Его Величество Змееныш

Закончив грязное дело, Ева вернулась к столу, шлёпнула кнопку на стареньком электрическом чайнике, закинула свежий пакетик в свою любимую чашку, расписанную алыми рыбками и, поводив чутким носом, решила, что проветривание можно заканчивать.

Вонь сменилась запахами мёрзлого камня, гудрона, бензиновых выхлопов и табачного дыма. Рисковать своим сном, борясь до утра с наводнившим квартиру влажным уличным холодом, девушке не хотелось. Обогреватель один, и живёт этот монстр в коридоре. Единственная розетка в её жилой комнате не выдерживала темперамента старенького калорифера.

Ничего не поделать.

Ряженку убрала в недовольно бурчащий, как голодная старая злая собака, сиротливо-пустой холодильник. Лучше бы не убирала. Единственная и сиротливая пачка на полке выглядела укоряюще.

Ну и ладно, никто всё равно не увидит.

Давно пожелтевший от времени древний пластмассовый чайник решительно хрюкнул и выплюнул кнопку из крышки на стол.

Ева поймала несчастную кнопку, сунула в чайник обратно, плеснула бурлящего кипятка в недра чашки и только уж было решила присесть, как в дверь нерешительно вдруг постучали. Скорей, поскреблись.

Ева смотрела на чайный пакетик, медленно разбухающий на фарфоровом дне её чашки и продолжала сидеть за столом. Житель аквариума, выглянувший из-под коряги, смотрел на неё с укоризной.

Словно поняв, что хозяйка квартиры гостей принимать не настроена, нежданные гости воспользовались кнопкой тревоги. Так Ева впервые услышала звук своего дверного звонка. Он орал, как дворовая кошка, рукой живодёра зажатая между стальными дверями подъезда.

Пришлось подниматься с нагретого стула и, жадно прихлёбывая кипяток на ходу, вместе с чашкой ползти в коридор.

Кого там нелёгкая принесла на ночь глядя? Открывать девушка не боялась, выпускница магической академии в состоянии дать отпор пьяным соседям или даже бомжам.

Глазок её древней двери страдал старческим астигматизмом и показал лишь унылую тень на пороге. Драные яги, ну кто там такой ещё смелый? У неё рыбка не кормлена, чай с сухим круассаном не пит, и никто не поплачет над горькой судьбой Евы Дивиной!

Щёлкнула челюстью старенького замка, зло распахнула скрипучий портал деревянной двери и чуть не упала на коврик.

6. Ночной гость

«Не подстрелив ясного сокола, рано перья щипать. Не узнав доброго молодца, нечего бранить его.» Русская народная пословица.

– Ты? – поперхнувшись остатками чая, Ева громко закашлялась.

Упёршись ладонью в косяк, на пороге стоял очень мрачный Змеёныш.

– Пустишь?

– В двадцать два часа ночи? – справедливо она возмутилась. – Ты городом не ошибся случайно? А то… кто тебя знает.

– Нет! – он прислонился плечом к чёрной от времени раме и устало потёр переносицу. – Я с отцом поругался, и… кажется, оно всё же работает, это ваше… – он вяло поморщился, словно само слово «заклятие» вызывало оскомину. – А вы, как известно, в ответе за тех, кого приложили.

– Мы же косплейщицы ненормальные? – Ева зло усмехнулась.

Вдруг раздались шаги. Мимо по лестнице поднималась соседка с собачкой. Вот и куда её понесло посреди ночи? Поймав пристальный взгляд и заметив сурово поджатые губы, Ева молча втянула Змеёныша в коридор и захлопнула дверь.

Век двадцать первый, начало. Всё те же и лица, и нравы. Тяжёлый снаряд общественного порицания пролетел на Евиной головой.

– Мне надо было позвать всех соседей? – ухмыльнулся Змеёныш. – А ты у нас впечатлительная…

– Мне здесь ещё жить, – девушка огрызнулась. – Разувайся, метро открывается в пять тридцать. Успеешь себе сделать чай, поспать перед дверью на коврике и подумать о жизни. На разговор по душам не рассчитывай. Я прямо сейчас ложусь спать. Утром приличные люди топают на работу.

Какая работа? Все гуляют, Рождественские каникулы. Судя по мине мальчишки, он ей не поверил, но рассудительно промолчал.

Ева внимательно проследила за тем, как он снял свой смешной пуховик, как ловко скидывал высокие берцы. Старые тапочки, сиротливо стоявшие возле вешалки, Ева уже забрала, мстительно рассматривая светлые Змеевские носочки. Он успел переодеться и с собой приволок довольно увесистый рюкзак, осторожно пристроив его тут же, под вешалкой, в тёмном пустом коридоре.

