идти ко мне ближе.
Баю-бай, сыночек мой,
мой малютка-водяной!
Как мне хочется домой,
к своей матушке родной!
Старалась бедная она,
приданое шила,
а сейчас в тоске, одна,
без доченьки милой.
Вышла, вышла замуж дочь,
но и тут ошибки:
сваты были – черны раки,
а подружки – рыбки.
А мой муж – помилуй Бог!
Мокрый и на суше,
он в горшочках под водою
людей прячет души.
Ах, сыночек, баю-бай,
волосики зеленые —
выходила мама замуж,
не была влюбленная.
Обманули, затянули
в неразрывны сети,
мне осталась одна радость —
ты на этом свете!»
«Что поешь, жена моя? —
Ишь, что напевает! —
Твоя песнь проклятая
гнев во мне рождает.
Замолчи, жена моя,
Желчь во мне вскипает,
или сделаешься рыбой,
с другими так бывает!»
«Не гневайся, водяной,
что твои угрозы!
Что возьмешь с растоптанной,
выброшенной розы.
Юности весенний цвет
загубил давно ли?
И ни разу ты моей
не исполнил воли.
Сто раз я тебя просила,
умоляла сладенько,
чтоб пустил хоть на часочек
к моей милой маменьке.
Сто раз я тебя просила,
слез лились потоки,
чтоб позволил мне проститься
с мамой одинокой.
Сто раз я тебя просила,
на коленях, в горести,
в твоем сердце камня сила —
где там взяться жалости!
Не гневайся, не сердись,
водяной, мой муж.
Или – гневайся и пусть
все случится уж.
Если хочешь рыбой сделать,
чтоб была немая,
преврати-ка лучше в камень,
камень чувств не знает.
Сделай камень из меня,
кровь застынет в жилах,
чтоб душа о свете дня
больше не тужила».
«Рад бы, рад бы был, жена,
я поверить слову,
только рыбку в синем море
кто поймает снова?
Не препятствовал бы я
к матушке явиться,
но лихие мысли женщин —
кто их не боится?
Ну же, ладно, отпущу,
облегчу-ка долю,
если только слово дашь
исполнить мою волю.
Мать не смей ты обнимать,
ни кого иного,
а не то любовь земная