Бегемот и муза

Они не слышали ее и не смотрели в ее сторону.

Ксения внезапно ожила. Она поняла, что сейчас тот самый момент, когда она должна действовать. Именно сейчас ей дается единственный шанс.

Бандиты стояли между ней и дверью, поэтому она бросилась к окну. Надела сумочку на руку, как боксерскую перчатку, высадила окно и в снопе осколков бросилась в него, как в прорубь. Она успела почувствовать боль от порезов на лице, упала в густые заросли крапивы под окном, вскочила и припустила по запущенному огороду, петляя, как заяц.

– Ты куда, стерва! – послышался сзади злобный хриплый крик лысого бандита. Сразу вслед за этим криком негромко прозвучал револьверный выстрел.

Ксения споткнулась. Ноги ее подогнулись, и она упала в густой пыльный бурьян. Перед глазами переплетались стебли травы, спешили по своим неотложным делам насекомые. Особенной боли она не чувствовала, только свет в глазах постепенно мерк, и жизнь, пульсируя, покидала ее.

– Ты что же, блин, натворил! – раздался у нее над ухом возмущенный голос брюнета. – Нам же сказали: не будет бумаг – тогда привезти ее живой. А ты ее наповал грохнул! Что теперь делать?

Наутро Катерина проснулась поздно, когда Ирина уже успела сбегать на прогулку с Яшей и сварить кофе. Позавтракали остатками вчерашнего пиршества, позвонили Жанне на домашний номер, но у той никто не отвечал – видно, она уже ушла в свою нотариальную контору.

Ирина решила, что самое время попробовать позвонить в аэропорт насчет чемодана. Катька болталась по квартире, рассматривала свои тряпочки и наконец скрылась в ванной комнате. Время летело быстро, Ирина без конца набирала номер, но там было плотно занято. Ирина с тоской посматривала на часы. Ей бы поработать, а то день пропадет. У нее теперь собственный график, и его нельзя отменить. Стоит только дать себе послабление – и роман застопорится.

Катерина пристроилась рядом и поставила на стол половину вчерашнего пирога с абрикосами. Первую половину они одолели вчера втроем, и теперь Катька умильно поглядывала на вторую. Она нерешительно оглянулась на Ирину, потом взяла нож и разрезала пирог пополам. Ирина сделала страшные глаза, и тогда Катька разрезала каждый кусок еще пополам, после чего схватила ближайший к себе кусочек и принялась есть, зажмурившись от удовольствия. Пирог действительно удался, и оттого, что пролежал ночь, стал только вкуснее. Но у Ирины совершенно не было аппетита.

Когда она в сотый (или в тысячный, или в миллионный) раз набрала номер справочной международного аэропорта и наконец услышала в трубке долгожданные длинные гудки, сердце радостно забилось. Наконец ей удалось дозвониться! Почти целый час она набирала этот проклятый номер, и все время было занято, занято, занято…

Трубку сняли, и недовольный женский голос произнес:

– Подождите!

– Я и так уже целый час жду, – начала было возмущенно Ирина, но ее уже никто не слушал. Телефонистка громко и рассерженно препиралась с каким-то непонятливым посетителем, втолковывая ему, что он вошел не в ту дверь. Ирина скосила глаза на Катьку: та деловито и сосредоточенно уничтожала уже следующий кусок пирога.

Наконец девица смогла выпроводить нежелательного посетителя, произнесла, неизвестно к кому обращаясь, бессмертное «дурдом со сквозняками» и соизволила обратиться к Ирине:

– Слушаю!

– Девушка! – Ирина не могла скрыть раздражения, вызванного часовым общением с бесчувственным телефоном. – Девушка, моя подруга прилетела вчера из Рима и, получая багаж, перепутала чемодан. Они так похожи… Что вы ей посоветуете?

– Обратиться к психиатру! – рявкнула телефонистка.

– Что вы себе позволяете! – Ирина тоже перешла на крик, потому что сил сдерживать эмоции уже не было. – Я буду на вас жаловаться!

– Звоните в отдел претензий! – Девица поняла, что переборщила.

– Снова звонить! – простонала Ирина и набрала номер отдела претензий.

