Леди Титаник

– Сколько?! – удивленно переспросила Калерия Ивановна.

– Пятеро! – гордо повторил Изя. – С младшеньким, Моней, чтоб он был здоров, ты уже познакомилась. А еще есть Фима, Миша, Боря и Вася… Так что в случае чего в наследниках у меня недостатка нету. Слава богу, всем бы такой истребительный батальон! Когда они садятся за стол, хруст куриных костей слышен до самого Багдада!

– Вася? – поразилась Калерия Ивановна. – Почему Вася? И как же я сочувствую твоей жене!

– Интересное дело! – настороженно проговорил Изя. – И почему это ты сочувствуешь Кирочке?

– Ну как же… – тетя Каля окончательно растерялась, – родить столько сыновей… я это себе представляю…

– Кирочка? Кирочка родила только одного, Моню…

– А остальные? Как ты говорил… Вася, Боря, Фима…

– Интересное дело! – повторил Изя. – Как Кирочка могла родить Фиму, если она младше его на два года?

– Ой, ну я ж больше не могу! – простонала тетя Каля. – Ты меня совсем запутал! Кто же его родил?

– Клара, конечно! – ответил Изя. – А Борю – Мила, а Васю – Клава, ну, про Моню ты уже знаешь…

– Да, про Моню я знаю… – задумчиво протянула тетя Каля, – сколько же у тебя было жен? Пять? И каждая родила по сыну? И где ты у себя в Израиле отыскал Клаву?

– Почему пять? – Изя на секунду задумался. – Еще была Кася, но у нее не было детей, и мы расстались, а Клава приехала в Израиль со своим первым мужем, но потом они развелись…

– С остальными вы тоже расстались, – уточнила тетя Каля, – слушай, как интересно! У тебя все жены на букву «К», кроме Милы! Клара, Клава, Кася и я, Калерия…

– Мила – тоже на «К», – быстро проговорил Изя.

– Как это?

– Вообще-то, она Камилла… Мила – это уменьшительное…

– Ой, ну все это очень интересно, – тетя Каля покосилась на Лолу и заторопилась, – но мне уже пора закругляться, а то я уж неизвестно на сколько наговорила… Рада, что ты жив и, судя по всему, совершенно здоров. Розе Семеновне и своим бандитам передай привет!

– Так все ж таки, что ты звонила? – проговорил Изя, но Калерия Ивановна уже повесила трубку.

– Это не он, – решительно заявила она, повернувшись к племяннице. – Изя жив-здоров и никакого наследства мне оставлять не собирается…

– Тогда остаются мужья номер два и номер три. – Лола сделала пометку у себя в блокноте.

– Ну, Степана Тимофеевича сразу можешь вычеркнуть, – проговорила тетя Каля, – он у меня весь на виду был и умер, можно сказать, на глазах. Всего наследства у него были сапоги хромовые да парадная форма с медалями. Хотя человек он был очень хороший и обстоятельный. Главное дело, если бы из-за него меня нотариус разыскивал, так уж давно бы все это случилось, Степана уж четыре года на свете нет. – Тетя Каля достала большой клетчатый платок и печально высморкалась.

– Ну, я бы не стала торопиться, – задумчиво сказала Лола, – вычеркнуть никогда не поздно… Иногда самые простые люди после смерти раскрываются с неожиданной стороны… Но, тетя Каля, не будем терять времени даром. Пока Лени нет, мы можем спокойно заняться твоим делом. Кстати, он не сказал, куда поехал?

– Как – куда? На работу, разумеется. Кстати, где он работает?

– У него завод по производству санитарно-гигиенического фаянса, – машинально соврала Лола, думая о своем, – в Корее… тьфу, в Карелии, под Петрозаводском…

– С ума сойти, каждый день в такую даль ездить! – ужаснулась тетка.

– Да нет же, он туда ездит нечасто, а здесь делами занимается, – пробормотала Лола.

В голове у нее снова возникла мысль, куда это Ленька намылился спозаранку, но тут из кухни раздался грохот, и Лола с теткой бросились туда.

Четверолапые мерзавцы очень удачно сбросили со стола забытый там Лолой сверток с колбасой и теперь раздирали бумагу.

– Господи! – закричала Лола. – Ну что вам так эта колбаса запала в душу! Пу И, ты же раньше вообще ел только ореховое печенье!

Пу И, не разжимая зубов, взглядом выразил Лоле все, что он думает об ореховом печенье и о тех хозяйках, которые кормят собаку разной дрянью вместо того, чтобы предложить им такую дивно пахнущую колбасу. Кот же вообще не удостоил Лолу взглядом – он раздирал зубами бумагу и уже добрался до самого главного.

– Это что такое? – загремел голос тети Кали. – Ах вы, ворюги!

