Человеческая жизнь.

– Делай раз, делай два.. И выстраивалась сложная конструкция, если так можно назвать это сооружение из тел девчонок. Потом звучала команда: – руш раз, – руш два, и пирамида распадалась. И так несколько сложных фигур под музыку. С этим номером мы выступали на сцене клуба посёлка. Заняв первое место, нас отправили в район. За выступление там всем девочкам подарили подарки по большой коробке, это была игра, если правильно ответишь на вопрос, то зажигалась лампочка. Надя любила выступать на сцене, память была у неё хорошая, она громко и выразительно читала стихи, но всё это было лишь в начальных классах.

Надюша сидела дома и старательно выводила первые палочки и закорючки, обмакнув ручку в чернильницу. Со временем она научилась писать и настоящие буквы и цифры. Но если на них нечаянно с ручки капали чернила, то она переписывала весь листок заново, без помарок. Но Наде хотелось научиться писать, как старшая сестра, целыми предложениями. Первое полугодие закончилось, в табеле у неё стояли одни пятёрки. Тётя Аня, папина сестра, работала в леспромхозе. Она была крёстной Наде и выпросила один билет на ёлку в клуб. Там для детей, рабочих леспромхоза устраивали новогодний праздник. Устанавливали большую ёлку, программу вели дед Мороз и Снегурочка, были и другие сказочные герои. Надю нарядили снежинкой, сестра помогала сделать платье из марли, обшив его новогодней мишурой и ватой, в которую добавили блёсток от сломанных новогодних игрушек. Получилось неплохо. Надя водила хоровод вокруг ёлки, танцевала вместе со всеми. А потом дед Мороз предложил почитать стихи желающим. И Надя громко и выразительно прочитала новогоднее стихотворение, получив за это подарок, коробку с кубиками, из которых надо было составлять героев русских сказок. В конце праздника тётя Аня отдала билет, за который ей выдали подарок, его она передала Наде. В нём было полно конфет, маленькая пачка печения, вафли и яблоко. Дома Надя поделила подарок на всех. Так было принято у них в семье, папа со своей пенсии по инвалидности всегда покупал карамельки в обёртках или без них и делил на всех, раскладывая поштучно каждому. Какие были вкусные эти новогодние конфеты! В красивых обёртках, которые они с сестрой не выбрасывали, а складывали в коробочку и любовались на фантики долгое время. Ещё у них был ящик с открытками, поздравления с праздниками присылали часто мамины сёстры, старшая сестра и брат, живущие в Сибири. Они часто перебирали эти открытки, любуясь на красивые картинки.

Надин класс учительница водила в школьную библиотеку, где она взяла свою первую книжку. Она называлась «Как муравьишка домой спешил». Надя её прочитала всю, с большим трудом, соединяя буквы в слова, стараясь правильно их прочитать, радовалась, когда было понятно сразу всё предложение. Книга закончилась, и ей стало весело от того, что муравей успел в свой дом муравейник, что в этой книге ей так всё понятно, сколько приключений произошло с муравьём! Она всё это узнала, прочитав самостоятельно! Она была счастлива, что может читать, и теперь будет ходить в библиотеку, чтобы брать книги, их так много стоит на полках. Она стала постоянной посетительницей этого местечка в школе.

Наде нравилось учиться в школе, за окнами класса бушевала метель, а в классе было тепло, тишина, интересно было слушать учительницу, узнавая каждый раз, что то новое. Она рассказывала о нашей огромной стране, где живут большой и дружной семьёй люди разных национальностей. Как необъятна наша Родина, как бояться её фашисты и капиталистические страны. Но мы мирные люди и никогда не будем нападать на другие страны, а если кто то пойдёт на нас войной, то сможем дать отпор, так было в Великую Отечественную войну. Рассказывала о героизме советских солдат. Надя приходила домой и пыталась расспрашивать отца о войне, но он не любил о ней рассказывать.

