Стальная волчица

–А зачем мы поднимаемся?

Нет, может я реально с небес на землю свалилась? Почему он так на меня смотрит? Я что, похожа на инопланетянина. Хотя…да, наверное, похожа. Но это не повод так на меня лыбиться. Чего смешного та?

–Чтоб переодеться.

Что значит переодеться?! То есть во что? Я же пришла в платье купленном Бритни. Я и сама могла заплатить, да подруга настояла. Я не стала спорить. Спорить с семьей Стеф дело не благодарное по одной причине, они все адвокаты по натуре.

Заходим в комнату. Небольшую просторную с кроватью посередине. Рядом тумбочка. Подле нее стол. По другой стене стоит шкаф с книгами и купе-приставкой. Возле него тумбочка с плазменным телевизором и караоке установкой. Там же лежат два джойстика. Я видела такие установки, стерео систему можно использовать как игровую приставку. Очень удобная вещь. Захотел, послушал музыку, захотел, рубишься до ночи в «викингов».

–Примерь. Думаю, подойдет.

Я смотрю на черное платье с ярко выраженной талией и не двигаюсь.

–Не волнуйся, это не мое. У мамы взял – говорит бодро, тут же добавляя – Временно.

Я продолжаю осматривать комнату, создавая лужу-болото на ковре. Мне не важно, когда он успел сбегать в родительскую спальню. Надо сказать, стены комнат глухие на столько, что слышно любой шорох. Как в общежитие, только еще громче. А может, мне только кажется. Слух натренирован до предела, все же.

Эдвард открывает шкаф, поворачиваясь ко мне спиной. Увиденное меня не радует, а ужасает. Я искренне надеюсь, что это игра воображения, или света на худой конец. Сквозь ткань мелькают ярко розовые пятна. Он снимает рубашку. Просто, не растягивая пуговиц, стягивает ее с себя, кидая на сухую кровать. Что-то не довольно скулит. Отвожу взгляд от исписанной пятнами спины юноши на здорового пса.

И как только я его не заметила?!

Пес внимательно смотрит на меня. Он явно не доверяет гостям.

Подхожу ближе, подмигиваю, пытаясь сказать «свои, не волнуйся», но понимаю абсурдность ситуации. Какая я своя? Пару дней назад мы с Эдвардом могли пройти мимо друг друга, даже не обменявшись приветствиями, что уж говорить про те дни, когда в силу обстоятельств вынуждены были сидеть за одной партой. Да из нас слова вытянуть невозможно было! Товарищами то вряд ли назовешь, не то, что друзьями.

Видно чувствуя мое состояние, ротвейлер легонько лижет мой нос. Я шарахаюсь от неожиданности настолько сильно, что врезаюсь в столешницу спиной, опрокидывая красиво расписанную фарфоровую вазу.

Тонкая оборка рукава слетает с плеча, открывая часть татуировки. Рисунок не замысловатый, простой, значит для меня гораздо больше, чем просто узор выведенный иглой.

Парень оборачивается. Пес вскакивает.

Я стою не живая не мертвая. Мне хочется убежать, отмотать время. Я не способна представить, как родители юноши или он сам отчитают меня за утрату реликвии. Я понимаю это, глядя на осколки. Ваза эпохи шумеров, 3 век нашей эры. Конечно это подделка, очень искусная подделка, но явно ценная. Вон и автограф чей-то виднеется.

Вместо причитаний, Эдвард просто собирает осколки. Я продолжаю тупо смотреть на разбитую вазу, не в силах шевелится. Пес помогает хозяину.

Ничего себе собачка, да он мне по живот, оказывается!

–Молодец Барон. Вот, отнеси это – говорит парень, закладывая меж зубов верного друга ручки полиэтиленового пакета. Пес гавкает.

Как только золотистый кабель исчезает, парень закрывает дверь. Он приближается ко мне так быстро, что я не успеваю среагировать, как его лицо нависает над моим.

–Ну, что будем делать?

Меня настораживает его перемена настроения. Мозг кричит «сматывайся!». Тело напрягается. Последнее, что я успеваю заметить, как его глаза темнеют.

Волейболист валит меня на стол молниеносным движением, но сам остается стоять. Какая-то часть меня облегченно вздыхает. Что-то с глухим звоном выскакивает из руки.

