Дерево-до-небес (сборник)

Едва дождался Янош, чтоб дракон с королевной в церковь ушли, развел огонь, а когда прогорели дрова, подхватил на лопату жару алого и понес коняге. Не успел оглянуться, все он съел до последнего уголька и в ту же минуту на ноги поднялся. Встал – да прямиком во двор и, сколько было там жару, весь уплел, пепла и того не оставил. Яношка наш так глаза и вытаращил, даже рот открыл, стоит дивится. Да то ли еще он увидел! Засиял, засверкал золотом красавец конь, налился силою, ребер уже и не видно. Глядит Янош, себе самому не верит: не четыре ноги у коня, а все пять.

Встряхнул тут конь пышной гривою, фыркнул, воздух в себя потянул, а Яношка глядит, наглядеться не может. Дивный скакун стоит перед ним, золотистой масти красавец, и сверкает так, что глазам больно, легче уж на солнце смотреть.

– Ну, паренек, отплачу я добром за твое добро. Слушай внимательно. Спустись поскорей в погреб, увидишь там седло, уздечку и меч. Хватай их и тащи сюда поскорее.

Бросился Яношка в погреб, подхватил седло, уздечку да меч и давай бог ноги, но не успел на свет выбраться, как прилетел дракон, шум поднялся несусветный.

– Стой! – кричит Яношке. – Куда сбрую тащишь?

Выхватил он меч у Яношки из рук, замахнулся – вот сейчас голову снесет.

– Прощайся с жизнью, человечье отродье! – кричит. – Обманул ты меня, пощады не жди!

– Не убивай, дракон, не лишай меня жизни, – взмолился Яношка, – больше из твоей воли не выйду!

– Нет уж, человечье отродье, убью, не помилую, а только выпьем сперва по чаше вина за грехи твои.

Без долгих речей подошел дракон к самой большой бочке, нацедил оттуда вина в две чаши, одну себе взял, другую дал Яношу.

– Пей, – сказал, – другого-то раза не будет.

Выпили оба, а Яношка все просит жизни его не лишать.

– Не убивай ты меня, девятиглавый дракон, никогда больше не стану тебя обманывать!

– Нет, Янош, я не верю тебе. А вот вина давай еще выпьем, теперь уж за мои прегрешения.

Выпили еще по одной чаше. И вдруг – что ж это? – пустился дракон в пляс. Пляшет да приговаривает:

– Ну-ка, лапа, ты сюда, ну-ка, лапа, ты туда!..

И так доплясался, что наземь брякнулся, лапы в стороны откинул и заснул мертвым сном.

Янош, конечно, опрометью прочь побежал. Ничего бы не стоило ему все девять голов драконовых отрубить, да только сообразил поздненько, когда уже на дворе оказался. Рассказал он скакуну все, как было.

– Скорей, паренек, седло на спину мне, подпруги затяни, уздечку надень!.. А что дракона не тронул, то к лучшему, – сказал мудрый конь. – Ты б ему одну голову-то отсек, а остальные восемь тут и проснулись бы, и пришел бы тебе конец.

Мигом оседлал коня Яношка, вскочил на него и спрашивает:

– И куда ж мы теперь поскачем, мой конь золотой, в какие такие края?

– В лес поскачем, мой маленький господин. Разыщем там дикого вепря, да не простого, особенного. В голове у того вепря кубышка, а в кубышке девять ос пребольшущих. В этих-то осах вся сила драконова. Коль удастся нам их всех истребить, станет дракон слабее младенца.

Только договорил золотистый скакун, помчались они быстрей ветра. Не успел Янош глазом моргнуть, а лес-то вот он.

– Глянь-ка, маленький мой господин, вепрь нам навстречу бежит.

И впрямь видит Янош: ломится вепрь через подлесок, прямо на них устремился, клыки ощерил, на дыбы вскинулся, вот сейчас ударит. Да только не зря золотистый скакун о пяти ногах был! Вскинул он пятую ногу и так ею пнул вепря в бок, что тот навзничь упал, брюхом кверху.

Тут и Яношка осмелел, меч свой выхватил, ударил вепря, с маху голову надвое расколол. А оттуда заяц – скок да наутек! Эге-гей, вот он, не упустить бы!

Мчится заяц, ветер обгоняет, да только еще быстрей летит скакун о пяти ногах, догнал зайца, пятой ногою лягнул – у бедного зайчишки и дух вон.

Тут Янош с коня соскочил, голову зайца надвое рассек, видит – и правда кубышка запрятана, а в ней не иначе как осы, потому что гудит, жужжит что-то внутри, о стенки торкается, будто чёрт их гоняет. Янош наш недолго думая кубышку на плоский камень положил, а другой камень, плоский да тяжеленный, сверху на нее бросил – ни тебе кубышки, ни ос.

– Ну, хозяин мой молодой, – говорит пятиногий скакун, – теперь можем смело домой ворочаться. Дракона девятиглавого бояться нечего.

Так и случилось: прискакали они во дворец, а дракон в погребе лежит, совсем ослабел, муху и ту не согнал бы.

– Так это ты погубил силу мою? – простонал он, Яноша завидев.

– Кто ж, как не я! И тебя погублю, а королевну домой увезу.

– Не губи меня, Янош! – взмолился хитрый дракон. – Забирай свою королевну и все мои сокровища, какие только найдешь.

– Не нужны мне твои сокровища, злой погубитель! – закричал Яношка и отсек все девять голов одним махом, чтоб не ожил злодей, не творил больше бед.

И сразу кинулся королевну искать. Рассказал он ей обо всем, где побывал да что сделал с тех пор, как они в последний раз виделись.

– Ой, любимый мой Яношка, – вскрикнула королевна, сама не своя от радости, – ни за кого не пойду, только твоею буду, здесь ли, дома ли, мне все едино!

– Да уж ясное дело, здесь мы с тобой не останемся, – сказал Яношка, – как-нибудь домой добираться будем.

Чего ж бы и не добраться, когда дорога есть! И тут только вспомнил Янош, как полз по тоненькой ветке сюда. Сам-то он и назад проползет, а с королевной что делать? Закружится у бедненькой голова, как пить дать закружится, и сорвется она с ветки вниз.

«Что делать, что же мне делать?» – ломал себе голову Янош и ходил по двору взад-вперед, совсем нос повесил. Вдруг смотрит: стоит перед ним пятиногий скакун.

– Что опечалился, молодой хозяин? – спрашивает конь.

Рассказал ему Янош про свою печаль.

– Эх, хозяин, нашел о чем печалиться! Садитесь-ка вместе с королевною мне на спину и ни о чем не тревожьтесь.

Ну, коли так, мигом вскочил Янош с королевной на коня пятиногого.

– А теперь закройте глаза! – конь им приказывает.

Только они закрыли глаза, а уж слышат:

– Откройте глаза!

Открыли. Видят: стоит конь посреди двора королевского. Соскочили они наземь и бегом во дворец, в покои самого короля.

А король в этот час уже при смерти был. Однако когда дочку единственную завидел, с ложа его будто ветром сдуло, только что в пляс не пустился – спасибо, удержали его. Тотчас велел он призвать священника и мигом обвенчал молодых. А потом задал пир горой, семь стран-государств на том пиру пировало, семь дней, семь ночей все ели, пили, плясали.

И я на том пиру был, до тех пор танцевал, пока башмаки задом наперед не свернул, а тогда уж и сам назад повернул, домой побежал, сам себя догонял, даже пряник медовый с собою не взял.

А кто мне не верит, пусть пойдет да проверит.