– Всё это очень страшно, летит снаряд и только одна мысль, прилетит в тебя или на сегодня даст шанс ещё прожить один день. Видишь, когда рядом умирают молодые солдаты, а ведь с ними вместе делили тяготы военной жизни, ели свои пайки хлеба, курили один табак, рассказывали друг другу о мирной жизни. Мы сражались, защищая свою Родину, будущее своих детей. – Он тяжело вздыхал и замолкал, вспоминая своих друзей, жизнь полную потерь и лишений. – Не надо об этом, пусть ваша жизнь будет намного лучше нашей. Много в этой войне погибло хороших людей, вы должны помнить об этом и жить достойно. – Папа и мама были верующими, не садились за стол, не перекрестившись, но нас не приучали молиться, и не ездили мы с ними в церковь.

– У вас будет другая жизнь, вы современные, советские люди и когда вырастите большими сами решите в кого вам верить. – Говорил отец. Папа каждый год ездил в госпиталь подлечивать свои раны. Оттуда он привозил китовую колбасу и копчёную селёдку, это всё он покупал в областном городе, до сих пор вспоминается вкус и аромат этих продуктов. А ещё ему с собой давали много таблеток, чтобы не болела голова, говорил он нам. Папа и мама больше не работали, инвалидная мастерская закрылась. Мама выращивала рассаду на продажу, к ней покупать ходило много людей, она продавала недорого, а рассада огурцов, помидоров и свёклы была лучшей в посёлке. Её просили поработать на сенокосе, и она соглашалась за небольшую плату, косить траву у неё хорошо получалось. Мама ни в чём не уступала мужчинам, я пробовала учиться у неё, но не очень получалось. Коса врезалась часто в землю. Она вместе с отцом, накашивала сена на трёх коз за один день. Правда день для них тогда начинался с четырёх часов утра, чтобы покосить траву, ещё мокрую от росы. За домом у нас расположились заливные луга, и трава росла высокая. Чтобы топить печь, родители набирали на свалке доски, обрезки и складывали их в кучу, а раннею весной, когда по утрам снег становился твёрдым, мы вывозили эти дрова к дому. Даже я, ещё учась в начальных классах, возила эти дрова на саночках, конечно, мне накладывали немого, я никогда не отказывалась от этой работы, видя, какие большие возы себе накладывает мама. Деньги экономили и не выписывали дрова на заводе, да и наш дом стоял последний на улице, тупик, где нельзя было развернуться машине с дровами. Раз в год нас с младшим братом приглашал сосед дядя Саша поесть мёда. Мы жили рядом и нас часто кусали пчёлы. Улья стояли напротив нашего дома. За это нас угощали мёдом. Нам наливали целые чашки, нарезали хлеба толстыми кусками, и мы сначала с жадностью набрасывались на этот мёд, ведь сладостями полакомиться нам удавалось нечасто. Мёд был очень сладкий, и быстро насытившись, уже с неохотой ели его. К празднику, такому, как пасха, мама мыла весь дом, все тюли и занавески с окон и икон, с дверей снимались и стирались. Мама начинала мыть с потолка, он был обит оргалитом и покрашен в белый цвет. Мама мыла сначала в мыльной воде, а потом в чистой, белила две печи, мы с сестрой мыли полы и протирали пыль, тоже сначала в мыльной воде, а потом в чистой. Повешены чистые занавески, запах чистоты после долгой зимы, и в доме создавалась праздничная атмосфера. Пеклись куличи, пироги с разными начинками. На пасху мы ходили в гости к папиному другу или они приходили с женой к нам в гости. Дядя Паша играл на гармошке, он, как и отец был ранен на войне, у него не было ноги. Мы любили бывать у них дома. Он расположился на берегу небольшого озера, много берёз росло вокруг него. Выпив рюмочку самогонки или вина, женщины пели и плясали весь вечер, а мы смотрели и радовались празднику, уж очень редко они были у моих родителей. На троицу мама ходила катать яйца, эта была такая игра для пожилых женщин. Они раскладывали окрашенные яйца парами, и специальным небольшим тряпочным мячиком, с определённого расстояния, стараясь попасть и раскатить яйца, по очереди катали этот мячик. Если задевали яйцо, и оно сдвинулось в сторону, то хозяин его должен был отдать яичко или заплатить десять копеек. Здесь некоторые женщины запевали песню, другие подхватывали её. А мы, малышня, любили смотреть на эти праздничные посиделки. Надя обтёрла навернувшиеся слёзы, от этих ярких радостных воспоминаний, хотела забыться и уснуть, но в голове появились и печальные моменты её детства.

