Пророчество Пятой скрижали

Камера моментально переключилась на рекламу, а Олег напустился на Камиллу:

– Ты что, не могла заранее сказать, что простужена? Эфир запорола…

Камилла пыталась что-то ответить, но вместо этого не переставая чихала.

– Быстро приведите Чайкину! – закричал Олег. – Камилла, да выйди наконец из студии!

Камилла, не переставая чихать и кашлять, выбралась из-за стола. Почти не разбирая дороги, пошла к двери – и здесь буквально нос к носу столкнулась с Варей Чайкиной, молодой провинциальной девицей, которая только год как пришла на канал и делала карьеру всеми допустимыми и недопустимыми способами. Надо сказать, выглядела она неплохо – явно поработала с гримером, хотя в ее возрасте гример был без надобности…

Чайкина окинула соперницу торжествующим взглядом, и Камилла отчетливо поняла: теперь ее будет очень трудно оттащить от места ведущей этой передачи! Варя вцепится в него зубами, а хватка у нее почище, чем у бультерьера!

– Твоя работа? – прохрипела Камилла между двумя приступами мучительного кашля.

– О чем это вы, Камилла Сергеевна? – проворковала Чайкина самым невинным голосом. – Ах, вы об этом! Я думаю, это просто возрастное! Рано или поздно со всеми случается!

– Чайкина, быстро на место! – закричал Олег. – До эфира двадцать секунд!

Камилла полным ненависти взглядом окинула наглую провинциалку. Ненависть так переполнила ее, что даже прекратился кашель.

Разумеется, она не заметила Марину, которая внимательно следила за ней из дальнего конца студии. На губах ее играла торжествующая улыбка. Что может быть приятнее мести? Это тебе не с чужим мужем на диване кувыркаться!

Ресторан, куда пригласил их Жук, Марине не очень понравился: добираться от города довольно долго, да и чувствовалось, что место новое, как говорится, не насиженное, не обжитое. Помещение было слишком большое и оттого неуютное.

Назывался ресторан «Сладкий перец». В дверях их приветствовал хозяин заведения – высокий лысоватый мужчина с таким мрачным выражением лица, будто только что узнал, что у него умерла богатая тетя, а наследство оставила другому племяннику. А может, хозяин переел этого самого перца, что упоминался в названии?

С Женькой у них были какие-то особые отношения, потому что тот хлопал его по плечу и называл душой. «Душа моя» – любимое Женькино выражение.

Мрачного хозяина не оживило даже появление Камиллы. Она, как всегда, выглядела отлично, видимо, полностью оправившись от нанесенного ей ущерба. Что ж, это только первый шаг, терпения у Марины хватит надолго.

Антон настоял, чтобы они ехали на машине, – дескать, он пить не будет, но она знала, что все будет не так и за руль придется сесть ей. Марина не любила водить, но поздно вечером, когда машин мало, сможет доехать спокойно.

Когда выпили и поели, компания оживилась. Впрочем, им и так всегда друг с другом было весело и легко.

Так Марина думала раньше. Теперь же, после того, что узнала, она смотрела на всех другими глазами и заметила, что Камилла более нервная, чем обычно. Ну, это естественно: передачу ей теперь не вести. Варвара Чайкина – девушка с характером, и ручки у нее загребущие, что у снегоуборочной машины. Если что схватит – уже не упустит. Кстати, нужно завтра у секретарши Сашеньки выяснить, что шеф по этому поводу думает.

Ее муженек болтал о чем-то с Камиллой, шутил, обнимал ее, в щечку целовал. Они и раньше так себя вели, только Марина думала, что это по дружбе. С другой стороны подскочил Женька Жук и тоже в эту стерву вцепился.

«Вот что они все в ней находят?» – в который раз с тоской подумала Марина. И тут же встрепенулась. Так выходит, что и Женька с этой Камиллой спал? А что? Все может быть. Она теперь всему поверит. Школьные друзья, чтоб их…

Женька привел новую девушку, Леночку, совсем молоденькую. Она как увидела Камиллу, так и не сводила с нее восхищенного взгляда. Еще одна дурочка, обожающая телевизор.

Сначала-то Леночка пыталась с Мариной заговорить. Скучно ей было, никого здесь не знает, а с Верой Рябоконь у нее точно общих тем не найдется. Некрасива Верочка, что и говорить. Может, науку и двигает, а за собой совсем не следит. Волосики жиденькие в хвост едва скреплены, очки вроде бы дорогие, а совсем ей не идут. Ни в салон красоты не ходит, ни на фитнес, ни в СПА. Какие у Леночки могут быть с ней темы для разговора? Ряба что-то рисовала на салфетке, не иначе умные мысли записывала, чтобы не забыть. Даже странно было видеть ее без мужа, они вечно вдвоем, как близнецы.

