Для Тумэн-Жаргалан хатан
Уже придумал я наказанье.
Отправлю я Тумэн-Жаргалан
В мучительное изгнанье.
От Гэсэра, из дворца, из золоченых стен
Отправлю я ее к Абарга-Сэсэн,
В страну,
Где все деревья с корнями выдернуты,
В страну,
Где все наизнанку вывернуто,
В страну холодную,
В страну бесплодную,
В страну бесславную,
В страну бестравную,
В страну.
Где солнца не бывает совсем.
К дьяволу,
К демону,
К Абарга-Сэсэн!
А пока эта месть моя не исполнится,
Не сможет сердце мое успокоиться.
Об этом я молитвы вам возношу,
Вашей помощи и поддержки прошу.
В какой день наказание состоится?
В какую ночь моя месть совершится?
Каким способом невестку
И племянника Абая Гэсэра
Перебросить с их законного места
К дьяволу Абарга-Сэсэну?
На разостланном потнике Хара-Зутан-Ноен
Злым шалмасам усердно молится он,
То плашмя лежит, то на колени встанет,
Кланяется, пока спина не устанет.
Тогда черные злые шалмасы,
Нажравшиеся жертвенного мяса,
Не стали Хара-Зутана чествовать,
А стали его учить, как действовать.
– Нашими объедками
Накорми ты невестки своей рабыню.
Отбросы эти заставь ее скушать.
Сам убедишься. Она отныне
Все приказанья твои будет слушать.
Будет верно тебе служить,
Задуманное поможет осуществить.
Овечью кровь,
Которую ты в кишках сберег,
Пусть рабыня положит
Невестке в правый сапог.
Да,
Когда все во дворце уснут,
Пусть положит она ее госпоже
В правый унт.
Девять коварных шалмасов
Над кровью этой девять раз дунули.
Девять черных шалмасов
Над кровью этой девять раз плюнули,
Девять раз на нее взглянули,
Девять раз через нее перешагнули.
Теперь эта кровь сбереженная.
Стала завороженная.
– Вторую кишку с кровью овечьей
Пусть рабыня тоже во дворец пронесет,
И когда ее госпожа уснет беспечно,
К левой поле халата пришьет.
Да
Пусть прицепит ее к левой поле дэгэла,
Чтобы исполнил ты свое дело.
После этого
Сто коров
Из господских дворцов
Выпусти наружу пасти.
После этого
Сто голодных телят,
Что не ели три дня подряд,
На коров пасущихся напусти.
Телята набросятся коров сосать,
А рабыня должна тревогу поднять,
Госпожу она должна разбудить,
На улицу выбежать убедить.
Если не вскочит твоя невестка,
Выпусти коров не сто, а двести,
Напусти на коров двести телят,
Не евших и не пивших пять дней подряд.
Если невестка и тут не вскочить умудрится,
Выпусти коров не двести, а триста.
Напусти на них триста голодных телят,
Не пивших и не евших семь дней подряд.
Тут уж хозяйка вскочит,
Навести порядок захочет.
Унты впопыхах натянет,
В унтах ногами притопнет.
На кишку она с кровью встанет,
Кишка от этого лопнет.
А потом она в легкий халат оденется,
Накинув халат, отряхнется,
Кишка от левой полы отцепится,
Кровь из кишки прольется.
Тогда на море Мунхэ-Манзан,