Глава 3.

Наступила весна. Солнце посылало на землю яркие горячие лучи, небо стало голубым, прилетели перелётные птицы и устраивали весёлое щебетание на улицах посёлка, снег почти растаял. Речка вышла из берегов и снова вода подошла к самому дому Нади. В такие дни дома не сиделось и хотелось после школы бежать на улицу. Надя проверяла на прочность лужи, затянутые лёгким ледком, правда сапоги у неё были старшей сестры и в одном месте протекали, мало того она ещё топнула по льду и провалилась в глубокую лужу, да так, что сапоги её подчерпнули воду. Но уходить с улицы не хотелось. Гуляла, пока не закоченели окончательно ноги. Вечером поднялась температура, а к утру, градусник выдал показания выше сорока градусов. Она тяжело и часто дышала. Надю отвели в поликлинику, где врач, послушав её, определил воспаление лёгких. Её срочно отвели в больницу. Нянечка переодела Надю в больничную одежду, отнесла на руках на второй этаж в палату. Она помнит и добрым словом вспоминает эту женщину, нёсшую чужого ребёнка на второй этаж по длинной лестнице, а затем по коридору. Наде ставили часто уколы, давали подышать кислородом из принесённой подушки. От вдохов холодного насыщенного кислородом воздуха становилось легче дышать, но постоянно пользоваться подушкой не разрешали. Мама принесла две шоколадные конфетки для больной дочки. Наде очень редко доставалось такое лакомство. Только на Новый год в школе она получила подарок с шоколадными конфетами, и этот вкус и сладость ей помнились очень долго. Она с радостью развернула и съела конфетку, но спустя несколько минут её вырвало, больше ей не хотелось конфеты. Мама плакала возле Нади, наверное, она вспомнила свою другую дочку, которая умерла во время войны от воспаления лёгких, когда они жили на хуторе. Но уколы пенициллина сделали своё дело. Температура спала, Надя стала поправляться, она ходила в физио кабинет, там ей грели спинку и грудку аппаратом, от которого по телу расходилось приятное тепло. Мама приходила к ней и радостно улыбалась, потрогав холодный лоб дочки. Дело шло к выздоровлению, Надя просилась домой, доктор улыбался и шутил с ней.

– Ты как моя бабушка, всё плачешься и просишься домой, отдыхай, пока есть свободное время и не надо ходить в школу. – Через некоторое время её выписали, оставалась неделя до начала каникул. Надя пришла в класс и учительница, проверив её знания сказала

– Я думала, что ты отстанешь от класса в связи с болезнью, а ты не хуже многих учеников подготовлена, значит, переходим всем составом во второй класс. Учёба в школе закончилась, начались летние каникулы, погода тоже установилась тёплая и сухая. Из интерната на каникулы приехал средний брат Николай. Он учился в интернате, его туда отправили, когда он начал курить, разбил окно в больнице, когда заболел и попал туда. Хоть не один он совершал этот хулиганский поступок, но наказали так тяжело только брата. Папа сказал, что не справляется с ним, и Колю отправили учиться и жить в интернат. Коля был весёлым мальчишкой, душа компании. За ним ребята посёлка ходили по пятам. Таким весёлым смеющимся он и запомнился Наде. Мама спрашивала Колю

– Почему ты такой худенький, тебя не кормят что ли в интернате? – А он отвечал ей с усмешкой

– Еды там много, если только попадёшь в столовую. За малейшее нарушение правил распорядка, за двойки, за плохое поведение, наказывают запретом на посещение столовой.