На этот раз номер не был занят.

В трубке слышались равнодушные длинные гудки.

Трубку просто никто не брал.

Катерина тихонько уничтожала третий кусок пирога.

Прождав чуть не полчаса, Ирина дала отбой и заявила:

– Все, Катька, я больше не могу. Накапай мне настойки пустырника. Он там, напротив, в шкафчике.

Катерина, которая в это время невозмутимо расправлялась с последним куском, захлопала белесыми ресницами и изумленно проговорила:

– Что это вы все здесь, в России, такие нервные?

– Катька, не зли меня! – Ирина сама вскочила, плеснула себе в стаканчик щедрой рукой чуть не полбутылки пустырника и лихо, как заправский выпивоха, опрокинула его. – Нет, дозвониться туда совершенно невозможно, нужно вместо нервов иметь стальные тросы! Поехали лучше прямо в аэропорт, на месте как-нибудь разберемся.

Катька поспешно проглотила последний кусочек пирога и удивленно уставилась на пустую тарелку, бормоча под нос:

– Вроде и брала-то по совсем маленькому кусочку, а он как-то незаметно закончился…

Затем она встала, встряхнулась и тоном послушного ребенка произнесла:

– Хорошо, поехали. Сейчас я этот чемодан возьму…

– Нет уж! – Ирина заскрежетала зубами. – Наверняка нас снова отфутболят, и мы как две дуры потащим этот проклятый чемодан обратно. Нет уж, поедем налегке, сначала все разузнаем, а уж потом…

– Ты же вроде пустырник выпила, – недоуменно протянула Катя, – а все такая же нервная. Не подействовал, что ли?

В аэропорту никто не хотел с ними разговаривать. Люди в форме проносились мимо на сверхзвуковой скорости и ни на какие вопросы отвечать не собирались. Наконец Ирина заметила симпатичную девушку в голубой форменной курточке, которая совершила посадку на высоком табурете у стойки бара, и атаковала ее:

– Девушка, вы здесь работаете? Подскажите, как найти отдел претензий?

Девица огляделась, поняла, что взлетная полоса занята и ей не удастся набрать скорость, и нехотя ответила:

– На втором этаже, слева по коридору.

Ирина поблагодарила, подхватила Катю под локоть и поплелась на второй этаж. Настойка пустырника наконец подействовала, и она стала спокойной, как слон после обеда.

Толкнув дверь отдела претензий, они застали бурную сцену.

Арабский шейх в длинном белом балахоне, традиционном головном платке и форменных черных очках наседал на троих сотрудников, которые защищались из последних сил. Как смогла понять Ирина, мобилизовав свой скудный английский, шейх недосчитался в аэропорту одной из своих многочисленных жен и теперь обещал в качестве ответной меры устроить новый энергетический кризис.

Ирина прокашлялась, чтобы привлечь к себе внимание, и как можно громче и вежливее осведомилась:

– Моя подруга вчера по ошибке получила чужой чемодан. К кому мы можем обратиться по этому вопросу?

– Вы что, не видите? – рявкнул молодой сотрудник. – Нам сейчас совершенно не до вашего чемодана!

И тут же развернулся к шейху, чтобы продолжить выяснение, когда тот последний раз видел пропавшую жену.

Шейх стал объяснять, что он понятия не имеет, какая именно жена пропала, просто когда он пересчитал их, оказалось на одну меньше, чем было во Франкфурте, где он пересчитывал их прошлый раз. В эту минуту взгляд его упал на Екатерину.

Знатный арабский гость застыл на месте, как громом пораженный. Потом он обошел Катерину по кругу, как цирковой конь, снял черные очки и завопил, что эта женщина ему невероятно понравилась и если ему отдадут ее в качестве компенсации за потерянную жену, то он не только отменит энергетический кризис, но даже понизит цену на нефть и вымостит летное поле в аэропорту золотыми плитами.

Ирина подхватила растерявшуюся Катьку под локоть и стремительно выскочила из кабинета, пока озверевший от страсти шейх не перешел к активным действиям.

Уже в рейсовом автобусе, куда они вскочили, запыхавшись, она заявила: