Шалость удалась

– Я так рад, что ты с нами. Какой план?

– Сначала нам нужно нарисовать план школы. На каждом этаже есть планы пожарной безопасности. Можем перерисовать оттуда.

Августа протиснулась в узкий дверной проем.

– Я не представляла себе наши выходные такими, – простонала Эмма.

– Да, ты собиралась делать домашнее задание. Опять и опять. Уже не могу на это смотреть, – сказал Лев.

В холле они разделились: Лев и Августа направились во взрослое крыло, а Матвей и Эмма направились в крыло начальной школы.

– Круто, – сказал Лев после того, как Августа собрала все вместе и показала им финальный план.

– Еще раз, что тут крутое? Вы хотите пробраться в случайный класс посреди ночи и украсть какую-нибудь вещь… затем пойти в другой класс и оставить эту вещь там, – сказала Эмма, покосившись на них.

– Так и есть, – сказал Матвей.

– Почему это весело?

– Все , кроме домашней работы – это весело! – крикнул Лев.

Августа шикнула на него.

– Прости, – прошептал он.

– Тогда, если все ясно, мы готовы идти, – сказала Августа.

– Подождите. У меня есть предложение, – сказал Лев. – Я хочу оставлять части своей картины, которую я показывал Тамаре Ивановне.

– При чем тут наш учитель ИЗО?

– Она испортила мне годовую отметку! Разве ты не помнишь? Она сказала мне, что у меня нет таланта. Посредственность.

– Шшш!

– Какое отношение это имеет к этому дурацкому плану? – спросила Эмма.

– Я хочу посмотреть, узнает ли она мою работу. Работа бездарностей не запоминается.

– Ты хочешь, чтобы она тебя узнала или нет? – спросила Августа.

– Ты права. Мы не должны спалиться. Я нарисую новую картину, которая объединит все мои работы.

Глаза Льва загорелись.

– Вы все сумасшедшие, – сказала Эмма.

– Ладно, – сказала Августа, глубоко вздохнув. – Рисуй, если хочешь. И давайте спланируем, с чего начнем.

– Просто безумие.

Эмма закрыла глаза и опустилась на деревянный стул.

После полуночи все стихло; у детей кончился запас энергии, подростки доделали домашние задания и приготовились к получению удовлетворительных отметок. Общежитие наполнялось храпом за тонкими стенами.

Четверка на цыпочках дошла до главного зала, еле дыша, считая ступеньки.

– В любом случае, мы делаем что-то странное, – сказала Эмма. Ее голос эхом разнесся по пустынному коридору третьего этажа.

– Никто нас не увидит, если ты не будешь орать, – прошептала Августа. – Просто идите на свою позицию и внимательно следите за школьными охранниками.

– Я никогда не видел, чтобы они покидали свои места и делали обход, – сказал Лев.

– Это не значит, что они не могут этого сделать, – прошептала Августа.

Матвей присел на корточки возле двери библиотеки.

– Хм! Миссия выполнена!

Матвей одержал победу над дверным замком.

Дверь библиотеки была открыта. Лунный свет осветил недовольное лицо Эммы. Она направилась в женский туалет неподалеку, чтобы просматривать коридор через замочную скважину.

– Итак, что ты собираешься взять? – спросил Матвей, закрывая за собой дверь.

– Портрет Пушкина.

Августа посмотрела на высокого Льва.

– Ладно.

Лев подошел к стене, встал на цыпочки и снял портрет со стены. Он отдал его Августе и вытащил из кармана небольшой цветной листок бумаги размером в один сантиметр.

– Хорошо, мы можем идти, – сказал Лев, осторожно положив бумагу на стол Елены Сергеевны.

Матвей проверил свой телефон.

– Эмма говорит, что все хорошо. Мы можем идти.

– Это было весело, не так ли? – спросила Августа на следующее утро, попивая горький черный чай.

– Нет, – сказала Эмма, всматриваясь в противоположную стену.

– Мне понравилось, – сказал Матвей. – Мы что-то делаем, и никто об этом не знает. Я чувствую себя частью тайной группы.

Он осмотрелся. Пятиклассник сильно укусил своего одноклассника. Началась драка. Старшеклассники побежали их разнимать.

– Но, – продолжил Матвей, – твои пасхалки могут все испортить, Лев.