Его Величество Змееныш

– Послезавтра, – холодно прошипела подруге, нащупывая голыми ногами холодные тапочки. – Завтра – сочельник. Я и так счёт дням потеряла, не путай меня.

– Что, вообще нет ничего? – возмутительница утреннего спокойствия разочарованно пробормотала. – Посмотри календарь повнимательнее!

Спорить с ней бесполезно. Ева знала Светлану с горшка в детском садике. Дочь легкомысленного лесного народа, натуральная чистокровная нимфа. Не какая-нибудь водяница, тощая, как оглобля, и жалостливая, как домашняя клуша. Нет. Света была личностью в высшей степени колоритной. Во всех своих проявлениях.

– Международный разгрузочный день… – Ева смирилась, перевела телефон в громкий режим и открыла ноутбук, сиротливо лежавший на старом письменном столе.

– Не подходит! – излишне поспешно ей возразила подруга.

Хотя ей вот не помешало бы. Разгрузиться. И Еву оставить в покое.

– Федулов день по православному календарю, – Ева вздохнула, открыв первую календарную ссылку. – На Федулов день крестьяне особо щедро давали корм птице и скотине, чистили хлев, обихаживали всю домашнюю живность. Это им помогало не только прогнать злых духов, но и приманить добрых… – она громко зевнула. – Свет, уж прости, но на духа ты явно не тянешь.

– Что-то случилось? – раздался вдруг за спиной мужской голос.

Ева подпрыгнула в стареньком офисном кресле, списанном с кафедры в позапрошлом году, а телефон спрыгнул на пол. Ягов Змеёныш. Она и забыла о нём!

– Ты что ли духа себе приманила? – раздался испуганный голос Светланы.

– Это живность домашняя… – стрельнув недовольно глазами на Змеева, рявкнула Ева. – Вламывается без стука и ходит без тапочек!

Илья совершенно бесстрашно стоял на холодном полу босиком и вид имел озадаченный. В руке он держал старую, застиранную до дыр простыню в мелкий жёлтый цветочек. Светлые влажные волосы прилипали к высокому лбу, и одет он был только в чёрные джинсы. Ремня на них не было, и висели штаны на Илье, цепляясь за косточки бёдер, исключительно из соображений стыдливости.

Потный, взмыленный, покрасневший. Полуголый Змеёныш в целом выглядел так, будто всё утро качался в своём тренировочном зале на вилле у горного озера.

– Ты чего там затихла? – тихонько спросила Светлана. – Мужик ещё жив?

– Зачем ты меня разбудила? – раздражённо взглянув на Илью и стараясь особенно не светить глубоким вырезом в тёплой пижаме, Ева присела на корточки у стола и нащупала свой телефон.

Говоря откровенно, пуговиц на груди не хватало. Штук пять из семи потерялись. Змеёныш стоял строго напротив стола и пялился нагло на Еву.

– Нам встретиться надо, – пробормотала миролюбиво Светлана.

– Нам? – ехидно переспросила подругу, отворачиваясь к входу спиной. – Я собиралась поспать.

– Мне очень надо, – вздохнула несчастная нимфа*. – У меня снова личная катастрофа. Трагедия, пепел и мясо. Душевные муки и физические терзания. Столик в «Сундуке» на сегодня уже забронирован.

– Нет, – сделав поспешную попытку отказаться, Ева бросила взгляд за плечо.

Змеёныш бесшумно исчез.

– Я угощаю!

Вот с чем у Светланы не было сложностей никогда, так это с деньгами. И с состоятельными мужиками. В отличие от подруги, она не терзалась ненужными комплексами и не страдала от приступов гордости.

– Тогда с тебя ещё вызов такси, – Ева вдруг внезапно обнаглела. – Не хочу ехать через полгорода ночью на транспорте.

– Умничка! – восхитилась наяда.

И бросила трубку.

Ева вздохнула. «Трагедия, пепел и мясо» для Светки давно уже стали привычными…

Её чутких ноздрей вдруг коснулся весьма странный запах.

Блины? Быть такого не может. Обонятельные галлюцинации? С Евы станется. В последнее время её организм словно бы взбунтовался и вёл себя безобразно. А Паша её предупреждал… Канин вообще гуру верных прогнозов.

Половина десятого. Пора в жизнь выползать. Заодно выяснить, что там творится на кухне. Тут же вспомнив разгорячённого и свежевымытого гостя, Ева решила не следовать новому тренду квартиры и вид иметь максимально раскрепощённый и независимый.

Покопавшись в скрипучих недрах старого шкафа, она нашла там чистую фуфайку с застиранными драконами на груди и сменила пижаму, надев полинялые и растянутые штаны. Натянула носки, впихнулась в любимые тапочки и пошлёпала инспектировать кухню.