Наконец и Костя появился: возник в дверях и огляделся. Народу в зале было мало, и только одна их шумная компания. Камилла ненатурально громко смеялась, мужчины ей вторили, и Леночка подхихикивала. Рябоконь уставился на этих четверых, точнее на Камиллу, и такая лютая тоска застыла в его глазах, что впору повеситься.

Вот как. И тут Камилла умудрилась отметиться. Марина скосила глаза на Веру, но та продолжала что-то писать на салфетке, низко склонившись над столом. Все-таки эти ученые чокнутые!

В зале было просторно, но душновато, мощности кондиционера не хватало на такое большое помещение. Марина взяла стакан с водой и вышла подышать на террасу. Вечер был тихий и теплый, на единственной лавочке сидел муж Камиллы. На ловца, как известно, и зверь бежит.

– Присаживайся! – улыбнулся Георгий. – Здесь не так душно.

Марина присела рядом.

– Нравится тут? – спросил он.

– Не очень, – честно ответила Марина, – скучновато как-то.

– Угу, – кивнул Георгий, соглашаясь.

– Все собираюсь спросить, – решилась она, – тебя как вообще уменьшительно звать? Знаю, что имя Жора тебя не нравится.

– Ага, и Гоша тоже, – усмехнулся он и стал серьезным. – Мама Герой называла. И в школе тоже…

Он поморщился, и Марина совершенно правильно поняла, что Георгий не собирается сейчас вдаваться в воспоминания. Школьных друзей тут и так хватает.

«Знал бы он… А может, и знает?» – подумала Марина и искоса взглянула на своего собеседника. Спокойный, приятный мужчина. Вежливый, скромный, обходительный. Казалось бы, что у них с Камиллой общего? А вот, поди ж ты…

– Твои родители живут в Петербурге? – спросила она для продолжения разговора.

– Они умерли, – Георгий отвернулся, – погибли в автокатастрофе, когда мне двенадцать лет было.

– Прости… – Она непроизвольно погладила его по руке. – Я не знала… А как же ты потом?

– Я с дедом жил, – он оживился, – дед у меня академиком был. Академик Георгий Андреевич Успенский, не слышала? У него учебник есть, все студенты по нему учатся.

– Извини, – она опустила глаза, – не слышала.

Георгий вспомнил, что жена этого нагловатого мужика Антона вроде бы вообще без образования. Работает не то секретаршей, не то продавщицей. А он тут дедом-академиком начал хвастаться. Прямо как эти Камилкины друзья, которые только и знают, что выпендриваться, меряться достижениями.

– Мы с дедом неплохо жили, – заговорил Георгий задумчиво, – летом он меня в экспедиции брал. Он ведь историк и археолог. Пока помоложе был, все время ездил, как они говорят, в поле. Потом, как болеть начал, перестал. Но работал много, писал, исследования проводил. Учеников у него было множество, все собирались, из других городов приезжали, почти все время у нас кто-то жил. Квартира большая, одну комнату так и выделили для гостей.

Марина начала кое-что понимать. Пару раз они были дома у Камиллы. Огромная квартира на Мойке, балкон с кариатидами, эркер с видом на реку, и комнат не то четыре, не то пять. Ремонта вроде бы толком не было, но старинная мебель и картины производили впечатление.

– Это та квартира, где мы как-то были? – спросила она как можно равнодушнее.

– Ну да, я там с детства жил, – ответил Георгий, не почувствовав в ее словах подвоха. – С ребятами в прятки играли, места много. Один раз кариатидам этим, что на балконе, усы масляной краской пририсовал, чуть вниз не сорвался. Дед тогда здорово разозлился, в основном за меня испугался, но виду конечно не подал. – Он усмехнулся и добавил: – А кариатиды эти были очень похожи на двух сестер, что у нас на первом этаже жили, так дед их так и звал: Полина Ивановна – та, что справа, и Галина Ивановна – та, что слева.

– Забавно, – улыбнулась Марина и, чтобы беседа не иссякла, задала следующий вопрос: – А где ты побывал с экспедициями?

– Ох, много где! Дед ведь изучал древнюю шумеро-аккадскую культуру. Теперь ее следы находят на территории Ирака. Еще мы были на Дильмуне, это остров такой в Персидском заливе.

– Интересно…

Открылась дверь, и на террасу выкатилась шумная компания школьных друзей. Но прежде чем Камилла обратила свой взгляд на Георгия, Марина успела встать и отойти на приличное расстояние. Так, на всякий случай, чтобы никто их вместе не видел. Антон-то ничего не заметит, да и остальные мужики тоже, они только на Камиллу пялятся, а вот у этой глаз острый, она все замечает.

Но нет – в сторону мужа даже не посмотрела, а ее, Марину, вообще не заметила. Нельзя быть такой самонадеянной, это чревато серьезными последствиями.

В дверях туалета Марина столкнулась с Верой. Та прошла мимо, не сказав ни слова. Тоже ее не замечает. Скажите пожалуйста, какие мы все из себя высокомерные! Хоть бы губы накрасила. Впрочем, ей это не поможет.