– Ты хоть веди себя, там, поспокойнее, ведь совсем отощаешь и заболеешь. – Переживала мама.

Коля раздобыл, где то гитару приезжал домой на каникулы, и пел блатные песни, а папа злился. Я любила слушать эти жалостливые песни. О прокуроре, как он плакал над могилой жены и сына. О последнем чекисте, стоящем в охране тюремщиков.

– Уголовник у нас растёт. – Жаловался отец матери. Но брат свою короткую жизнь прожил честно, работал шофёром, женился, вырастил двух дочерей. Когда пошёл служить в армию, военком спросил:

– В какие войска хочешь пойти служить?

– В воздушно десантные. – Гордо ответил брат.

– Ну, в эти войска не получится, тебя ветер унесёт неизвестно куда, потом искать придётся. Или придётся привязывать груз к твоему парашюту. – Пошутил военком и отправил его крутить баранку на военной машине. В армии Николай встретил свою любовь. Жить бы и жить, только заболел он туберкулёзом, долго лечили, а умер от сердечной недостаточности. В её памяти он навсегда остался добрым, светлым человеком, худеньким с улыбкой на лице, несмотря на его нелёгкую жизнь. Несколько слезинок выкатилось из глаз Надежды.

Воспоминания детства нахлынули с новой силой. Летом брал отпуск и приезжал из Сибири старший брат Борис. Его отправили туда к сестре Марии, когда он закончил восьмой класс. Он выучился на слесаря сантехника и пошёл работать. Однажды пришлось поработать в подвале многоквартирного дома, полностью залитым водой. Он сильно простудился, долго лежал с ангиной в больнице, в результате заработал ревматизм сердца. Борис давал нам младшим братьям и сёстрам клички. К Наде он обращался, когда приезжал в гости:

– Привет, Понка. – Надя ужасно злилась, незнакомое слово её пугало, а что оно обозначает, она не знала.

– Меня зовут Надя. Перестань меня так называть – Кричала она. Но Борис точно помнил это прозвище и, приехав снова в отпуск, называл так сестрёнку. Лишь спустя много времени, Надя узнала, что так звали уточку из мультфильма, и долго смеялась над своим прозвищем.

Надя видела, что он часто принимал сердечные таблетки. Борис любил нам, младшим братьям и сёстрам рассказывать страшные истории про чертей, леших, водяных. Особенно страшно было слушать рассказы из повести Гоголя «Вий», в этих рассказах ведьма летала в гробу, но никак не могла попасть в круг, где стоял и молился её обидчик. Ужас вызывал и сам Вий со своей свитой. От этих историй Надя очень боялась темноты, ей казалось, что в темноте во всех углах дома прячется нечистая сила, прежде чем зайти в тёмную комнату, она старалась включить свет или просила кого – нибудь сделать это за неё. Братья любили подшутить над Надей. Они считали, что пугая её, она привыкнет, и будет, постепенно, становиться смелей. Поздним вечером, когда на улице становилось темно. Надя выходила из дома в сени, где длинный коридор вёл к туалету, а братья выключали там свет и закрывали двери дома на крючок. Становилось очень темно, Надя боялась до ужаса этой темноты. Она начинала громко кричать и стучать в двери, но мальчишки не спешили открывать дверь. От ужаса ей казалось, что кто – то стоит и смотрит на неё горящим жёлтым цветом, взглядом. Она кричала и умоляла, чтобы открыли. Братья, получив от отца нагоняй, открывали двери. Надя представала перед ними со слезами на глазах, с красным лицом, испуганным взглядом. Николай говорил:

– Я тебя воспитываю, чтобы ты перестала бояться темноты, а ты такая трусиха. Вот в интернате мне несколько раз делали тёмную, закрывали голову одеялом, но я терпел, не боялся.

