Война по соседству

Я застыла, не шевелясь.

Выпитое спиртное сделало свое грязное дело. Мое тело остро реагировало на высокую фигуру Демона.

А он, словно и не замечал ничего, пробормотал, едва касаясь моего уха губами:

– Двигайся плавно!

– Руки убрал! – потребовала я, выдыхая, и перевела взгляд на свою талию, закрытую широкими мужскими ладонями.

Лука стоял за спиной, удерживая меня, прижимая к своему телу. А я не могла пошевелиться. Мне приходилось бороться с нахлынувшими мыслями и мечтами, разбившимися о суровую реальность.

– Убери! – процедила я сквозь зубы.

Всего на одно мгновение мне почудилось, что Лука крепче прежнего прижимает меня к себе.

А потом отпускает.

Почувствовав свободу, я торопливо зашагала к столику, где осталась сумочка.

Схватив ее, направилась к выходу.

Да плевать на дурацкий спор! Плевать на вредность и идиотский характер! Мне жизненно необходимо было оказаться как можно дальше от Демоненко. Желательно, на другом континенте. В идеале – в другой галактике.

Выскочив на улицу, подняла руку вверх, надеясь, что машина такси заметит меня.

Но подъехал Медведев. Опустил стекло. Пристально осмотрел меня с головы до пят.

– Демона где потеряла? – спокойно спросил Эдик.

– Он взрослый мальчик, найдется! – пожала плечом.

– Садись, – кивнул Медведев, распахивая передо мной пассажирскую дверцу автомобиля.

Я решила, что спорить не стану. Послушно села в машину. Медведев запер меня в машине. А сам скрылся в здании за дверями клуба.

Мне показалось, что Демона с Эдиком не было слишком долго. Спустя вечность (а на деле – чуть больше двадцати минут), на крыльце появились две высокие и широкоплечие фигуры. Один из них держался рукой за бок. А второй вытирал лицо носовым платком.

В ужасе прикрыла рот ладонью. И, распахнув вмиг протрезвевшие глаза, смотрела, как Лука садится рядом со мной, а Эдик – за руль.

– Какого черта, Лука?! – взвизгнула я, стоило машине двинуться с места. – Тебя не было двадцать минут! Двадцать!

Мои глаза стали еще больше, когда я увидела пятно крови на белоснежной рубашке.

– Не вопи, а! – процедил он, поморщившись.

– Давай я посмотрю! – прошептала я, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте салона.

– Пустяки, царапина, – морщился Лука. Но я настойчиво выдернула полы порванной рубашки из-за пояса брюк и приподняла промокшую от крови ткань.

– Заштопаем? – предложил Эдуард.

– Говорю, ерунда. Домой давай, – скомандовал Демон, откидываясь на спинку кресла. – Нервные там бармены. И охрана.

– Да я бы тоже занервничал, столкнувшись с буйным Демоном, – подал голос Эдуард.

– Захлопнись! – скомандовал Лука Ильич, прикрывая глаза.

– Эдик, отвези нас к моей маме, – приняла я решение, о котором, вполне возможно, что уже утром, очень сильно пожалею. – Я так понимаю, в больницу нам нельзя?

Медведев неопределенно пожал плечом и развернул машину.

– Давненько я не пил фирменный чай твоей матушки, – пробормотал Лука.

А я вздохнула. Кажется, на моем горизонте маячат крупные неприятности.

* * *

Глава 6

Эдик остановил машину у самых ворот. За последние двадцать минут я начала нервничать, тревожно глядя то на дорогу, то на непривычно молчаливого Луку. Мужчина сидел, придерживая рукой пропитавшуюся кровью рубашку и закрыв глаза. А я сто раз просила Медведева повернуть в сторону ближайшей больницы и не валять дурака.

Но Демоненко твердо стоял на своем. И я сдалась. Если у мужчины есть силы на спор, значит, все не так уж и плохо.

Район города, где проживала моя матушка, ничем не выделялся. Абсолютно. Здесь всегда было спокойно, как на кладбище. Вернее, это и было заброшенным кладбищем. Сейчас администрация города предоставила новое место для последнего пристанища усопших. А этот район зачах, но жители небольших домишек никуда не уехали. Крайне редко можно было встретить машины, а об общественном транспорте жители этих мест давным-давно позабыли.

И моя мама проживала именно здесь. Из ее окон открывался чудесный вид на могильные плиты. И никакие уговоры о смене места проживания на что-то более подходящее не помогали.

У меня, признаться, была очень своеобразная матушка, любившая прогуляться в свободное время по заброшенному кладбищу. Но работала она хирургом в небольшой районной больнице. А для меня всегда было странным сочетание: призвание спасать людей от смерти и наслаждаться кладбищенским покоем.

Несмотря на позднее время суток, родительница не спала, а сидела в своем любимом кресле на веранде. Увидев нашу троицу, мама отложила рукоделие на столик и внимательно взглянула на нас.

– У тебя там кетчуп, или ты опять подрался, Луняша? – строго поинтересовалась мама, не заморачиваясь по поводу приветствия.

– Здравствуй, мама. Как дела? О, у меня тоже все отлично! – отчеканила я.

– Это я, Юмелия Никоновна, по вашему фирменному рагу так соскучился, – заулыбался Чиполлино. А мне захотелось шандарахнуть его чем-нибудь тяжелым, или в идеале – продырявить и другой бок. Для симметрии.

– Еще парочку ваших любезностей, и меня стошнит! – отчеканила я и поднялась по лестнице к маме.

Родительница бросила на меня укоризненный взгляд и вновь переключилась на своего обожаемого «Луняшу».

– Моя дочь так тебя и не кормит? – хмыкнула мама. – Кожа да кости!

– Кости там! – махнула я рукой в сторону кладбища. – А тут тонна гов…

– Муза! – повысила голос мать, а я закатила глаза и вздохнула. – Проходи, Луняша. А вы двое накрывайте на стол. Чай я заварила. Пироги в духовке.

– Сытые мы, – фыркнула я.