Спасенное дитя

– Ну, именинник, пойдем ручки мыть,– ласково сказала Маша, любуясь малышом.

– Пойдем,-Миша был послушным, никогда не перечил матери; он сам намылил ручки и помыл личико.

– Чисто,– говорил он, показывая вымытые ручки, довольной матери. Она расчесала белокурые кудри, но они тут же сплелись в крупные локоны.

– Милый мой,– прошептала Маша, поглаживая румяные щечки,– Как же я тебя люблю!– малыш в ответ мило улыбнулся. Она достала из шкафа новый костюмчик: футболка с изображением Микки-Мауса, любимого мультяшного героя Миши, и синие шортики; на пухлые ножки поверх синих носочек, она обула ему модные кроссовки.

Шум из прихожей, известил о прибытии первых гостей. На ходу поправив прическу, Мария и Миша, вышли встречать прибывших.

Подарков было много : Миша хватал то одну коробку, то другую, не зная с какой начать. Мария едва его усадила за стол, впервые всегда послушный ребенок, отказывался слушать мать. Гости явно хотели есть, бросая голодные взгляды на стол, который ломился от яств. Там были салаты: оливье, сельдь под шубой, мимоза, винегрет; нарезки из колбас и сыра, тосты с красной икрой; из горячего-вкуснейший плов, приготовленный Игорем Николаевичем, картофельное пюре, азу, котлеты мясные и рыбные, солянка с грибами, рыба запеченная в фольге, а также курица-гриль. Довольные гости много ели и много пили, предлагая тосты за здоровье малыша и его матери. Когда все наелись, Мария принесла торт со свечой; горящая свеча привлекла внимание маленького Миши.

–Огонь,– показывал он пальчиком.

– Задуй свечу. Задуй огонь, малыш, и не забудь загадать желание!-говорила развеселившаяся Маша; она раздувала смешно щеки, показывая ему, как задуть свечу. Мальчик, повторяя за мамой, набрал воздух в легкие и с силой дунул; свеча потухла, а Миша громко засмеялся, хлопая в ладоши. После этого, наевшийся ребенок, был предоставлен самому себе, радуясь тому, что его наконец-то оставили наедине со своими подарками. Заботливый дед, помог ему изъять из упаковочной бумаги набор оловянных солдатиков, веселого робота, его любимого Микки-Мауса и многое другое.

Гости разошлись по домам, Надежда Владимировна и Игорь Николаевич ушли к соседям, оставив Марию с подругами. После выпитого, все были веселы и румяны. Перебивая друг-друга, они вспоминали дискотечные вечеринки, школьные годы, первые влюбленности и многие другие глупости; только Ирина была весь вечер немного грустна. Она много выпила, язык заплетался и потому она старалась по большей части молчать; внимательно слушая воспоминания девчонок, она изредка ухмылялась. Несколько раз, Мария замечала в карих глазах школьной подруги: отчаяние и боль, какое-то отрешение и пустоту, и это пугало ее. Видя, как Ирина налегает на спиртное, она решила вмешаться.

– Ирина, с тебя хватит!– забирая из рук опьяневшей подруги рюмку, сказала Маша,– Иди поспи в моей комнате,– на удивление та не стала возражать, пошатываясь она добрела до комнаты Маши и прилегла на ее кровать. Девчонки еще немного посидели, потом дружно убрали со стола, перемыли посуду, засобирались по домам. Эми и Ксюша жили на одной улице, попрощавшись, они вместе побрели домой. Вернувшись в гостиную, Мария обнаружила Мишу в том состоянии, которое ее всегда приводило в ужас. Мальчик стоял посреди комнаты, огромные глаза с расширенными зрачками, глядели в одну точку. Миша снова четко произнес:

– Дядя…– медленно обводя ручкой вокруг шеи, он будто обрисовал петлю и вдруг, указывая в сторону двери, прошептал,– СЛЕДУЮЩИЙ…

В дверях стояла Ирина. Сон пошел ей на пользу, но не смотря на это, она была какая-то вялая.Растрепанные каштановые волосы и расплывшаяся под глазами косметика, придавали небрежный, неопрятный вид. То еще зрелище! Но самое страшное Мария увидела в глазах подруги: нежелание жить, какая-то неизбежность, что-то еще…Она не могла понять что.

Миша, выйдя из оцепенения, снова, как ни в чем не бывало, играл с новыми игрушками. Мария усадила подругу за пустой стол, сбегала на кухню и через пять минут принесла горячий чай и кусок торта. Отказавшись от сладкого, Ира с удовольствием выпила чай и тут же засобиралась домой. Мария не удерживала, зная, что ее ждут муж и сын, и все же странное чувство не покидало девушку. Уже в дверях, она все же задала мучивший ее вопрос:

– У тебя все в порядке?– Ирина посмотрела на нее странным взглядом, борясь с собой и сомневаясь, рассказать или нет о своих проблемах и тревогах; в конечном итоге, решив, что не стоит, она махнув рукой, открыла дверь и вышла, кинув на прощание:

– Прощай.