– Там чёрт, у него глаза горят, я не буду ходить в туалет, если вы мне такие устраиваете испытания. – Отец тоже ругал братьев и пугал, что я могу от испуга заикаться или тронуться умом. Это подействовало на старших братьев, и они перестали выключать свет, когда я выходила в сени. Но Борис, приходя из леса, а он туда часто ходил за грибами, рассказывал, что встретил там чёрта или лешего.

– Он меня закружил, я вижу, что хожу по одному и тому же месту, а дорогу домой найти не могу. Вижу за берёзками, вдалеке, человек идёт, я за ним и припустил, а он, вроде и не спешит, а я его догнать не могу. Лес всё гуще становится, пройти можно с трудом, я кричу ему, подожди. Он молчит и дальше идёт. Тогда я остановился, перекрестился, молитву прочитал, и стало в моей голове светло и понятно, где дом находится. – Надя с интересом слушала и верила его рассказам. Много раз уже слышала про такие встречи с лесными духами. Совсем запугали её этими страшными историями. Надя спала со своей средней сестрой, напротив печки. Было совсем не страшно, засыпать, слушая папины сказки или радиопередачи, обнимая сестру. Топилась на ночь вторая печь, дрова потрескивали в ней, дверка печки становилась малиновой от жара и она спокойно засыпала.

Глава 4.

Поспевали в лесу ягоды, потом начиналась грибная пора. Мама собирала нас всех и вела в лес за грибами и ягодами. Летом мы питались в основном грибами или суп заправлялся салом. Холодильника у нас не было. Редко, перед самой школой, она рубила курицу, чтобы подкормить нас перед началом школьного года. Лес был для нас, что магазин. Здесь мы собирали грибы на жарку, на засолку и сушку на зиму. Из ягод делали варенье, сушили их, чтобы печь пироги с малиной или черникой. Мы никогда не возвращались из леса с пустыми руками. В это лето, набрав полные корзины грибов и ягод, пошли назад домой, но Надя увидела пышную красивую ёлочку, росшую возле дороги. Ей так захотелось нарядить её игрушками, что она стала просить Колю срубить елочку.

–Да ведь сейчас лето, она засохнет и не доживёт до зимы. – Отговаривал он её.

– Я ёлочку поставлю в воду, у неё отрастут корни и потом посажу. –Упрямо твердила Надя и Коля сдался, он срубил ёлочку.

– Сама и тащи её теперь. – Сказал он. И Надя, отстав от всех, тащила эту ёлку. Но было тяжело, она колола руки. Надя развязала поясок на платье и привязала его к ёлке. Пока она возилась с ней, вся семья сошли с дороги и спрятались в лесу. Надя увидев, что никого нет, взвизгнув и бросив ёлку, побежала, что было сил по дороге. Ей сразу пришла мысль о проказах лешего, и стало страшно до ужаса. Он неслась по дороге, не заметив спрятавшихся родных. А они вышли из леса, и, смеясь, кричали ей вслед:

– Надя, где твоя ёлка? Как ты сейчас будешь встречать Новый год?

– Схожу в лес и выберу, другую. – Желание тащить ёлку из лесу у неё пропало, не хотелось остаться одной в лесу.