В её доме тапочки были ещё и мужские, купленные специально на случай кратких визитов начальства. Но Ева пока не спешила облегчать Илье быт. Пусть пострадает мажорчик. Доски паркета облезли от времени и превратились в обычные старые доски, делясь щедро занозами и нещадно царапаясь. Грязь, оставленная множеством поколений жильцов, выползала из щелей и прилипала к ногам.

Молча проводив парня на кухню, она пальчиком указала на чайник, с видом надменным и значимым выдала старую треснутую чашку, поделилась пакетиком чая и решительно удалилась.

Спать… Заявление прозвучало оптимистично. Реализация подкачала. Чуткое эхо квартиры сторожило незваного гостя и подробно рассказывало хозяйке о каждом проделанном шаге.

Вот он руки помыл, даже кран не сломал, потом долго искал полотенце. Не нашёл. Зашёл в туалет, громко вздохнул и попытался там запереться. Щеколда не выдержала непочтительного издевательства над её возрастом и с гулким скрежетом выпала из двери. К чести Змеёныша надо сказать, что ругался он молча. Потом следовала попытка поладить с древним, как весь этот мир, унитазом. Провальная, как и предполагалось.

После получаса клозетных баталий гордый Змеёныш не сдался и, выйдя из туалета, прошлёпал на кухню. Зачем? Ответ на вопрос прозвучал очень скоро и нецензурно. Ведро он нашёл. И не только пустое. Вонючка помойная произвела неизгладимое впечатление на сублимированного горожанина. Не выдержал Змеев, слабак.

Нужное парню ведро обнаружилось позже. Он его даже наполнил водой, но подлая тара послушной быть в самый последний момент передумала и сбросила ручку, как ящерица в момент жизненных кризисов сбрасывает свой хвост.

Прозвучал тихий мат, громкий всплеск массы воды, и на этом терпение Евы закончилось.

Спать ей всё равно не дадут. А теперь предстоит ещё убирать мокрых жертв с поля брани. Натянула футболку. Потом вспомнила вдруг цепкий Змеёнышев взгляд и мысленно чертыхнувшись сняла её снова. Нащупала лифчик на кресле, с трудом вспомнила, как его надевать, зубами скрипя, застегнула крючки на спине и, услышав сопение перед дверью, резко убыстрилась. Не хватало ещё его радовать неглиже.

Обойдётся.

Ноги ныряют в холодные штанины, толстый свитер, кусаясь, вползает на голое тело, стопы тёплом обнимают бабушкины носки. В квартире топили весьма символически, а с бытовой магией Ева вечно не ладила, уж лучше одеться тепло.

Шагнула к выходу, зачем-то переплетаясь, потянула дверную панель на себя и столкнулась нос к носу с Ильёй.

Мокрым, как дохлая выхухоль. Жалким и злым одновременно.

– Я тебя не звала к себе в дом! – вперёд выставив обе ладони, девушка сразу же отмела все его аргументы.

– Ты меня околдовала! – он хотел закричать, но лишь рыкнул устало.

– Я виски тебя не поила. И в поезд на Воркуту не запихивала, и… – она наступала, решительно выпятив грудь.

– Понял я, понял, – парень тоже поднял обе ладони, словно сдаваясь. – У тебя тряпка есть?

Они вдруг оба замерли с поднятыми руками, стоя в густой темноте коридора и глядя друг другу в глаза. Словно решили сыграть в детские ладушки и ждали сигнала к началу игры.

Первым очнулся Илья. Отступив на шаг к стенке, он смущённо скривился и спрятал ладони в карманы.

Он ведь что-то почувствовал. Конфликт ритуалов? Глупость какая! Хотя… кто его знает. Ева завтра как раз собиралась заглянуть на кафедру архаичников, сделать запрос по привязке слуги ритуалом. Эти маньяки не ведали праздников и выходных.

– Дай мне тряпку, пожалуйста, – странно слышать волшебное слово в исполнении Змеева. – И нам надо поговорить.

Прозвучало вполне угрожающе. Но Ева его не боялась. В конце концов, сам виноват.

Ритуальный откат – штука весьма неприятная. И микстурой от кашля не лечится. Даже виски не помогает. Илья это понял на собственной шкуре, едва оказался от Евы на расстоянии магического поводка.

– Паршивое ощущение, – тихо признался Змеёныш и, с подозрением осмотрев покосившуюся табуретку, осторожно присел, рассматривая яркий аквариум, светящийся в сумраке кухни.