Право на невесту

Он раздраженно вздыхает. Пьет кофе, молча ест блины.

– А потом наступило утро… – не слишком весело бормочу я, не притронувшись к своему завтраку. Аппетит пропал. Вливаю в себя только кофе. – Провожать тебя не буду. Ты знаешь где выход.

Поднимаюсь со стула, убираю грязную посуду в посудомойку.

– Ариана, – одно единственное слово, сказанное низким голосом. Как свист хлыста в воздухе. Я замираю.

– Что?

– Не делай того, о чем впоследствии можешь пожалеть.

– Если бы мне нужен был твой совет, я бы спросила.

Расправив плечи, гордо удаляюсь из кухни. Надо отвлечься. Позвонить Кейт. Пройтись по магазинам. Может быть, навестить фитнес-клуб, чтобы сбросить напряжение. Но сначала – душ. Горячий. Или холодный. Чтобы в зародыше умертвить любые ростки надежды в отношении меня и Марка

Прохладный душ определенно идет мне на пользу, но даже ему не удается смыть с меня знакомый терпкий аромат парфюма с экзотическими нотками сандала.

Упругие струи воды продолжают бить по телу, а я не могу заставить себя выйти из укрытия ванной – чувствую, что рискую натворить глупости.

Всегда так было: стоит только Марку Зимину показаться на пороге, как мой разум затуманивается, а голова отказывается адекватно соображать. Каждый раз в его компании я чувствую себя так, словно нахожусь под воздействием сильнодействующих пилюль с дурманящим воздействием на мозг. Как итог – говорю и делаю глупости о которых потом горько сожалею…

Прибавив горячую воду, провожу кончиками пальцев по губам, скольжу вниз по мокрой шее к ложбинке груди… До крови закусываю губу, представляя себе зеленый взгляд, полный решимости, и мужественное лицо с печатью страсти. Взрываюсь. Тело ведет себя как чужое, кожа покрывается мурашками, с губ срывается протяжный стон. Это какое-то наваждение!

Марк остался на кухне, а я в ванной. Нас разделяют девятки метров, минимум две закрытые двери и целый этаж, а я все равно ощущаю его волнующее присутствие в доме. Слишком остро, слишком горячо, слишком… Слишком Марк.

– Нет! – раздраженно трясу головой, пытаясь справиться с захлёстывающими меня эмоциями. – Пошел ты к черту, Зимин! Тебе нет места в моей голове и моем сердце.

В сердцах бью по смесителю и выключаю воду. Отодвигаю стеклянную дверцу и тянусь за полотенцем, но ноги подо мной вдруг разъезжаются, и я с грохотом и испуганным криком падаю на мокрый мрамор, едва успевая ухватиться пальцами за ручку душевой, чтобы не расшибить себе голову. Приземляюсь на правое бедро, жмурясь от острой боли. Из глаз брызгают слезы, рот жадно хватает влажный воздух – это болевой шок и сейчас сложно делать какие-то выводы, но мне кажется, я себе что-то сломала. Проверить, правда, не решаюсь – спазмы волнами расходятся по телу, и я боюсь даже пошевелиться.

– Ариана! – доносится взволнованный голос Марка из-за двери. – Что там у тебя за шум?

– Ничего! – отвечаю сквозь зубы.

– Что ты там бурчишь? – взрывается он, а через мгновение распахивается дверь и в ванную во всем своем утреннем великолепии врывается мужчина.

Подцепив пальцем полотенце, которое валяется рядом, успеваю набросить ткань на свое тело за секунду до того, как Марк до упора отодвигает стеклянную дверцу и опускается перед душевой, в которой я лежу согнувшись, на корточки.

– Эй, что случилось? – его голос, раздраженный и надменный считанные секунды назад, теперь тихий и обеспокоенный. Длинные теплые пальцы бережно убирают с моего лица налипшие пряди волос, а сосредоточенный взгляд шарит по телу в попытке оценить ущерб.

– Упала? – спрашивает он мягко.