Жаркое, сухое лето загоняло всех ребятишек с улицы в речку. Целыми днями Надя с другими детьми купалась в ней, не хотелось даже до самого вечера уходить от воды. Ватага ребятишек с улицы решили идти в поход. С вечера договорились, и распределили, кто и что возьмут из дома. Мальчишки взяли удочки и накопали червей, чтобы рыбачить и наварить ухи. Девчонки картошки, луку и пару пачек суповых концентратов, на случай, если не поймают пацаны рыбку. Каждый взял хлеба и ложку с чашкой для ухи. Кто – то из компании принёс котелок, почерневший снаружи от костров, но чистый внутри. Утром шли по росистой траве, выбирая место для стоянки лагеря подальше от посёлка, чтобы к костру не сбежались любопытные жители. Разбили лагерь возле дальнего омута. Пока солнце ещё не сильно припекало, занялись костром, натаскали сухих веток, пацаны забросили удочки. Они с Надей 2, начистили картошки. Костёр запылал, повесили котелок с водой на рогатину. Рыба не желала идти на удочки мальчишек, на берегу было шумно, кое – кто не выдержал и уже полез в воду, нарушая тишину, восхищаясь тёплой водой и приглашая других последовать примеру. Забыв про удочки и варку супа, все кинулись в воду, подняв визг и кучу брызг. Накупавшись до дрожи стали выходить на берег, заглядывая в котелок, а в нём уже кипела вода, но пойманной рыбки не было. Засыпали концентраты, картошку, лук. Ждали, когда можно будет, есть и, попробовав на готовность картошку и крупу, разлили по чашкам. Все с удовольствием ели этот суп с кусочками угольков от сгоревших веточек. И каждый хвалил суп, таким вкусным он нам показался после долгого купания и на свежем воздухе. После обеда снова полезли все в речку, было уже действительно очень жарко. Солнце палило прямо сверху, макушки наши нагревались, и приходилось их смачивать, нырять под воду. Незаметно день сменился на вечер. Усталые от впечатлений за день, но счастливые, потому что поход удался, компания возвратилась домой. Лето быстро заканчивалось, и снова потянулись осенние деньки с занятиями в школе, с затяжными осенними дождями, переходящими постепенно в снежные снегопады. В школе больше не кормили бесплатными завтраками. Мама готовила перекусить с утра, проснувшись, в доме всегда была натоплена печь, сварена картошка. Стояло молоко, варёные яйца. Но ещё не совсем проснувшись, есть не хотелось. Аппетит появлялся в школе, когда в класс приносили чай и булочки. Но Надя деньги на завтраки не сдавала, с деньгами у них было негусто. Поэтому приходилось, глотая слюну выходить из класса на перемене и идти пить простую воду. Однажды она увидела, как её одноклассница купила пирожное и ест его на перемене, подойдя близко к окну, возле которого стояла Надя. На нём виднелись розочки, с почти как настоящими, зелёными листиками. Она не выдержала и спросила:

– А вкусное это пирожное?

–Да, сладкое, вкусное.

–А ты не дашь мне чуть – чуть попробовать.

– Нет. – Громко ответила девочка и ушла от Нади подальше.

– Почему я не могу даже попробовать такую красоту хотя бы один раз, а другие часто покупают и едят. У меня нет денег и у мамы тоже нет лишних денег. Мама всегда говорит, заработаешь и купишь, учись хорошо. Придётся подождать, хотя я бы сейчас съела их сто штук, наверное, да я согласна и просто на булочку. – Мечтала она. Зимой жили только на папину пенсию по инвалидности. Мамины деньги, что были заработаны на продаже рассады, уходили на покупку тетрадей, учебников, формы и одежды на зиму. Помогало купить к зиме пальто или валенки государство, как многодетным, но всё равно денег не хватало. Но питалась семья выращенными овощами на огороде. Каждый год покупали маленького поросёнка, хоть он и стоил половину папиной пенсии. Мама за ним ходила как за любимым ребёнком. Поросёнку обычно ещё не было и месяца, но таких, продавали дешевле. Его сажали в большой ящик, сколоченный заранее и заполненный сеном. Мама по часам его кормила молоком с хлебом. Иногда выпускала побегать по дому. Поросёнок носился, тыкался в нас с братом своим пятачком, радостно похрюкивая.

