Твоя на год

– С Колей все в порядке?

– У него был приступ гипогликемии. Я вызвала «скорую», и они отвезли его в больницу. В ту, о которой вы говорили, где Колю уже лечили. «Скорая» пошла навстречу.

Страх крепко сжимает всю меня. Коля болен. Мне нужно к нему.

– Я уже в пути.

– Кто-нибудь побудет с ним, пока вы не приедете в больницу.

– Спасибо.

Мои руки дрожат, когда я вешаю трубку и тянусь за спину, чтобы развязать фартук.

– Игорь, мне жаль, но мне нужно идти. Коле стало плохо в школе. Его везут в больницу.

Игорь машет рукой в сторону двери:

– Иди, иди. Мы справимся.

Схватив свою сумку из-за прилавка, я бросаюсь к двери, останавливаясь только для того, чтобы подняться на цыпочки и поцеловать Игоря в обветренную щеку. Он так добр ко мне, я до слез благодарна ему.

– Спасибо.

Я бегу к метро и останавливаюсь, когда вижу, как прямо передо мной притормаживает такси и высаживает кого-то. Я не могу позволить себе такси, но беспокойство за Колю сильнее здравого смысла. Мне нужно быть с ним, держать его за маленькую ручку и говорить ему, что все будет хорошо. Я – все, что у Коли есть в этом мире, и я не позволю ему быть одному.

Приняв поспешное решение, я бросаюсь к желтому такси, запрыгиваю на заднее сиденье, уточняю, свободен ли водитель и называю адрес больницы.

Водитель такси оглядывается, и я чувствую в его взгляде осуждение, как будто он знает, что я не могу оплатить проезд. И он прав, я не могу. Вернее, могу, правда, тогда я на целый день останусь без еды. Но Коля – единственный, кто имеет для меня значение.

– У меня есть наличные, – быстро говорю я и показываю деньги, на которые хотела купить еду.

Водитель кивает и жмет на газ. Я смотрю, как за окном льет весенний дождь. До этой самой секунды я даже не замечала, что промокла до нитки. Меня трясет. Не то от страха, не то от холода.

С тех пор как моя мама умерла и оставила нас с младшим братом вдвоем, я будто замерла. Прошло три года, а мне все еще кажется, что это было вчера. Ничто и никто не может заполнить эту пустоту, но я обещала маме, что позабочусь о брате, и я сделаю это во что бы то ни стало.

Такси останавливается, я сую деньги водителю, выпрыгиваю и бегу к входу. Теплый воздух обдает меня, когда я вхожу в приемный покой. С трудом прорвавшись в кабинет, где оформляют поступивших, я спрашиваю у медсестры:

– Коля Михайлов, его привезли на машине «скорой помощи».

Я стараюсь не думать о том, что брату может стать хуже. Я на волосок от того, чтобы подвести свою покойную мать и брата. У меня перехватывает дыхание от стресса, но позволить себе срыв я попросту не могу. Расправив плечи, я нетерпеливо жду, пока женщина выяснит, где мой брат.

– Вы член семьи?

– Да, я его сестра и законный опекун.

– Хорошо. На третьем этаже, палата триста одиннадцать.

Мои мокрые ноги хлюпают по серому каменному полу больницы, когда я бегу к лифту. Двери лифта закрываются прямо перед моим носом. Оглядевшись, я замечаю указатель на лестницу.

Взбежав на третий этаж, я ищу 311 палату. Когда я замечаю учительницу Коли, я бросаюсь к ней и вижу, что Иван Павлович, доктор, выходит из палаты.

– А, Катя, вот и ты.

– Как он?

Доктор, который лечит Колю с тех пор, как два года назад у него был диагностирован диабет первого типа, улыбается, пытаясь успокоить меня:

– Давай отойдем куда-нибудь в тихое место и поговорим.

– Ладно, могу я сначала на секунду с ним увидеться?

– Конечно.

Иван Павлович толкает дверь и отходит в сторону. Я вижу своего брата, такого маленького на огромной больничной койке, бледного, почти белого. Его глаза закрыты, когда я провожу пальцами по его коротким темным волосам, брат улыбается. Коле девять лет, но он действительно очень маленький для своего возраста. Мне кажется, это потому, что я плохо его кормлю. Но я правда стараюсь изо всех сил. Стараюсь, но подвожу Колю.

– Привет, приятель.

– Катя, я что-то не очень хорошо себя чувствую.

Я едва сдерживаю слезы, но ободряюще улыбаюсь:

– Я знаю, дружок, но мы приведем тебя в порядок.

Я целую макушку брата, закрываю глаза и вдыхаю его запах. Коля для меня – дом. Он всегда будет домом. А я буду его защищать. Я сделаю буквально все, чтобы Коля был счастлив.

– Мне нужно поговорить с Иваном Павловичем. Я вернусь через пару минут и почитаю тебе.

– Хорошо, Кать.

Тоненький голосок выводит меня из оцепенения, и я снова улыбаюсь.

Я выхожу обратно в коридор и вижу, что Ольга Борисовна все еще ждет. Мне становится стыдно, что я даже не поздоровалась с ней.

– Ольга Борисовна, большое вам спасибо, что остались с ним.

Ее добрая улыбка так сильно трогает меня. Кажется, я вот-вот расплачусь. Учительница будто чувствует это и просто сжимает мою руку.

– Я поеду обратно в школу. Дайте нам знать, как он себя чувствует.

– Я так и сделаю, спасибо.

Когда она уходит, я поворачиваюсь к доктору и понимаю, что мне придется собрать все свои силы, чтобы не расклеиться прямо здесь и сейчас.

Врач ведет меня в тихую комнату через две двери от той, где спит Коля, и указывает на стул. Я даже рада, что мои ноющие ноги наконец-то могут отдохнуть. Работа официанткой держит меня в форме, но для ног это сущий ад.

– Не жалейте меня, доктор. Говорите, как есть.

Он добродушно улыбается, а у меня сводит желудок от страха.