Тайна тибетского свитка. Почти реальная история о приключениях россиянки в Индии и Тибете, отправившейся на поиски древнего артефакта

– Злость вам только к лицу. Вы становитесь еще привлекательнее, когда сердитесь. Очень привлекательной, – за его спиной послышались проклятия, извергаемые Викрамом, и он поспешил оставить свои заигрывания на потом. – Итак, на чем мы остановились? Ах да, вот о чем я хотел бы вас предупредить, Кирочка, подумайте, стоит ли рисковать вам своей жизнью из-за каких-то бумаг, о которых вам даже ничего не известно.

– Да с чего вы взяли, что я располагаю какими-то бумагами?

Викрам подбежал к ней и попытался стянуть ее с кровати, но в это время дверь балкона распахнулась, и в комнату влетел разъяренный Стас. Яростно размахивая руками, он накинулся на Викрама, который от неожиданности не смог сконцентрироваться и получал по лицу удар за ударом, не успевая уворачиваться.

Кира же, недолго думая, вскочила с кровати и, схватив со стола телефонный аппарат, ударила им по голове Макса, приготовившегося напасть на ее друга со спины. Он упал на ковер, на мгновенье, потеряв сознание, но, тут, же очнувшись, бросился на помощь второму негодяю. Они падали и снова вставали, уворачиваясь от крепких ударов. Так продолжалось до тех пор, пока мужчин не спугнула обслуга гостиничных номеров, сбежавшаяся на шум и ломившаяся теперь в дверь с криками и воплями.

К радости Киры стук в дверь остановил драку, и Макс со своим приятелем в мгновенье ока скрылись в распахнутых створках балкона.

Стас спрятался в старом обшарпанном платьевом шкафу, а Кира отперла дверь и пояснила метрдотелю с целой свитой обслуживающего персонала, что подверглась нападению незнакомых людей, внешность которых не успела рассмотреть. На что он только пожал плечами и пообещал поставить на ночь охрану возле ее номера.

Как только дверь за ними закрылась, Стас вывалился из шкафа и, прихрамывая, поплелся в душ зализывать раны. Кира молча, сидела на краю кровати, наблюдая за каждым его движением. Через минуту достав из своей сумки флакон с йодом и вату, женщина проследовала в ванную. Она протянула руку к Стасу, чтобы смокнуть сочившуюся из его рассеченной брови кровь, но он оттолкнул ее и, глядя в зеркало, стал смывать кровь водой.

– Стас, я знаю, ты злишься на меня, – тихо произнесла Кира. – Я бы тебя, наверное, убила за подобную выходку.

Он сделал вид, что не слышит ее и продолжил промачивать лицо холодной водой.

– Но ты тоже должен меня понять, я уехала, в первую очередь желая тебе добра.

– Добра?! – Вдруг взорвался мужчина. – Какого такого добра? Я думал, тебя выкрали, убили, продали в рабство. Чего я только не передумал за эти дни. И вот я несусь в Индию и нахожу тебя в компании двух мужиков, которые неизвестно чтобы с тобой сотворили, не появись я вовремя. Почему ты так поступаешь со мной? – Он повернулся и посмотрел в ее испуганные глаза. – Неужели за столько времени ты не научилась доверять мне.

Глядя на его черные круги под глазами, Кира понимала каково было ему после ее отъезда.

– Я доверяю тебе… Я пообещала Светлане, что не буду общаться с тобой.

– Что-о-о? – Завопил мужчина.

– Прошу тебя тише, не то сейчас опять сбежится куча народа.

– Причем здесь Светлана? И кто дал право тебе или ей решать все за меня?

– Я подумала, что с ней ты будешь счастлив.

– Знаешь, я не дурак, Кира. Ты мне ясно дала понять, что никогда не полюбишь меня. И пусть мне было нестерпимо больно слышать это от тебя, но я смирился с тем, что не могу рассчитывать на взаимность. Зачем нужно было вот так все бросать и уезжать тайком?

Кира растерянно захлопала глазами, едва сдерживая слезы. Она подумала, что даже если когда-нибудь по-настоящему влюбится в своего Воробья, то никогда не станет говорить ему об этом. Потому что не достойна его дружбы, а любви, и тем более.

– Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? – Еле слышно прошептала она дрогнувшим голосом.

– Возможно, если ты сейчас позволишь мне принять душ и расскажешь то, что я пропустил за эти несколько дней. – Он вытолкал ее из ванной комнаты и через пару минут там послышался шум струящейся воды.

Кира поджав ноги, сидела в широком кресле и наблюдала за ночной бабочкой, бившейся о стекло ночника. С взъерошенными на голове мокрыми волосами Стас вышел из ванной и сел напротив.

– Ну, я весь во внимании, – произнес он, тепло улыбнувшись.

Как она любила вот такую его улыбку. Утешенная тем, что ее друг сменил гнев на милость, Кира поведала в мельчайших подробностях о своих приключениях в Индии. Не упустила ничего, ни знакомства с Максом, ни побег из Дели, ни даже сон, который видела по дороге в Хальдвани.

– И как тебе племянник Захиба? – Спросил Стас, дослушав до конца ее рассказ.

– По-моему, добрейший человек. Кстати, забыла сказать тебе, он киноактер, – как бы невзначай выпалила Кира.

– Актер? – Переспросил Стас. – Как ты сказала, его зовут?

– Салман Пхур, – едва слышно произнесла она, ожидая от Воробья новой волны возмущений.

– Это что же, тот самый? – Завопил он словно ужаленный. – Ну, слава богу, наша Кирочка, наконец, встретилась со своей умопомрачительной звездой Болливуда. Нужно срочно сообщить эту новость твоей маме.

– Стас ну что ты взбесился? Я же не знала, что так произойдет. Потом, что в этом такого?

– Так и вижу твое блаженное выражение на лице во время вашей с ним беседы, – не унимался мужчина.

– Может, прекратишь уже свои колкости. Или тебе вздумалось ревновать меня к индийской кинозвезде? С ума сойти. Очнись, Воробей, где я, а где Пхур. В конце концов, я свободная женщина и имею право делать все, что мне заблагорассудится, – лукаво подмигнув, хихикнула Кира.

– Отлично! Не успев бросить меня в России, ты тут же пустилась во все тяжкие в Индии.

– Что ты теперь имеешь в виду?

– С Салманом все ясно, но зачем тебе нужно было оставаться на целый день в Дели с этим Максом.

– Чтобы посмотреть город.

– Ложь, все сплошная ложь! – Выкрикнул Стас. – Признайся, Макс тебе просто понравился. Ну, надо же, все кто угодно только не я, – закончил он с досадой свою обвинительную речь и, встав с кровати, подошел к балкону.

Она почувствовала в нем что-то новое, какую-то почти болезненную уязвимость. От горьких ноток, звучащих в его голосе, ей стало не по себе.