–Какого лешего? Это не смешно Эд…– он не дает договорить, зажимая рот. На сей раз, я успеваю дать отпор. От удара он валится на спину, на близ стоящую кровать – Я требую объяснений! Понял?! – Волк вырывается наружу.

–Погоди еще минуту. Не хочу, чтоб сюда ввалилась толпа народа, что внизу. И уж точно не хочу, чтоб сюда зашли родители. Они не должны видеть нас в таком состояние – прикрыв, глаза от усталости бормочет, указывая на мои дрожащие колени.

А ведь я совсем не чувствую озноба. Наверное, адреналин дает о себе знать. В любом случае он прав. От этого мне становится не по себе. Я молчу, считая про себя секунды. Меня все еще потряхивает, но я не могу объяснить от чего больше, толи от поведения парня, толи от осознания произошедшего. Я чуть не всадила осколок, ему между ребер. Теперь ясно, зачем он это сделал. Я выронила керамику, от неожиданности.

–С-с-спасибо – сипло бурчу себе под нос.

Эдвард, приподнимается на локтях, его губы плотно сжаты. Он медленно пожирает меня взглядом.

Он в смятение. Я тоже.

Тишина давит. Мы можем слышать звуки басов, доносящиеся с первого этажа коттеджа. Слышать, как где-то возле камина лает расстроенный пес. Слышать, как Бейны оправдываются, за отсутствие сына на вечеринке. Слышать, как стучит по крыше дождь. При желание мы можем услышать, как Виолетта в очередной раз нашла жертву и теперь отчитывает ее за безобразное поведение.

–Что ты хочешь взамен этого – нарушая затянувшееся молчание, говорю я, показывая на заросший пылью угол, где всего десять минут назад стояла фарфоровая ваза в стиле хохломы.

Эдвард садится, выпрямляя спину. Только сей час, я замечаю, как красивого его тело.

–Все просто, ты будешь играть мою девушку до рождественского бала. Я же дам тебе ключи от одной из моих квартир. И все довольны – моментально отвечает парень.

–Проще говоря, предлагаешь сделку?

–Н-да, типа того – почесывая затылок, цедит он.

Вдруг, горячая рука юноши касается запястья. Я выпрямляюсь, настолько быстро, что тело пронзает тупая боль.

Эдвард ловит меня. Я сажусь к нему на колени, рукав платья соскальзывает сильнее.

Инстинктивно начинаю прикрывать плечо расплетавшимися волосами, Эдвард останавливает меня. Было бы смешно, если б не было так противно.

Что он подумает, когда увидит тату? Тату один в один, как у знаменитой английской ищейки. Тату генеральши авторитета. Тату прославленного информатора.

Поясница тихо ноет. Наверняка пятно проступило. Надо ж было так налететь. А вообще, пес виноват, чего он полез ко мне. Уверена, на все сто котом пропахла, псу же не должно это нравится, верно?

–Ты очень красивая – с легкой обезоруживающей улыбкой говорит атлет.

–С-с-спасибо – только и умудряюсь озадаченно произнести, как в комнату врывается юноша, с которым флиртовала Бри. Он толком не успевает войти, как тут же разворачивается. А меня настигает волна интереса, успел ли лидер быков увидеть рисунок.

–Лукас, все нормально. Это не то о чем ты подумал. Я просто… – он осекается. Ему явно не хочется объясняться.

Интересно, о чем он думает? У него такой вид, словно выиграл очередной кубок. Ну, по край не мере мальчик не заметил осечки, а может просто сделал вид.

Сей час при свете ламп, я вижу, что он похож на Эдварда. Вижу, что у него те же черты лица. Тоже телосложение. Те же глаза. Та же белоснежная слегка игривая улыбка. И те же ямочки, только все уменьшено в пропорциях.

–Привет, эм…

–…Сара.

–Сара? А, точно! Ты подруга Бритни. Мы вместе на дзюдо ходим. И еще биологию, историю искусств типографику с литературой и в боксерский клуб. А еще ты меня периодически лупишь мячом на физкультуре – мальчишка задорно смеется. Я наигранно виновато улыбаюсь в ответ.

Эдвард явно разочарован, появлением брата. Но с него хватит сделки. Сделки, которая стоила хорошего настроения. Сделки, которая стоила туфель. Сделки, которая не сулит ничего хорошего для меня.