Баба Мотя идёт по следу – 2. Сборник детективов

Глава 6

Подумав, баба Мотя возразила:

– Обездвижить человека таким способом может и человек, далёкий от медицины. Нынче все грамотные. И, вполне возможно, именно этот способ использован как раз для запутывания следов. Мы будем трясти медиков, а он какой-нибудь строитель или программист. То есть обладает профессией, совершенно с медициной не связанной.

Все согласились: это ведь вполне реально. Ни один преступник не будет оставлять чётких следов, если только это не для обмана следствия. А следы эти уж больно чёткие. Не дурак же он (или она), чтобы понадеяться, будто в центре города не найдётся хотя бы одной пары глаз, которая его заметит и запомнит. А поэтому…

– А поэтому, – продолжила баба Мотя, – я бы допустила также маскировку. Мы считаем, что свидетели видели мужчину, но ведь это вполне может быть и высокая, стройная девушка в мужской одежде. Ну и – средства для грима продаются нынче на каждом углу. И при некотором умении и большом старании можно превратиться в кого угодно. Уж не упоминаю про очки и палку слепого – метод обратить внимание на запоминающийся образ тоже можно записать в актив маскировочных способов.

– Тем более, – сказала баба Катя, – что на остановке видели человека с палкой, но бомж говорит о таком же человеке, но без всяких палок. Но при этом остальные габариты совпадают. То есть, худощавость и чёрные очки. Так что очки не всегда используются только слепыми.

– Очень жаль, что исчез бомж. У них, уличных бродяг, видимо, система информации работает получше, чем у полиции. Исчезли все. А ведь такого не бывало прежде, а, старлей?

– Правда ваша, не бывало. То есть, облавы бывали – если случалось преступление, виновником, жертвой или соучастником были бродяги, но чтобы их использовали в роли свидетелей, да ещё обещали за это любые плюшки по их выбору, а они при этом исчезали – такого не упомню.

– Видимо, страшным показался бомжу похититель. Уж они-то, бездомные, легко отличают двуногих зверей от людей. Я не думаю, что полиция им так уж страшна. А вот тот, против кого пришлось бы давать показания – тот показался, видимо, самим дьяволом!

– Молчи, Мотя, – тётя Поля прямо ахнула, – ведь у него в руках женщина и ребёнок. Я даже подумать боюсь, что им грозит. А судя по письму – ой, грозит! Только не пойму – ребёнок при чём?

Наступила тишина – пролетел ангел ужаса. Потому что воображение работало у всех. А ещё хуже – у многих был опыт встреч с итогами деятельности преступников.

– А кстати, лейтенант, что там насчёт выходов из бутика?

– Вы правы оказались, Матильда Сигизмундовна, прежде их там было четыре. На сегодня один заложен кирпичами – и они нетронуты. Второй замаскирован с улицы, то есть со двора, но мы обнаружили, что на той самой фанере вполне отчётливо (но только если присмотреться) виден след периметра, повторяющего форму двери. Более того, явно эту дверь недавно открывали.

– И что?

– А ничего. Фанеру мы вынули, но там тоже ряд кирпича. Прохода нет. Так что непонятно, как Громова могла здесь выйти. И здесь ли она вышла. Вполне могла переодеться в примерочной и выйти служебным входом. Но все клянутся, что никого постороннего не видели.

– Вот интересно, а не стояла ли рядом с бутиком машина, похожая на ту, на которой увезли девочку?

– Мы тогда не опрашивали, бомжа нашли позже. Но мы сейчас попробуем возобновить поиски. Сначала просмотрим камеры. К сожалению, с той стороны, где была фанера, камер нет. Там, считается, глухая стена здания и обычный двор.

– Но она могла проезжать там, где камеры есть.

– Мы проверим все, какие только имеются в округе. Уж не сомневайтесь. Похищение – едва не хуже убийства. Страшнее. Потому что люди ещё живы, а мы не в состоянии им помочь! – Муромцев провёл по лицу таким жестом, словно пытался стереть с лица все волнения последнего времени.

– Мы найдём их! – баба Мотя была уверена. – А вы бомжей больше не трогайте, мы того Максима сами отыщем. Нас, стариков, они не боятся. И мы привлечём всех ровесников в округе – будем просить о помощи. Только портретик бы нам его нарисовали, да описание прицепили. А мы бы всем показывали – авось, кто его видел.

Глава 7

– А что, господа мужчины, не слышали ли вы чего в барах и прочих подобных заведениях?

– Ничего конкретного, – ответил Анатолий Фёдорович. – Но мы с Петром Сергеевичем обошли далеко не все. Их ведь как грязи, а мы были только в пяти пока. Но там разговоры на уровне сплетен – кто-то что-то видел-слышал-говорил. А людей, которые бы видели сами, нам пока не попалось.

