По снегу босиком вместе

– Нет, совершенно. Ты отправишь их охранять что-нибудь… очень нужное. Важное даже. Например, мои тапочки. Или бар. Сам придумай. Не печалься там, милый я скоро приеду. Гелле привет.

Громкое фырканье было ответом. И чтобы он делал без Эндриса!

Это для Венди “падение прямо на голову” было привычным почти ритуалом. Она его и придумала, скромно не лицензировав, а теперь чуть не все мировые иные спецслужбы использовали заклинание. Ладон сосредоточился, старательно находя в целом ворохе мыслей связь с сиятельным Клавдием.

Дело это было нелегкое. Почему-то начальство ему представлялось исключительно блеском эпической лысины. И ехидным взглядом голубых глаз. Носом увесистым, манерой тереть переносицу в моменты душевных тревог. Вечно потертыми джинсами. Браслетами на обеих руках. Клавдий носил блокираторы, и только узкий круг самых доверенных лиц (включая Ладона) знал о существовании страшного дара титана. Клавдий был палачом.

Быстрые слова заклинания, и древний дракон просто обрушился на голову шефа, попирая субординацию и этикет. После нескольких секунд растерянности они оба собрались и выпутавшись из невольных объятий, оказались на стульях. За столом.

Ладон оглянулся, узнав рабочий кабинет Вуруса. Что Кла здесь делает? Вокруг снова лица, некоторые уже стали даже знакомыми. Оркины, сын и отец, смотревшие на него очень враждебно. Корвус-старший, в сопровождении нескольких молодых людей, явно воронов. Отлично, даже лучше, чем могло быть.

Инофон запиликал целым ворохом входивших сообщений. Эндрис выслал копии документов, и ехидное: “Големы охраняют мой порножурнал”. Поперхнулся, представив себе Эндриса за “Плэйбоем”. Срочно надо женить…

– Какая компания! На ловца зверь бежит, мои разлюбезные. У меня для вас новости. Много. Такие чудесные, вы просто себе не представляете. Плохие, очень плохие и просто чудовищные. Выбирайте.

Оркин старший встал и направился к выходу, сопровождаемый братом Марго, Они оба всем видом показывали, что в одном кабинете с виновником… просто виновником, находиться решительно не намерены.

– Скажите, подвижные вы мои, почему в списках жертв нет косаток? Ни одной за три года, я прав? Это случайность простая, ваша везучесть семейная или нам есть о чем поговорить?

Вурус, молчавший до этого, громко сломал в пальцах очередной карандаш.

Медленно развернувшись Оркин старший сжимал в ярости кулаки.

– Вы напрасно так скрипите зубами. Я предлагал Марго защиту, положил под ноги своей любимой женщине честное имя и жизнь. Она отказалась. К ее аресту я не причастен. Мы, знаете ли драконы, существа со странной моралью. Личные интересы всегда ставим превыше всех законов. Даже служа Инквизиции. Я буду защищать ее до последнего вздоха, всегда. А она… вольна выбирать. Вы услышали?

Косатки переглянулись, и тень самодовольной улыбки скользнула по лицам мужчин. Слова были сказаны, при свидетелях, и только бессмертные понимали их истинный смысл. Ладон только что объявил этому миру свои права на Марго. Драконы не отступают, это было значительно больше, чем просьба руки.

Молча кивнули вернувшись. Виктор тяжко вздохнул, доставая клятвенный артефакт.

7. Спасение утопающих

А и ладно. И пусть лапы болят, а мохнатое брюхо отбито. Зато, этот гад в вертолете оценил размер его зверя и прикусит язык. Вот надолго ли?

Гуло любил оборот. С того самого, первого раза, как грязный, голодный мальчишка мигом стал маленьким и свирепым чудовищем. Острые зубы, огромные когти, бесстрашие, ярость. Только что его били ногами, забавляясь беспомощностью обессиленного ребенка. Убивали от скуки. За минуту до неминуемой смерти, его неведомые предки подарили освобождение помутившемуся от лютой боли рассудку. И хлынула первая кровь.

Он тогда было решил: уже умер, вытащен злыми духами мертвых убийц в царство злобной Лилит. И решил не сдаваться…

Когда некто могущественный, как сама Преисподняя, вдруг за шкирку схватил этот беснующийся ком безумия, и встряхнув, проорал ему в ухо короткое “Мутабор!” маленький морф тут же вырубился. Для измученного долгим голодом и болью ребенка двойной оборот был чудовищным испытанием.

Ладон… в их с Венанди долгой жизни древний дракон был рядом всегда. Поддерживал, твердой рукой направлял, говорил доброе слово. Вытаскивал из всех передряг. Кем он был для них, этот несносный хвостатый? Верным другом, старшим братом, да почти что отцом. Можно было сказать себе: пришло время платить по счетам. И распутывая это "драконово" дело они лишь отдают старый долг.

Малодушная ложь. Давно уже в их отношениях не было никакой бухгалтерии. Даже если теперь до скончания лет им придется сражаться со всеми злодеями этого мира во имя Ладона, – они не отступят. И это не пафос.

Выкатился из неглубокого снега, про себя чертыхаясь: плести заклинание и вызывать маскирующую следы поземку в образе зверя и долго и сложно. Магическая климатология – наука сложная, и простым комплексом слов тут не обойтись. Заклинания эти похожи на нити слов, силой мысли вплетенные в кружево волшебства. Придется оставить следы, надеясь лишь только на Линкса.

