И любовь к тебе придёт. Вторая часть дилогии «Колдовской плод»

– Спасибо, – он перевел дух, кивнул и посмотрел с благодарностью. – Мне надо прийти в себя. Я думал, она завела себе другого, и я стану лишним. А тут… тут я нашел призвание. И даже дочь, которой у меня никогда не было.

Он улыбнулся.

И только тут до меня дошло.

Меня ведь действительно не было у него. Никогда. Все, что я помнила – это лишь ложные воспоминания.

Макер-тот, отказавшись от дочери, подселил в мою память придуманную жизнь. И не только в мою – в мамину тоже.

А вот в папину почему-то не смог.

Но почему? Потому, что папа, то есть, Дарц Сольгон-тонс, пропал раньше, чем Макер от меня отказался?

– Извини, – тихо сказала я и заплакала.

Я была для него совершенно чужим человеком. А он для меня – родным и близким.

– Ну что ты, девочка, – мягко сказал Прелат.

Встал, подошел, присел рядом со мной на корточки. Обнял.

И тут я начала рассказывать. Слова хлынули лавиной – про Данни, наследство, яблочный дом, Макер-тота.

Прелат слушал молча, не перебивая. Гладил по голове и лишь иногда произносил: «Бедная, бедная девочка».

– Значит, тебе подселили ложную память, – задумчиво сказал он, когда я закончила рассказывать. – И не только тебе, но и моей жене… До меня он не смог добраться, ведь я в то время был уже здесь, в Ордене… М-да. Непонятно одно – зачем Макер это сделал. То есть, почему выбрал именно мою семью. Возможно, решил отомстить…

– Отомстить? – изумилась я. – Папа, так ты что, знаешь Макер-тота?

– Знал, – поправил Прелат. – Правильнее сказать – знал. Он ведь, по твоим словам, умер, так? Хотя, зная его хитрость и коварство, могу предположить: он не умер, а просто затаился, придумав какую-то мистификацию.

– Ты его знаешь? Откуда?

– Я ведь сказал тебе про школу, закрытую школу, где учился управлять летуном? Так вот, Макер-тот преподавал у нас магию…

Ничего себе! Вот это новость! Макер еще и преподавал! Об этом периоде жизни ничего в дневниках не рассказывалось. Или я не все прочитала.

У меня было масса вопросов к Прелату. И я никак не могла решить, с чего начать. Но тут дверь открылась, и в проем заглянул Улям:

– Извините, Прелат. Вы еще заняты? Остальные… гм… гости рвутся на аудиенцию.

Прелат поднялся. Сказал:

– Мы уже заканчиваем. Мирохарда, – обратился он ко мне. – Вы ведь не против, если мы обсудим наши проблемы немного позже?

Выйдя из пещеры, я первым делом наткнулась на Даша и Ариенну. Они очень мило беседовали, сидя на солнечном пригорке. Чуть поодаль примостился Гвейнард. Он жевал травинку и созерцал городок, расположившийся на дне долины.

Мамы с дочкой не было, видимо, именно они отправились на аудиенцию к Прелату.

Я подошла к Гвейну и села рядом.

– Ну, и каковы перспективы? – спросил он равнодушным тоном, не повернув головы. – Станешь ты Привратницей или нет?

– Ты за что-то на меня злишься? – поинтересовалась я.

– Нет, с чего ты взяла? Я вообще очень редко злюсь.

– Заметно.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Какой? А, стану ли я Привратницей? Нет, конечно.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – он наконец-то повернулся и посмотрел мне в глаза. – Разве ты не за этим сюда приехала? Не за ключом и назначением?

– Конечно, нет. Ну… То есть…

– Вот именно, Мира. Вот именно. То есть.

Как ему объяснить, что нам позарез необходимо найти ключ и открыть-таки пещеру? И совершенно неважно, кто станет очередным Привратником.

– Давай прогуляемся по городу, – предложила я.

– Давай.

Мы встали и начали спускаться в долину. Солнце поднялось довольно высоко, и сейчас стояло в зените, освещая дома и башню в центре городка. Одноэтажные каменные дома, невысокие заборчики, мощеные камнем мостовые – все почти как в Тукумуке.

Почти, да не так. Не было грязи и луж, мусорных куч и полупьяных субъектов, праздно слоняющихся от забора к забору.

Благодать и умиротворение царили в городке. За заборчиками обосновались аккуратные прополотые грядки и пышные цветники. В воздухе стоял аромат яблок – не тот, надоедливый, коим я была сыта по горло в замке Макер-тота. Здесь разливался аромат медовый, и его хотелось пить, как живую водицу. То там, то сям раздавался петушиный крик. Изредка слышалось мычание коров.

Прохожих на улочках почти не было. А те, кого мы видели, спешили по своим делам – то встретится хозяйка с корзиной, полной овощей, то попадется шорник со шкурами, перекинутыми через плечо, а то мальчишки пробегут, гоня перед собой стаю сердитых гогочущих гусей.

– Интересно, есть у них что-нибудь типа трактира? – спросил Гвейнард.

Он по-прежнему не смотрел на меня, и вообще делал вид, что идет один.

И тут мне стало стыдно. Могла бы и сама догадаться, что они сегодня ничего не ели. Мы с Дашем хотя бы похлебки похлебали, а Гвейн и его три дамы голодны как минимум со вчерашнего вечера.

Я остановила женщину, которая тащила на веревке упирающуюся козу, и спросила, где можно пообедать.

– Заходите в любой дом, – ответила женщина радушно. – Скажите, что голодны. Вас покормят.

– Так просто? – удивилась я.

– А чего тут сложного? – кажется, она не поняла вопроса, но потом до нее все-таки дошло. – А, ясно. Вы недавно прибыли? Да, здесь немного другие отношения, чем в большом мире. Тут Община. Община! То есть, все общее. Раз вы сюда попали, значит, достойны находиться на земле Святого Улии. И каждый будет рад помочь.

Она улыбнулась и вернулась к своей козе.