– Наверное, нашёл в вас своих родственников. – Шутя, говорила мама. Кормили его всеми овощами, оставшимися после прошлого года, затем вырастала крапива, новые овощи. Мама ставила большой чугун в печь с овощами и крапивой, заправляя это варево блюдечком крупы или комбикорма. Корма для поросёнка достать было негде, и когда привозили в магазин крупу, мы шли вместе с мамой, чтобы нам выдали сразу на несколько человек. На крупу была установлена норма в одни руки. К зиме мы были с мясом. Сушёные, солёные грибы не переводились, клюква, мочёная брусника всегда стояли в деревянной бочке. Каждую осень мама с папой ездили по узкоколейке на небольшом паровозике для перевозки рабочих леспромхоза, в глухую тайгу и оттуда возвращались с полными корзинами и кузовом из бересты за спиной, с белыми грибами или ягодами. Всё это мы перебирали, сушили на печи и за зиму съедали. Но очень хотелось конфет или мороженого, которое привозили из Ленинграда и торговали в магазине. Мама давала старшей сестре Лиде денег, и она покупала нам по мороженому. Оно было квадратное, всё в шоколаде, эскимо на палочке. Оно так быстро таяло во рту, сладкое, молочное, со вкусом шоколада. Хотелось, есть ещё, и ещё. Но больше денег не давали. Надя приходила в магазин смотрела на мороженое, лежащее на витрине, и вспоминала его вкус, когда сестра купила всем по одному мороженому. И тут она увидела на полу лежащую копейку. Надя как бы нечаянно уронила рукавичку и наклонилась, подобрала денежку, пошарила рукой под прилавком и оттуда выкатилась монетка две копейки. У неё было уже три копейки, а мороженое стоило одиннадцать. Не хватило денег и много. Она проделала этот трюк и в другом магазине, скоро у неё набралось одиннадцать копеек, но мороженое она так и не купила. Она решила копить эти денежки, чтобы купить себе что нибудь очень нужное ей. Продавцы стали посматривать в её сторону с интересом и Наде стало стыдно искать эти копеечки, она перестала ходить в магазин. Однажды она нашла на дороге, лежащие в грязи целых пять рублей. Сколько радости было у неё, но тратить их она не стала, положила копить. Уже став взрослой, поняла, что чужие деньги находить это не счастье. Ведь, кто то потерял свои, заработанные деньги и расстраивается по этому поводу, а Надя очень уж радовалась чужой потере. Это нехорошо, потом самой приходилось терять деньги, и как было жалко их, ведь, они заработанные, тяжёлым трудом.

Целый год усердной учёбы, закончился. Надя записалась в детскую городскую библиотеку и любила почитать книжки, уже долгие гуляния на улице не очень её интересовали. Она успешно закончила второй класс и перешла в третий. Но в жаркие летние дни она со своими подружками всё так же пропадала на речке. Ещё они самостоятельно ходили всей ватагой ребятишек со своей улицы в лес, по ягоду. Набирали свои ёмкости до верху, а потом ели до сыта ягоду. Если собирали чернику, то рты у всех были чёрными, комары в лесу беспощадно кусали, так что долго там находиться не хотелось. Лето пролетало очень быстро и снова занятия в школе. Соскучившись за каникулы по школьным друзьям, по уютному классу, Надя, отдохнув за лето, с новой силой бралась за учёбу.

В новом году снега нападало много. Очень хотелось полазить по сугробам, поиграть в снежки, в зимние каникулы этим можно было заниматься хоть целый день. Две Нади и ещё их общая подружка Маринка, решили попрыгать с крыши, с невысокого сарая. Такое интересное занятие, разбегаешься и прыгаешь на кучу снега, который был навален при чистке дорожки от сарая. Они по очереди весело прыгали в снег, зарываясь по пояс в него. Но эти прыжки со временем всех утомили.

