До свадьбы заживет

Песик соскочил с колен и перебрался за соседний пустующий столик, где принялся с увлечением теребить оставленную пожилым джентльменом газету.

– Но это еще не все, – зловещим тоном продолжал Маркиз, – после провала несчастной «Федры» ты и не подумала взять себя в руки! Ты выкопала откуда-то этого грека и пустилась во все тяжкие!

– И ничего подобного! – вскричала Лола. – Он сам меня нашел! Он был мне утешением в то тяжелое время, поскольку ты наорал на меня после провала постановки и исчез в неизвестном направлении!

– Еще бы не наорать, когда благодаря твоей глупости я потерял триста тысяч долларов!

– Благодаря своей глупости ты потерял намного больше, – ехидно напомнила Лола.

– И не только утешением был этот грек, – так же ехидно ответил Маркиз, – потому что совершенно заморочил тебе голову и уговорил купить коллекцию древнегреческой керамики, которая якобы осталась от его умершего дяди… Он обещал, что поможет тебе выгодно продать ее в Европе. И что оказалось? Коллекция была сплошь поддельной, а на одной вазе даже стояло клеймо супермаркета в Пирее! И красавец грек исчез в ту же минуту, как ты это обнаружила!

– Да уж, – Лола рассмеялась, – это верно, просто бесследно растворился в воздухе.

– Конечно, я понимаю, что при убеждении он использовал не слова, а другие аргументы, – недовольно продолжал Маркиз.

– Да, ты помнишь, как изумительно он был сложен? – мечтательно протянула Лола.

– Откуда мне помнить, – вскипел Маркиз, – когда я его видел один раз мельком, причем одетого?

– Как античный герой… – не слушая, говорила Лола.

Взгляд ее затуманился, и от этого Маркиз пришел в самую настоящую ярость.

– Немедленно прекрати! – прошипел он. – Мне это надоело.

Она взглянула на него из-под полуприкрытых ресниц и удовлетворенно вздохнула: усилия увенчались успехом, он в ярости. Хотя зачем она этого добивалась, Лола и сама не смогла бы объяснить.

Между ними всегда имело место какое-то странное соперничество. Нет, в делах Лола беспрекословно ему подчинялась, она была сдержанна и послушна, четко выполняла все его указания, еще не хватало устраивать выяснение отношений в процессе работы! Надо сказать, что указания его выполнять было нетрудно: Маркиз умел четко поставить задачу. Он всегда сам разрабатывал их операции там, в России, не доверяя никому, кроме нее, Лолы. И она никогда его не подводила. Им славно работалось вместе, пока все не пошло наперекосяк из-за золотой статуэтки ассирийской богини. И Маркиз тогда проявил себя отлично, он спас ей жизнь, чего, надо сказать, Лола не ожидала – у них не было на это договора. Втайне она надеялась, что он не бросит ее на растерзание бандитам, и Леня ее не подвел. Все кончилось хорошо, они сумели добыть кучу денег, но здесь, в Европе, у них не стало точек соприкосновения. Дела больше не связывали, а расставаться не хотелось. Казалось бы, чего проще просто сказать об этом, но каждый ждал такого шага от другого и не хотел начинать первым. Ольга, именно Ольга, а не Лола, то есть та, кем она была по-настоящему, точно знала, что Леонид не сделает первого шага сам никогда. Она знала это с тех пор, как сама оттолкнула его после того, как он спас ей жизнь. Такой удобный был случай – он понял бы, что она не сложила оружия, не подчинилась ему, а просто испытывает благодарность. Но нет, ей и тогда захотелось поиграть. И все, Маркиз замкнулся в себе и ограничил общение только делом.

Поэтому Лола и позволяла себе капризничать, устраивать театр одного актера – чтобы привести его в ярость, вытащить из его раковины. Но все было напрасно, Маркиз держался отлично. Вот и сейчас – разъярился, но быстро успокоился. Держит себя в рамочках, рука, сжимающая кофейную чашку, даже не дрожит.

Они молчали, глядя друг на друга, песик с китайским именем в это время в упоении рвал газету. Подошел официант и нерешительно склонился над собачкой.

– Мадам! – воззвал он. – Скажите вашему песику, чтобы он…

В это время Пу И изловчился и цапнул зазевавшегося официанта за палец. Тот взвыл от неожиданности.

