что знаешь про дисконтную карту номер такой-то, – Леня зачитал по бумажке номер злополучной карты, – и следствие, так и быть, учтет твое чистосердечное признание…

– А че я про нее знаю? – захныкал Кеша. – Я про нее ваще ниче не знаю! Нету у меня больше той карточки! – и он горестно потупился.

– Значит, не хотим сотрудничать со следствием! – констатировал Маркиз. – Ну что ж, так и запишем…

– Почему это не хотим? Очень даже хотим! – заскулил Кеша. – Только если у меня ее украли!

– Где украли? Кто украл? При каких конкретно обстоятельствах?

– Кто ж его знает? Не пойман, значит, не вор! А насчет обстоятельств… именно что ехал я в набитом автобусе, и со всех сторон от меня были сплошные обстоятельства. Прямо-таки обстояли меня граждане пассажиры так, что вдохнуть только через раз получалось. И тут чувствую, что будто кто в карман мне лезет… я было хотел за руку-то схватить, да какое там – и пошелохнуться-то не вышло! Хотел повернуться, а только где уж тут! Только когда возле метро публика рассосалась, смог я свой собственный карман проинспектировать и убедился, что кошелек из него отбыл в неизвестном направлении. И денег-то не так много было, рубля примерно пятьдесят четыре с полтиной, а вот карточку эту жалко. Я на ней худо-бедно зарабатывал, как Карл Маркс выражался – средство моего прибавочного производства. Ну и еще кошелек жалко, он мне вроде как память…

– Женщина, что ли, подарила? – поинтересовался Маркиз.

– Зачем женщина? Мне этот кошелек вручила конкретно товарищ Парамонова Валентина Сергеевна за победу на районном конкурсе судомоделистов в районном дворце пионеров и школьников! – Лицо Кеши порозовело от гордости.

– В каком же это году было? – удивленно переспросил Леня.

– В каком годе? Дай бог памяти… точно помню, что в одна тысяча девятьсот… а как же дальше-то?

– Все ясно! Вскоре после разгрома белых под Перекопом!

– Вот насчет этого точно не скажу! – засомневался Кеша. – Под Перекопом не был, не привелось. Вот в доме отдыха на озере Селигер бывал и еще в Пятигорске, в пансионате «Заря коммунизма». Только насчет кошелька я напрасно беспокоился, когда весь народ из автобуса схлынул, я этот кошелек нашел. Под переднее сиденье вор его подкинул. Конечно, перед тем все из него выгреб – и примерно пятьдесят четыре рубля с полтиной и карточку мою дисконтную… а кошелек, значит, выкинул, как он есть улика против него и доказательство.

– Как ты, однако, хорошо свои деньги помнишь! – восхитился Маркиз. – Прямо как в банке!

– Оттого я запомнил, сколько их у меня было, – пояснил Кеша, – что мне аккурат столько же годов, сколько в том кошельке денег находилось. Те же пятьдесят четыре с полтиной! А кошелечек-то вот он, кошелечек мой памятный! – И Кеша продемонстрировал Маркизу квадратное портмоне из жесткой, как солдатская подошва, кожи с едва просматривающимся на передней стороне силуэтом Спасской башни Кремля.

– Хорошо, однако, делали вещи на четвертой кожевенно-обувной фабрике! – с уважением проговорил Маркиз.

– А то! – поддержал его Кеша. – Сносу ему нет! Я бы его сыну передал, если бы не сложные семейные обстоятельства!

– Какие еще обстоятельства?