Звери почувствовали свою неправоту и мигом испарились – как не было. Лола протерла глаза – только что паршивцы драли сверток, и вот их нет. Она тут же подумала, что ее бы кот и песик никогда не послушались, Лола долго ругала бы их, причитала и заламывала руки над головой, а они бы, как ни в чем не бывало, доедали колбасу. Вот что значит характер, вздохнула про себя Лола, тетя Каля и с мужьями своими отлично управлялась.

Она убрала спасенную колбасу в холодильник и присела передохнуть.

– Ладно, тетя Каля, – сурово обратилась она к тетке, – ты все-таки не уходи от темы. Мы все же должны выяснить, кто оставил тебе наследство. Можно было бы, конечно, попробовать расспросить секретаршу того нотариуса, возможно, она что-то знает…

– Да я в жизни больше на ту Красноармейскую улицу не покажусь! – взвыла тетя Каля. – Да я как вспомню того покойника, так до сих пор мурашки по телу бегут!

– Тебе туда соваться не нужно, – согласилась Лола, – это опасно.

Тут она вспомнила, что обычно такими делами занимался в их творческом тандеме Леня Маркиз. Все, что касается молодых девушек – секретарш, медицинских сестричек, продавщиц модных магазинов, официанток небольших кафе – все это по Ленькиной части. Он умеет разговорить их, расположить к себе и обаять. Уж он-то выпотрошил бы бедную секретаршу нотариуса Штокенвассера так аккуратно, что она вспомнила бы все, что касалось дела Свириденко Калерии Ивановны.

Но имелись в этом деле и свои тонкости. Во-первых, преступник, который убил нотариуса, действовал наверняка. Если уж он сумел рассчитать время, когда тетя Каля зайдет в кабинет, то уж, наверное, знал, что вся информация хранится у нотариуса, и похитил папку с делом, чтобы милиция и тетя Каля ничего не узнали.

Во-вторых, про все, что случилось с ними за последний день, ни в коем случае нельзя было говорить Лене. Он сразу же начнет ворчать, кричать, что у Лолы сомнительные родственники, связанные с криминалом, которые хотят впутать его в некрасивую историю. Лола ни в коем случае не может допустить, чтобы плохо отзывались о ее родной и любимой тетке. Нет уж, они сами разберутся, без Леньки.

– Ладно, тетя Каля, смотаться на разведку в нотариальную контору я всегда успею, сначала давай выясним насчет твоего второго мужа. Всего-то было их у тебя три, первого и последнего мы исключаем, стало быть, остается муж номер два.

– Я – честная женщина, – подтвердила тетя Каля, – было у меня три мужа, и больше никого и никогда. Но про него я абсолютно ничего не знаю. Как уехал он в восемьдесят пятом году из Черноморска, так больше никаких сведений.

– Слушай, а кто он вообще был?

– Да как тебе сказать… – тетка смущенно развела руками, – я, знаешь, в душу человеку не лезла…

– Однако ты замужем за ним была несколько лет! Неужели он ничего не рассказывал? Откуда родом, зачем приехал в Черноморск…

– Вот это все он как раз скрывал! – Тетя Каля пригорюнилась. – То есть жил он до приезда в Ленинграде, тогда ведь Петербург так назывался? В общем, я так понимаю, что занимался какими-то темными делами, то есть тогда так считалось, а потом, когда перестройка вовсю разыгралась, это все стало законным. Но до того что-то органы на него сильно наехали, и пришлось ему бежать из Ленинграда. Насчет сбившей его машины он ничего не говорил, только я думаю, что не случайная она была, это просто пугнуть его хотели – мол, будешь возникать, тогда вообще убьем. Он все понял правильно, оттого и в больницу не захотел ехать, чтобы внимание к своей фамилии не привлекать. Наша милиция стала бы эту машину искать, так? А это никому не нужно. Так что тут я вовремя на дороге подвернулась.

– И как это ты не побоялась?

– Что же, мне нужно было человека без сознания на дороге бросить?! – возмутилась тетя Каля.

– Да я не об этом. Какой-то он скользкий тип, ты уж извини, – сказала Лола с праведным негодованием в голосе.

– Ну, знаешь! – вскипела тетка. – Я от него, кроме добра, ничего не видела. Такой дом выстроил! Стройматериалы невесть откуда добыл! И ко мне хорошо относился, за все время ни разу грубого слова не сказал! Степан, третий-то, тот попроще был. Бывало, как гаркнет – будто он на плацу находится! Ну, со мной-то у него этот номер не слишком проходил, гаркнуть-то я и сама могу! – Тетя Каля довольно рассмеялась.

– Это уж точно, голос у тебя как труба иерихонская, – согласилась Лола. – Но не будем отвлекаться, время дорого.