Белая лошадь – горе не мое (сборник)

– Ну мамочка!

– А уроки сделал?

– Сделал!

– Не ври!

– Ну мамусенька!

– Чтоб через десять минут был дома, – сдался взрослый голос.

– Через пятнадцать! – ответил невидимый во тьме Валера и умчался в глубину двора, где неистово лупили по мячу и вопили гневно:

– Толик, пас!

– Вон гаражи, – сказал Кукарека. – Только кошек уже нет… Что они, дуры, что ли, сидеть и ждать…

За гаражами действительно был пустырь, заросший высокой полынью, а в центре полынного пространства странно светилась новенькая телефонная будка, светилась не электричеством будто, а оттого, что внутри ее был огонек – Петухова Юля в алой ветровке. Петухова из одиннадцатого «А» была тихая, серьезная девочка, смуглая, темноглазая, совсем непохожая на своего белобрысого, конопатого брата.

– Замерзли? – почему-то сердито спросил Саня. Впрочем, он был сейчас не Саня, а Александр Арсеньевич.

Юля помотала головой.

– Ну, пойдемте. Я вас провожу…

Они пошли сквозь сухие, пыльные заросли полыни. Молчали. Кукарека унесся куда-то вперед. Александр Арсеньевич шел рядом с Юлей и понимал, что необходимо немедленно заговорить. Сказать что-нибудь такое… Взрослое, серьезное, что положено говорить учителю при встрече с ученицей. Например: «Н-да, вот скоро вы кончите школу… Этот год у вас решающий, Юля». Или: «Вы уже решили, Юля, куда будете поступать?» Но Александр Арсеньевич упорно молчал, и лицо у него было очень сердитое, будто он собирался поставить Петуховой единицу. Так дошли до дома и остановились у подъезда. Нужно было сказать: «До свидания» – и идти домой. Но Александр Арсеньевич стоял и продолжал молчать. И Петухова молчала тоже. А Кукарека носился где-то.

– Ну, я пошел… – произнес наконец Александр Арсеньевич.

– До свидания… – ответила Юля.

Постояли еще. Лицо Александра Арсеньевича приняло вдруг отчаянное выражение. Он сказал:

– Мы завтра в лес идем… Пойдете с нами?

– Пойду… – сказала Юля.

Назавтра было ветрено и хмуро. На переменах за Александром Арсеньевичем ходили и канючили:

– Ну, пойдем все равно, а?

Географический кружок всю неделю жил в ожидании пятницы, когда можно будет схватить рюкзаки – и прощай, мама, прощай, школа, прощайте, дома и улицы…

А Александр Арсеньевич и не думал отменять выход: в лесу было много дел. Надо было устраивать зимнюю стоянку, надо было расчистить исток речки Ути, основательно загаженный за лето «дикими» туристами. Надо было готовиться к соревнованиям по ориентированию. Ну и просто – хотелось в лес…

Из электрички они вышли прямо в пасмурный, темный вечер. Звезд в ночи не было. Лес впереди стоял сгустком холодной, пугающей тьмы и молчал настороженно. Лес никого не ждал сегодня. Но через пустое, продутое ветром поле двигалась к нему цепочка путешественников. Впереди – Александр Арсеньевич, учитель географии, а за ним – ученики, упрямые, непослушные дети, которым в этот унылый вечер не сиделось дома, тянуло в леса…

Дались же им эти леса!.. Это пустое, неприветливое небо. Эти тучи. Эти звезды за тучами. Какое все это имеет отношение к географии?

География – это красиво! Дальние страны, лежащие где-то там, за горизонтом, за тридевять земель, «ревущие» сороковые широты, горы и водопады!.. А здесь что? Лес да поле с оврагом, дорога в выбоинах…

А Саня шел да шел по дороге, глубоко вдыхая ночной влажный ветер. Иногда приходилось зажигать фонарь. В резком желтом свете блестели рядом напряженные темные глаза Кукареки. Ночь окружала его страхами, он жался к учителю. От этих лесных страхов отвлекало Кукареку только то, что сразу за ним шел вундеркинд Боря и постоянно наступал ему на пятки.

Они сошли с дороги, вошли в лес. Сразу потянуло речной свежестью. Маленькая речка Утя чуть слышно бежала рядом с ними среди травы и деревьев, и Саня даже засмеялся тихонько – так ему вдруг стало легко и счастливо. Отчего? Кто его разберет… Вот шагают они все вместе по ночному лесу, и земля пружинит под ногами, а город, каменный, замкнутый со всех сторон своими стенами и крышами, остался где-то вдали, и там уже ложатся спать… А в середине цепочки легко ступает по траве Петухова Юля из одиннадцатого «А», и это почему-то неуловимо, непонятно меняет все в мире, делает его еще прекрасней, и хочется идти, идти, хочется, чтоб не кончалась тропа, и этот лес, и ночь эта…

А Исупов Леша шагал в самом конце цепочки, думал о своем и не замечал ни леса, ни осени… «Что же делать? – отчаянно думал Исупов. – Что мне делать?.. Виталя маленький, глупый, он не поможет, я один…»

Ночь была – никто не видел несчастное Лешино лицо, а утром оно стало уже обычным: он придумал.

Он бегал со всеми на тренировку, чистил речку, заготавливал дрова. Никто не знал, что с завтрашнего дня ученик шестого «Б» Исупов Леша начинает новую жизнь…

Два дня прошли быстро, как все хорошее. И как все хорошее, кончились они плохо: опоздали на электричку. Перед самым отходом дежурный Толик Адыев отправился мыть посуду и непостижимым для себя образом вместе с котелками и кружками ушел в соседний лес. Искали долго, а следующая электричка шла только через полтора часа… Дома всем попало. А больше всех, конечно, Сане.

Даже мама сказала ему:

– Ты меня в гроб вгоняешь!

А уж про Арсения Александровича и говорить нечего.

– Александр! Ты поднял на ноги всю школу! Мне оборвали телефон. Где ты? Где дети? Что случилось? И я не знал, что отвечать, Александр! Александр! Это возмутительно!

Кончилось тем, что Арсений Александрович проклял сына и его педагогическую деятельность.

Саня обиделся и ушел спать – ему с утра надо было на уроки, а кроме того, завтра ведь предстоял малоприятный разговор с директором школы, надо было копить силы…

– Что показывает барометр? – поинтересовался он, входя в родной шестой «Б».

– Штормит! – жизнерадостно отозвался шестой «Б».

– Дома вчера сильно попало?

– Нормально, – сообщил Толик Адыев.

– А мне брат за одеяло по ушам надавал, – весело доложил Васильев. – Я его на стоянке забыл!

Старший брат, худой, долговязый восьмиклассник, был Васильеву и за мамку, и за батьку. Мать год назад умерла, и с той поры отец заливал свое горе водкой.

– Скажи, что ничего с одеялом не случится, заберем через неделю. К уроку готовы?

– Сан Сенич, – сразу зашумел шестой «Б», – а куда сегодня поплывем?

– Тихо! Сегодня будем открывать Америку.

– Ур-ра!

– Тихо, я сказал! Сдвигайте парты к стене, Атлантический океан – на пол… Кто будет держать небо?

На этот вопрос шестой «Б» реагировал без восторга: быть «атлантом» никто не хотел, скучное это было занятие – держать над океаном карту звездного неба…