– Пуишечка, детка! – вскричала Лола и вскочила, опрокинув стул. – Что он тебе сделал? Тебе больно?

Песик визжал, непонятно, от страха или от восторга, официант позабыл про все и разглядывал покусанный палец. Лола пыталась взять Пу И на руки, он не давался, официант метнулся за корзинкой и опрокинул на костюм цвета лососины, жаренной на решетке, целый стакан чая со льдом.

Лола, взглянув на костюм, потеряла дар речи, даже песик замолчал, официант молитвенно сложил руки, но очнувшийся Маркиз одним прыжком оказался рядом, схватил Лолу за руку, а другой рукой сгреб со стула лохматого хулигана. Официант заметил на столе брошенные деньги и успокоился – русский оставил солидные чаевые.

– Черт знает что такое! – ворчал Маркиз на ходу. – Ты из всего умудряешься сделать балаган!

– Действительно, а еще приличный отель! – вторила ему Лола. – Совершенно распустили прислугу! Я буду жаловаться! Медведь косолапый, а не официант!

– Да прекрати ты, он понимает по-русски!

– Ты думаешь? – удивилась Лола.

– Не думаю, а знаю, – раздраженно ответил Маркиз.

– Тогда пойдем ко мне в гостиницу, а то здесь совершенно негде поговорить.

Маркиз затолкал в корзинку послушного песика, и беспокойная пара покинула террасу отеля «Риальто».

Номер у Лолы был так себе, средней руки, и Маркиз еще раз удостоверился, что дела ее идут не блестяще.

– Посиди здесь, мне нужно переодеться! – заявила Лола. – И Пу И должен принять ванну!

– Пу И обойдется! – сказал Маркиз таким тоном, что Лола не посмела спорить: она знала, когда нужно остановиться.

Через пятнадцать минут – рекордный срок – Лола явилась из ванной. На ней был надет коротенький полупрозрачный пеньюар черного цвета. Пу И, до этого удобно устроившийся на коленях Маркиза, резво вскочил и метнулся в сторону – он понял, что надвигается гроза.

– Тебе не холодно? – осведомился Маркиз чуть хрипловато.

– Ах, что ты, здесь так жарко, – томно вздохнула Лола и раскинулась в кресле. – Я слушаю тебя, – добавила она, видя, что он непроизвольно отводит глаза.

– Речь идет о краже. Меня навели на заказчика верные люди.

– Драгоценности? – оживилась Лола. – Бриллианты?

– Да нет. Я тут произвел предварительную прикидку и думаю, что речь идет о картине.

– Картине, – недовольно протянула Лола, – музей, что ли…

– Нет, подозреваю, что частный дом. Точно знаю, что это в Кельне. Нужно ехать в Германию.

– Как неохота в Германию, – заныла Лола, – Пу И не любит Германию, и Австрию тоже, Пу И любит Венецию.

– Опять ты начинаешь. – Леня встал и отвернулся к окну, потому что Лола в кресле выглядела слишком уж вызывающе.

Она изогнулась, пытаясь разглядеть себя сзади. Лицо ее приняло озабоченное выражение.

– Какой ужас! – встревоженно пробормотала она. – Кажется, у меня целлюлит… Ленечка, посмотри, пожалуйста, мне плохо видно…

Она делала вид, что полностью поглощена разглядыванием собственной попы, и не заметила, как блеснули у него глаза. Одним прыжком он оказался возле кресла, схватил Лолу, ловко уткнул ее голову в подушку кресла и свободной рукой отлупил по тому самому месту, где она пыталась разглядеть несуществующий целлюлит. Все произошло очень быстро и в полной тишине. Лола не успела подготовиться. Рука у Маркиза оказалась тяжелой, чувствовалось, что он не шутит. Лола пыталась визжать, но подушка заглушала звуки. Когда же ей удалось вырваться, она укусила Маркиза в руку и возмущенно заорала:

– Синяки же будут!

– Будут, – согласился Маркиз, морщась и потирая руку.

– И сидеть не смогу!

– А тебе и не нужно сидеть, тебе нужно работать, – он усмехнулся, разглядев следы своей ладони на ее теле. – Лола, как это ни противно тебе признавать, но во всей Европе сейчас я единственный мужчина, которому ты нужна. Нужна для серьезного дела, так что не отмахивайся и возьми наконец себя в руки.

Лола угрюмо молчала, но, услышав стон из спальни, стремглав бросилась туда.