Бесил Лера этот драный Кот. Всем бесил: и видом своим и манерами. А особенно, – взглядами, что он бросал постоянно на Ди.

Камни, склоны. Лер не владел даром Венди и не чувствовал шлейф следов от эмоций. Но звериная интуиция, которой он неукоснительно доверял, кричала сейчас об опасности. Никаких запахов жизни разумной он не чувствовал.

Вот песец молодой пробежал за безмозглой еврашкой, оба выскочили на застывший язык лавы, похожий на бетонное плато.

Вот тут птица сидела. Большая, хищная. Кто его знает, какая, тоже без следов интеллекта в мозгах…

Дальше, дальше… Зачем они здесь? Что рассчитывают найти? Следы преступлений?

Рысцой быстрой труся по маршруту, он неспешно раздумывал, когда в нос вдруг ударило запахом, будто поленом, наотмашь. Смерть, останки мертвого тела. Это был умерший очень давно человек. В таких ситуациях морфам всегда тяжело: могучий внутренний зверь рвется наружу вытесняя сознание Хомо разумного.

Покрутился на месте, пританцовывая от возбуждения. Следов не было. Поднял чуткий нос и пошел за легким дуновением ветра. Метрах уже в тридцати путь ему преградил завал крупных булыжников. Обвал? Несчастный случай? Судя по запаху, человек под камнями лежал еще с ранней весны. Почему не нашли? Судя по карте, спасатели прочесать были должны весь этот район, и неоднократно.

Тщательно изучив все подходы, Лер вернулся. Придется вести сюда Ди. Сомневается он, что следы чувств человека могут храниться так долго. Но страшная смерть не ужас который блондинка испытывает при виде мыши. Может что и поймают.

И уже через несколько метров тропы он почувствовал новый запах. Снова труп. Становилось все интереснее. В самом пустынном месте полуострова найти сразу два старых человеческих трупа не тронутых диким зверьем. Песцы народ неразборчивый. Им что еврашка, что чайка, что нога человеческая. Лисы тоже не чистоплюи. За все это время от тел должны были остаться белые гладкие косточки.

Все чудесатее и чудесатее.

– Ди. Отзовись, Ветерок. У нас тут похоже, проблемы.

– Лель. Уходи, я, похоже, попалась.

Первый порыв ярко вспыхнул и был погашен здравой мыслью мудрого и видавшего много оперативника. Это была не она. По простой очень причине: уже очень давно для всякого рода нештатных событий у группы был разработан свой код. Даже подумать нечто подобное Венди никак не могла. И все же – это был явный сигнал. «Лель». Только немногие слышали, как Ди к нему обращается. Остановил себя. Нечеловеческими усилиями остановил.

– Хорошо, Венди. Я ухожу, уж прости.

И понял вдруг, что еще его останавливало. Их с Венди связь давно перестала быть просто мысленной. Он всегда ощущал тонко ее настроение, в голове маленькой Венди всегда была буря эмоций и образов. А сейчас – одни только слова, мысли словно издалека долетающие. Это ловушка.

Но как же немыслимо-трудно давались сейчас ему трезвые все решения. Да, она – его слабость.

– Бросаешь меня? Лель, а я ведь тебя так любила.

Зверь рассмеялся невольно, оскалившись. Вот и попался ты, никто коварный. Стало ясно: влезший в их связь менталист не знал о них ничего, совершенно. Да, способности впечатляли. Но осведомленность отсутствовала. К сожалению, дар кукловода использовать у него не получится. Он понятия не имел, что сейчас с Ди и ей рисковать лишний раз не хотел. Хоть она его и никогда не любила.

– Прощай. Я люблю, но другую. – Менталисты чутко чувствуют ложь и особенно – в мыслях.

Лер не лгал сейчас совершенно, лишь упорно следуя по маршруту. Закрылся магически ментально, сосредоточившись только на запахах. Перемещаясь стремительной рысью он несся на северо-восток со скоростью поезда. Еще несколько раз отвлекался на запахи тел. Все усопшие были спрятаны по его направлению, словно ведя одну линию, вектор смерти. Картина являлась везде одинаковая: иссохшие трупы в завалах камней, никаких следов диких животных.

Мучительная тревога точила его изнутри. И когда у подножия черной скалы он увидел их вещи, ему даже немножечко полегчало.

Но Венди и Линкса тут не было.

Каменное безмолвие.

Быстро добрался до их с Ди рюкзаков, внимательно их обнюхав. Чисто. Обернулся, не давая себя даже выдохнуть. Быстро оделся, хватая в руки инопланшет с картами. Пока не забылись ориентиры, пока… мысли лишние в голову не пролезли. Быстро нанес места своих страшных находок. Одного взгляда на карту оказалось достаточно, чтобы понять: его старательно уводили с маршрута. Если до его жутких “открытий” никакой объективной закономерности не было видно, то теперь…

И все же, не зря им привиделась пентаграмма. Интуиция инквизиторов веками оттачивалась в поисках самых страшных преступников этого мира.

Воровская звезда. Знак отрицания всех законов и договоренностей. Вот как… забрала ди подняты или это действительно был большой ритуал, Лер не знал. Смутная лишь догадка: возможно это была часть задуманного воскрешения Аспида жертвой Ладона. Вполне могло быть.

Знак отрицания охватывал, накрывал собой все это плато, на картах полуострова обозначенное, как “гора Плоская Дальняя или Ушковский стратовулкан”. Вот последнее Леру не понравилось совершенно. Хорошо хоть из всей этой “Ключевской группы вулканов” он был самый плоский и низенький.