– Сначала умыться! – встретило её громкое и решительное. – Можешь вообще не причёсываться, ты лохматая симпатичнее. Не такая сосредоточенно-злобная.

Ева обиженно фыркнула. Илья был одет в те самые чёрные джинсы и издевательски, хирургически, кристально белую футболку. На узких, как у танцовщика бёдрах повязан обрывок очередной простыни в фиолетовый мелкий горошек. В руках парень держал тяжеленную чугунную сковородку и блестящую поварёшку. Змеёныш буквально жонглировал нехитрой кухонной утварью. На стоявшем впритык с плитой столе возвышалась пока ещё скромная стопка блинов, вполне реальных и ощутимых.

– Это что?! – продолжая стоять на пороге собственной кухни, Ева невежливо ткнула в тарелку с блинами. – Где продукты взял?

Парень только плечами пожал, усмехаясь нахально. Вид он имел крайне самодовольный.

– Пока я спала, ты ограбил ближайшую булочную? – прищурившись, наступала хозяйка квартиры. – Сейчас в мою дверь постучится полиция, и я сдам, наконец, тебя в руки справедливого правосудия?

– Ты, когда сердишься, такая красивая… Только зрачки странно вытягиваются, – поварёшку он бросил в кастрюльку с тестом, стоящую рядом и, схватив тут же лежащую вилку, аккуратно поддел тонкий блин, потом одним быстрым движением его ловко перевернул. – Прикольно выходит. Сейчас ты похожа на сердитую, очень голодную и лохматую кошку.

– Отвечай на вопрос!

Илья умудрялся на вспышки её вполне справедливого раздражения не отвечать и в ответ не беситься. Редкое самообладание. Особенно для избалованных жизнью нахалов. Евина едкая злость медленно отступала, рассеивалась, словно впитываясь в мокрый прибрежный песок.

– Дорогая хозяйка, в твоей продуктовой пустыне нашлись вдруг мука, соль, сахар, сода и растительное масло, – быстрым движением блин сдёрнулся со сковородки и отправился в ароматную стопку к собратьям. – Рецепт заварных блинов я потом тебе запишу, если сочтёшь их достойными.

– Обойдусь!

А вот так вот. И нечего! Чувствуя себя идиоткой под насмешливым взглядом Змеёныша, Ева гордо прошествовала через кухню к потрескавшейся белой двери входа в ванную. В спину ей громко фыркнули.

Закрыв за собой плотно дверь, девушка тихо присела на краешек доисторической ванны, открыла кран над раковиной и задумалась, глядя на холодную струйку. Воды она всю жизнь боялась и всячески избегала. Коварная жидкость притягивала, манила, как наркомана наркотик, как суицидника высокий пролёт разводного моста над Невой. Хотелось в ней раствориться, уйти с головой и больше вообще никогда не выныривать.

Сунула палец под струйку и вздрогнула, глядя на то, как прозрачная лента воды тут же ласково потянулась к ладони, нежно гладя прохладную кожу. Вода Еву любила. Каждый раз к ней ластилась, как блудная кошка, просящая дверь приоткрыть и впустить её в дом.

Нет, дорогуша, гуляй. Чтобы там не говорило начальство, но к таким сокрушительным переменам в судьбе, как магический оборот, Ева ещё не готова. Двуликие уязвимы. Их биполярность пугала и совершенно определённо не вызывала желания становиться одной из подобных существ. Еве хватает своих неприятностей. Например, той, что, фальшиво насвистывая популярный мотивчик, грохотала её сковородкой за дверью.

В лицо брызнув водой, Ева взглянула в зеркало над раковиной и тяжко вздохнула. На неё грустно смотрела молодая сердитая дева с роскошной растрёпанной гривой ярких светлых волос, бледным скуластым лицом, брезгливо изогнутыми пухлыми губами и ядовито-зелёными, как неоновая реклама, глазами.

Чучело натуральное. И прав тот негодник, что жарит блины ей на завтрак, Ева очень похожа на кошку. Голодную, злую и дикую тварь.

– Ты там не уснула, красавица? – раздалось вдруг ехидное. – Я какао сварил.

– Откуда?! – она подскочила и вывалилась на кухню, пальцами на ходу разбирая бунт своих светлых волос.

– Я с собой приволок. Только он растворимый. Точно лучше, чем твой кофе, я нюхал, – погасив газ, Илья перенёс тарелку с блинами на обеденный стол, где их уже дожидались две кружки, щедро делящиеся ароматом горячего какао. – Садись. Серёжа накормлен и обихожен, он просил передать, что у него метеорологически обусловленная депрессия.