Мария почувствовала боль в сердце. Предсказание сына, а также пустота в глазах подруги,– все это наводило на мысли, что живой она ее больше не увидит. Слезы наполнили глаза. В порыве, Мария выскочила вслед за подругой, но той уже нигде не было видно. Темнота надвигающейся ночи, словно поглотило ее.

– Ира!– прокричала Маша, но ответом явилась немая тишина и бешенные удары собственного сердца. Обхватив руками, стоявшую у крыльца березу, Мария прижалась лицом к дереву и горько заплакала.

* * *

Ира шла по темной улице, вдыхая свежий аромат ночи. Она знала здесь каждую тропинку, каждую ямочку, поэтому шла твердым шагом, уже совсем трезвая и уверенная в том, что ее ждет неизбежное. Вся ее небольшая жизнь, как кадры кинопленки, мелькала перед глазами: вот образ четырехлетней девочки, которая тайком от родителей, играет в комнате с украденной у соседской девочки, куклой; вот она идет в первый класс и обращает внимание, что ее портфель, доставшийся от старшего брата, на фоне новых портфелей одноклассников, выглядит несколько потрепанным. Седьмой класс…Школьная дискотека. Девчонки в красивых модных платьях, а она, как гадкий утенок, в старомодном платье сестры, стоит в углу и смотрит с завистью на танцующих, мечтая о таких же красивых нарядах. Девятый класс… Выпускной. Ира на него не пойдет все по той же банальной причине, не в чем идти. Все девчонки идут в десятый класс, а она с мальчишками, в ПТУ; а по вечерам на подработку в овощной перебирать овощи и фрукты, чтобы хоть немного приодеться для дискотек и вечеринок. В 16 лет она встретила свою первую и единственную любовь. Виктор относился к ней прохладно, но она упорно его добивалась, ища с ним встреч. Когда узнала, что беременна, немного испугалась, но к удивлению, Виктор не бросил ее, взяв ее замуж .В 17 лет она стала мамой, но сын родился болезненным; сказалось увлечение наркотиками отца и матери. Счастливым брак не был. Виктор частенько, в порыве ярости, побивал молодую жену, она стала прикладываться к спиртному . Отношения с родителями тоже были не безоблачными; любители выпить, они были рады избавиться от лишнего рта, поэтому жалобы дочери, на плохую жизнь, не возымели успеха.

– Терпи теперь!– отмахивалась от нее мать.

– Куда мы тебя с ребенком примем,– поддакивал ей отец: – Самим жрать нечего!

Как побитая собака, с опущенной головой, она возвращалась туда, куда совсем не хотелось идти. Так продолжалось уже пять лет. Муж не работал, а те деньги, которые зарабатывала Ирина тяжелым трудом, он отбирал, что бы купить наркоту. А недавно она поняла, что снова беременна. Отчаяние овладело ей. К гинекологу стыдно было идти, нижнее белье давно износилось, на новое не было денег, а в займы ей давно никто не давал, зная ее мужа. Когда она наконец выбралась на прием к врачу, выяснилось, что срок уже большой и аборт делать поздно. Муж, узнав о беременности, избил ее, пытаясь, как он сказал, выбить из нее очередного "ублюдка". Молодая женщина осталась один на один со своей проблемой. Но сегодня она нашла выход из ситуации. Теперь она знала, что делать. Когда она уснула в комнате Марии, ей явился Иван и он подсказал ей путь…

* * *

Муж встретил ее, как всегда, неласково, обзывая последними словами. Сына дома не было, он ночевал у снохи. Ира бросила в его сторону полный безразличия взгляд и ничего не говоря, вышла в сени. Вслед ей сыпались проклятия. Она схватила веревку и пошла в сарай, где хранился всякий скарб. Луна уже взошла высоко, отлично освещая все вокруг. Недолго думая, она перекинула веревку через верхнюю балку и затянула в узел, на другом конце соорудила петлю. В углу стоял старый табурет, который тут же оказался рядом. Без всякого сожаления, Ира всунула голову в петлю, стоя на табурете. В последний раз глянув на ночное светило, она спрыгнула со стула. Все было кончено в считанные минуты: тело несколько раз дернулось в судорогах, а потом полностью обмякло.