– Давайте, по последнему разу прыгаем и идём домой. – Решили они. Надя прыгнула, но силы её покинули, она не долетела до снега, и приземлилась на деревянную дорожку. Она закричала от боли, на ногу невозможно было встать. Острая боль в ноге пронзила всё тело. Домой её привезли на санках подружки. На следующий день в больнице сделали рентген и выявили закрытый перелом. Наде загипсовали всю ногу до колена.

В школу она ходить не могла. Сестра приносила домашние задания, и она делала уроки дома. Целыми днями она сидела возле печки, читала книжки и скучала. Наконец пришло время, и ей сняли гипс. Но на ногу она ступать боялась, помнила ту острую боль, когда резко встала на ноги, после падения с крыши сарая. Она заново училась ходить, но никак не получалось. В школу ей ходить тоже было невозможно, сестра возила несколько раз на санках, но там хромую, её могли легко сбить на переменке. Родители снова отвезли её в больницу. Наде дали направление на обследование в областной поликлинике. Папа ругался:

– Я сам больной, и ещё таскать её на себе придётся. – Но оставлять меня хромой на долгие годы, ему тоже не хотелось. Папа сажал меня на спину, я держалась ему за шею и так мы передвигались по областной больнице. Мне проверили на рентгене ноги, сдала несколько анализов, написали бумагу для врачей, снова мою ногу завернули в гипс, и отправили домой. А там меня положили в больницу. Видимо анализы были плоховатые, я лежала там целый месяц. Уж слишком я была тощая и слабая, может, из за того, что не хватало каких то нужных веществ, витаминов, мои кости не срастались. Однообразные больничные дни тянулись долго. Надя вспоминала школу, своих друзей, читала книги в больничной небольшой библиотеке. Вечером многие выходили из палаты в коридор, там стоял диван, возле него больные собирались поболтать и посидеть перед сном. В этот вечер места на диване были заняты. Надя тоже сидела на нём, гипс ей уже сняли, она наступала полностью на больную ногу, но ещё с опаской. В конце коридора, где была операционная, показался мед. персонал в белых халатах. Кто то из больных, сидевших на диване, громко крикнул:

– Покойника везут! – У Нади перехватило дыхание от испуга, она кинулась в свою палату, сердце её бешено колотилось. Ей казалось, что оно сейчас выскочит изо рта. Надю стало тошнить, весь ужин и обед вышел из неё, но лучше не стало. Она не могла спать, сердце сильно билось, оно не слушалось хозяйки. К ней вызвали врача. Надю увели в процедурный кабинет, что только не делали с ней за ночь. Промывали желудок, делали клизму, посчитали, что тошнит её от отравления. Ставили и укол в вену.

– Я испугалась. – Твердила она, но такой болезни у врачей не наблюдалось, и её лечили не от испуга. Так она не спала всю ночь, сердце колотилось, как бешеное. Она не дала спать и врачам всю ночь. Она плакала и просилась домой, хотелось прижаться к маме и успокоиться. Утром больница ожила, врач, придя на обход, сообщил, что её выписывают. Надя была рада такому известию, больше она не будет бояться покойников, ведь дома все здоровы. Дома она успокоилась, но встречая похоронную процессию на улице, она старалась убежать, чтобы не видеть умершего человека и не слышать горестный плач по нему. Сердце начинало ускорять свой ритм, людское горе в связи со смертью родственников, Надя считала самым непоправимым и огромным. Чужого человека жалко, а если родной умрёт. Она стала часто задумываться над этим процессом. Жил человек, работал, о чём то мечтал, хотел много добиться в жизни, и вот он лежит в гробу и ничего ему больше не нужно. Не встанет, не улыбнётся, не скажет ни одного слова. Недетские мысли стали посещать её.

– Для чего рождается человек?

– Почему он смертен? – Она стала часто спрашивать об этом маму и папу.

– Мы живём для того, чтобы вырастить вас, дать образование. Пожить немного для себя и можно будет помирать. – Говорила ей мама.

– Я не хочу, чтобы вы умирали, я хочу, чтобы вы были всегда! – Кричала Надя.