– Тогда надо продолжить. Но и обычных людей, вне питейных заведений, не пропускайте. Особенно тех, что любят на скамейках отдыхать. А мы уж по старинке, по квартирам пойдём. Авось кто-то что-то и видел. Но теперь нам надо расширить, точнее удвоить район опрашивания – не только тот, где схватили девочку, но и где певицу. Хорошо ещё, что они рядом. Так что мы просто их объединим – там много проходных дворов и кто-то мог случайно видеть либо одну, либо другую.

– Насколько я вижу, – сказал Анатолий Фёдорович, – дело выглядит весьма опасным. Но пролить свет на ситуацию действительно могут помочь случайно услышанные в барах сплетни. Хотя я бы их сплетнями не назвал – люди могут просто бояться говорить. Поэтому такая расплывчатая информация. Но даже тут иногда удаётся выудить ценные сведения. Так что давайте продолжать.

– А что вы думаете о предполагаемом месте заключения похищенных. Нет, я понимаю, что список может составить сотни объектов, но что самое вероятное? Что-то заброшенное? Загородное? Сочетание того и другого? Не квартира же, в самом деле?

– Вряд ли квартира, – подключился к разговору Пётр Сергеевич. – Разве только в совершенно заброшенном доме. Но совсем пустых нет – там немедленно обосновываются бездомные или наркоманы. Или те и другие. А это глаза. Свидетели. Разве только уж очень большой дом. Но если там есть хоть один бездомный – похититель отверг бы это здание.

– Тогда где?

– Я вот читал где-то о заброшенных коттеджных посёлках. Их строили до того, как получили разрешение, а потом выяснилось, что подвести коммуникации невозможно. Вот так и получилось, что десятки домов стоят, по крайней мере – коробки с крышами, а никто не купил. Правда, ни разу я там не был, так что даже не знаю, где они. Но можно поискать.

– Пусть полиция поищет.

И баба Мотя позвонила Муромцеву, который только что вернулся в свой отдел и попросила добыть сведения о таких посёлках. А уж они сами поедут и посмотрят, что там творится.

– Да вы что! – возмутился Муромцев! – Если там кто-то есть, то именно всякие отморозки. Да они вас на кубики порежут и имени не спросят!

– Так уж и порежут. Тогда выдай нам сопровождение.

– Только участковых. Вы говорите, куда и когда едете, а я вызываю участковых. Сами туда не суйтесь!

– Это в любом случае будет не завтра. Нам ещё надо опросить людей на огромной территории. Мы объединили места похищения девочки и певицы и получился квадрат примерно три на три километра. А ты прикинь, сколько там домов и людей. Так что ближайшие дни мы будем заняты этим. Но список добудь, старлей! Если мы тут ничего не найдём, вполне возможно, что они там. И да – список пустующих домов в округе тоже бы неплохо. Не в квартире же он их держит! А в домах, выселенных под ремонт, вполне может. Но нам эти дома искать – проблема.

– Составлю.

– Ну, что, пошли?

Досовки сверились по карте, где они уже были, а где ещё нет и отправились в разные стороны, подначив на прощание мужчин:

– Вам, как всегда везёт – мы ноги бить, а вы пиво пить!

– Нас, мужчин, беречь надо!

– Ещё скажите, что вы слабый пол.

– Нет, это вы слабый, а мы сильный. Но именно вы нас и должны беречь. Потому что куда вы без нас.

Подруги посмеялись – ну и наглые же вы! – и разошлись по своим, так сказать, делянкам. Авось, всё-таки, удастся что-то отыскать. Быть того не может, чтобы никто ничего не видел. Ладно – певица, она девушка взрослая, справится, но девочка! То, что её родители себе места не находят, было ясно, как божий день. А что они могут?

Глава 8

Уже совсем к вечеру, когда баба Мотя самой себе поклялась, что это последняя квартира, в которую она зайдёт, она нажала кнопку звонка в доме, боковыми окнами выходящем как раз на тот самый двор, в который вела ложная дверь, прикрытая фанеркой. Ждать, пока откроют, пришлось довольно долго, но баба Мотя уже никуда не торопилась и не столько ждала, сколько отдыхала. Она уж совсем было собралась уходить, как внезапно дверь распахнулась.

Её даже не спросили, кто она такая и кого ищет, просто приглашающе махнули рукой – входи, мол.

Хозяйка была небольшого росточка, худенькая – кожа да косточки, обтянутые пергаментной кожей, на которую было страшно дышать, как на раритет, и в крутом возрасте.

– Вы правы, мне уже девяносто семь.

– Вы что, мысли читаете?

– Нет, конечно, просто это легко просчитывается. А я с мозгами до сих пор дружу. Как говорится, возраст пришёл не один, а с мудростью вместе. И без очень частого третьего элемента – деменции.