– Поскользнулась, – стыдливо морщась, произношу я.

Ну, почему с ним всегда все так? Из кухни я ушла воинствующей амазонкой, страшно гордясь собой, а теперь лежу перед Марком на полу, как неуклюжий подросток, которым всегда ощущаю себя в его присутствии…

– Встать можешь? – мускулистая рука осторожно касается моего плеча.

Несмотря на болезненные спазмы, все еще сотрясающие тело, моя кожа под ладонью Марка натягивается и покрывается мурашками удовольствия. Говорю же, наваждение.

– Ари! Встать можешь? – повторяет мужчина. – Давай помогу.

Отчаянно мотаю головой.

– Нет, нет, Марк, – испуганно отвечаю я. – Я упала, а не калека. Дай мне две минуты, я приду в себя и встану. А ты уходи. У тебя наверняка куча дел.

– Ну-ну, – иронично тянет он, вскидывая брови. – Беспомощная обнаженная девушка лежит на полу в душевой и не в состоянии подняться, а ты предлагаешь мне слинять?

– Ничего я тебе не предлагаю! – огрызаюсь я.

– Так давай я тебе предложу… – он запинается, что совершенно ему не свойственно. – Свою помощь.

С решимостью продемонстрировать Зимину свою состоятельность (или глупость), превозмогаю боль и делаю демонстративную попытку подняться. И тут же жгучий спазм простреливает ногу от бедра до кончиков пальцев, и я, громко вскрикивая, снова оседаю на мокрый пол.

Марк пространно ругается сквозь зубы, но у меня в этот момент стоит такой звон в ушах, что расслышать мне удается лишь слово «Упрямая».

Зажмуриваюсь, чтобы не дать слезам боли и унижения брызнуть из глаз, и тут же ощущаю, как горячие мужские руки заключают меня в крепкие объятия и, подхватив под ягодицы, выдергивают из душевой и несут вон из ванной в направлении кровати.

Отчаянно поправляю пальцами полотенце, которое на честном слове держится на моем теле. Тяжело дышу – от боли, конечно, а не от того, что концентрированный аромат Марка бьет по рецепторам вкуса и обоняния, вызывая легкое головокружение.

Черт возьми, только я могла оказаться в подобной ситуации!

– Больно бедро, – хнычу я, когда Марк бережно опускает меня на смятую после ночи постель.

– Потерпи, я взгляну, – в его голосе ни единой нотки раздражения или насмешки, только нежность и забота.

– Зимин, ты решил сыграть в доктора? – всхлипываю я, все еще умудряясь шутить. – Сними маску, тебе не идет. А если серьезно, вызови настоящего.

– К твоему сведению, я проходил специальные курсы по оказанию первой помощи, – нравоучительно цедит мужчина, не оценив моего юмора. – Без этого никого не пускают на гоночную трассу.

Сосредоточенно нахмурив брови, Зимин протягивает руку и задирает полотенце, обнажая пострадавшее бедро.

Я вспыхиваю – от смущения и пронзившего тело горячего возбуждения. Да и Марк, как бы ни старался делать вид, что его не волнует вид моего почти полностью обнаженного тела, пробегается внимательным взглядом по ногам и бедрам.

– Где болит? – спрашивает Марк севшим голосом.

– Тут, – я тычу пальцем в правое бедро, плавно переходящее в ягодицу, и вздыхаю: – Синяк, наверное, будет огромный, а у меня через пару дней съемка запланирована на пляже…

– Ты себе чуть шею не свернула, а думаешь о таких глупостях! – резко осуждает меня Зимин, и вдруг касается кончиками пальцев выпирающей косточки на моем бедре.

– Ай! – вскрикиваю я.

– Тебе надо одеться, – командует Марк.

– Да, конечно, – иронизирую я. – Вот сейчас спрыгну с постели и побегу.

Марк стискивает челюсти так, что на скулах выступают желваки.

– Зайди в гардеробную и достань в среднем ящике футболку и шорты белого цвета с широкой резинкой, – прошу я внезапно севшим голосом.