Глава 3

Страшная весть разнеслась по поселку мгновенно. Мария впала в истерику, узнав о случившемся. Она винила себя в том, что не остановила подругу, не разглядела вовремя надвигающейся угрозы. Образ Вани снова преследовал ее.

– Ваня… Ира… Следующий,– в бреду повторяла она. Надежда Владимировна, всерьез опасалась за дочь, боясь повторения нервного срыва, но к счастью, все обошлось. Маленький Миша, забравшись на кровать к матери, положил ей на лоб левую руку, а правую на грудь, пристально глядя на нее что-то прошептал непонятное, и Маши вдруг стало легче. Боль прошла, она сразу успокоилась, и улыбнулась ему. Не совсем понимая, что ребенок только что сотворил чудо, она поднялась с постели и уверенно произнесла:

– Надо купить венок и цветы,– она открыла шкаф, достала от туда черное платье, наспех его одела, причесалась у зеркала, и твердо направилась к выходу. Надежда Владимировна, обнимая Мишу, пристально наблюдала за ней, не веря в случившееся; недавно бившаяся в истерике Маша, выглядела спокойной и уверенной в себе.

– Пригляди за внуком, мама,– говорила Маша.

– Похороны сегодня в два,– сказала Надежда Владимировна. Маша глянула на часы, на них было ровно 12.

– Успею,– уверенной походкой она вышла из дома.

* * *

Июнь, в этом году, выдался особенно жарким. Солнце пекло с рассвета до заката, даже ночью было душно. Мария издали заметила толпу людей, изнуренных палящим солнцем, томящихся в ожидании. На секунду страх вернулся к ней, она уже хотела повернуть назад, как вдруг услышала голос одноклассницы:

– Привет, Маша. Какое горе! – Мария узнала ее по голосу, это была Наталья. Когда им было по 12-13 лет, у них образовалась своя компания, куда входила Мария, Ирина, Наталья, Анжелика и Оля; они были дружны до окончания школы, потом их пути разошлись и вот, страшное происшествие, вновь свело всех вместе.

– Привет, Наташа,– Мария уже пришла в себя, совладав со своими страхами,– Давай держаться вместе,– добавила она.

– Девчонки уже там, – сказала Наталья, разглядев среди толпы группу молодых девчат, стоявших отдельно от всех в стороне.

– Ты все такая же глазастая,– попыталась пошутить Мария.

Подойдя к толпе, девчонки поздоровались со всеми, и сразу же вошли в дом, что бы возложить венок и цветы. Едва они переступили через порог, как в нос ударил едкий запах разлагающегося мяса. В доме, как и на улице, было также невыносимо душно. От этой жары тело претерпело страшные изменения. Ужасные трупные пятна покрывали все открытые участки тела, веки на глазах вздулись, плотно сжатые губы имели сине -зеленый цвет; на шее виднелась черная полоса от веревки. Живот раздулся до невероятных размеров. Покойница лежала в красном гробу в каком-то нелепом голубом платье, вид ее был ужасен.

– Удавила себя и ребенка,– шептались бабки, сидящие на стульях.

–Такой грех на душу…

Смысл сказанного не сразу дошел до Марии. Она снова посмотрела на огромный живот подруги и удивилась, несколько дней назад она ничего не заметила, ей просто показалось, что Ирина немного поправилась.

–Беременна…-прошептала она вслух.

– Да…Двойной грех на душу…– снова подтвердила какая-то бабка.

Наталья дернула Марию за руку, давая понять, что уходит. Мария положила цветы в ноги покойной, а венок забрала Иркина мать; изрядно выпившая, она сидела в изголовье и слегка подвывала, изображая из себя безутешную мать.

Выходя из дома, она столкнулась с Виктором. Он нервно курил, лихорадочно стряхивая пепел, прямо себе под ноги.

– Соболезную,– прошептала девушка, не глядя ему в глаза. Он хотел поговорить о чем-то, но она отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Подойдя к девчонкам, в полном молчании, она стала дожидаться выноса тела.

Церемония прощания была мучительна: духота, запахи цветов вперемешку с трупным запахом, вызывали тошноту, даже у самых стойких; пьяная мамаша бесконечно причитала, надрывая горло; муж плакал, но никто не верил в эти слезы. Соседи знали, как жилось с ним Ирине. В толпе постоянно перешептывались, Мария узнала, как тяжела была жизнь ее подруги.

– Ира, Ира, что же ты мне ничего не рассказывала…– шептала при прощании Маша, слезы душили ее, но она держалась стойко. Она долго стояла у могилы, наблюдая, как копачи закидывают гроб землей, а в ушах стоял звонкий смех Ирины, почему-то именно ее смех вспомнился ей в эти тяжелые минуты.

* * *

Дома ее встретил лысый Миша.