Смог над Азерой. Червивое яблоко 1

– Вот именно, дорогой… – Эни споткнулась на едва не произнесенном слове "сыночек". – Накрывать Гнездо ракетами целесообразно лишь в одном случае – если мы уверены, что Рекс находится в нем.

– Но Вы же сами!.. – взревел Ольгерд и, вздевши руки в воздух, повернулся к присутствующим, как бы приглашая их разделить с ним его возмущение и сарказм. Эни хладнокровно продолжала:

– А кто Вам, собственно, сказал, что он конвертировался к тетушке, а не прямо в Город?

Атомный взрыв произвел бы на присутствующих меньшее впечатление. Все оцепенели. Эни повернулась к Кэбботу.

– Скажите, Фил, это возможно?.. прямо из конвертоплана и к нам, сюда?.. Что же Вы молчите? Отвечайте, Фил?

На Кэббота было больно смотреть. Губы его тряслись, глаза бегали, руки дрожали.

– Я не… еще час назад я бы… энергия… так мне трудно…

Первым оправился от потрясения Карл Бюллер.

– Черт побери, Фил, Вы тоже из Корпуса! Вы пространщик. Вы даже, вроде бы, считаетесь более сильным, чем Рекс.

Но Кэббот уже взял себя в руки.

– Давайте смотреть правде в глаза, – резко сказал он, и окружающие поразилась той перемене, которая в нем произошла.

– Да, да, да, да, – продолжал Кэббот ожесточенно. – Я выше по рангу, а не…как Вы говорите. Человека сильнее, чем Рекс Азерски, природа иметь… так сказать… не существует. Сам шеф ему в подметки годиться не может, хоть и участвовал с малыми конверторами при разработке с самого начала.

– А это при чем? – выкрикнул Ольгерд.

– При том! При том! Система компьютер – конвертор через контакторы влияет в сто раз сильнее, чем простой симбиоз с одним компьютером. И преображает любого, что никому тут даже оконтакторенному не снилось. Вот вы мне ставите в вину, что он там, на астероиде не взорвался. Господи, да если хотите знать, это все уже тысячу раз прокручено такими аналитиками, которые, извините за резкость, не чета… э-эм, да. Спросите у любого оконтакторенного, если он достаточно продвинутый, да вон, хоть бы у мадемуазель Боди, что она чувствует, когда у нее компьютер неисправный? Он прямо как бы болит, господа, как будто вы руку или ногой повредились… в смысле, головой… А Рекс уникум. У нас симбиоз двойной, а у него тройной. И чтобы победить, нам всем попотеть, я вас уверяю! Еще как! Не знаю я, можно конвертироваться внутрь, или почему. Он знает, а мне нужно считать.

– Так посчитайте, черт возьми. И доложите, – выкрикнул Бюллер. – А пока нам следует исходить из посылки, что Рекс это может, судари мои. Однако раз он до сих пор не вошел в банковский компьютер, будем считать, что в Городе его пока нет. Эни, дорогая, раз уж Вы высказали одну за другой эти кошмарные идеи… у Вас есть какие-нибудь соображения… так сказать, что делать?

– Естественно. Мы должны немедля ни секунды отключить от банковского компьютера все, я повторяю, все персональные ячейки Города и организовать самую тщательную охрану собственно банковских терминалов.

– Но мы парализуем деловую жизнь… почти… – сказал брюзгливолицый.

– Если мы этого не сделаем, у нас не будет вообще никакой деловой жизни, – отрезала Эни. – И вот еще что. Если конвертор жрет прорву энергии, надо установить контроль над ее расходованием на наших атомных станциях. Рекс должен будет замкнуть конвертор на планетную энергетическую сеть. Больше ему взять энергию негде. Я права, Фил?

После долгих криков и обсуждений было решено оставить подключенными кроме банковских терминалов лишь жилые румы членов Совета, а Верховному Санатору предписано организовать самую тщательную их охрану. Члены Совета, в свою очередь, обязались обеспечить доступ к их терминалам любому члену Экономической Комиссии. Слова Эни о контроле над энергосетью "молодые реформаторы" встретили более чем прохладно. Они потребовали, во что бы то ни стало, продолжать патрулирование по всем уровням. Им казалось, что этот кошмарный Рекс, где бы он ни находился, конвертировать себя мог в любое место в Городе, и чем тогда поможет знание энергетического баланса? На том и порешили, хотя для обеспечения такого патрулирования пришлось резко ослабить внешнюю охрану. Бюллер пытался воспротивиться, говоря, что в таком случае Рекс может конвертироваться и непосредственно в банк, но охваченный паникой Совет не слушал его. Соответствующие распоряжения были немедленно утверждены.

Когда заседание было закончено и присутствующие уже расходились, Эни, раздраженная тем, что узнает далеко не всех, так сказать, “совещантов”, ухватила за рукав Бюллера.

– Карл, скажите мне, я не узнаю… то есть… в смысле, не знаю, кто такой вон тот крупный мужчина с брюзгливым лицом?

– Вы не поверите, Эни, но его зовут Валентин Азерский. Это один из ближайших прямых наследников Старой Дамы, но наш с Вами единомышленник и соратник… до поры, – отвечал тот.

5

Скрыплы… кровь, кровь… скрыплы… Волна паники навалилась, подбросила вверх, швырнула на четвереньки. Скрыплы были повсюду, страшные омерзительные, они падали на спину со сводов тоннеля, впивались в кровеносные сосуды, раздувались пузырями от выпитой крови, скрыплы, бежать, бежать…

Очевидно, Рекс сильно шарахнулся головой о стену, и боль привела его в чувство. Он перекатился на живот и вскинул игломет. Мимо каверны со страшной скоростью проносились крысы, глаза их были полны безумного страха, с оскаленных пастей клочьями срывалась пена. Вместе с крысами из штольни волнами выплескивалась паника. Скрыплы! Рексу тоже хотелось бежать прочь, причем именно на четвереньках.

Что-то заставило его взглянуть вверх. Прямо надо ним, сверкая в луче фонарика фасеточными глазами, висела одна из давешних многоногих тварей. Рекс машинально ткнул в нее рукоятью игломета и снова уставился в темный провал тоннеля, брезгливо вытирая игломет о штаны.

Тоннель опустел. Луч фонарика бессильно тыркался в рваные слизистые стены, отчего тьма вокруг становилась еще гуще и страшней. Из темноты доносились неясные скребущие звуки, полные жуткой угрозы. Он невольно ухватился за рукоять бластера, отчетливо осознавая, что пустить его в ход в диком переплетении подземных тоннелей было равносильно самоубийству. Сзади послышался тихий, почти человеческий стон. Рекс подпрыгнул на месте и обернулся.

В двух шагах от него на полу тоннеля в луже омерзительной слизи возилась крыса с непропорционально огромной головой. Подниматься на ноги стоило ей, казалось, невероятных усилий. Дрожащие ноги не держали ее, голова гнула к земле, всякий раз с гнусным чмоканием она плюхалась обратно в лужу.

Рекс подошел и нагнулся над нею. Крыса лежала на боку и глядела на него полным муки осмысленным взглядом. Это была, по-видимому, совсем молодая крыса, почти детеныш, а то, что он принял за непропорционально большую голову, оказалось одной из тех многоногих тварей, с которыми ему пришлось воевать за место для ночлега. Тварь эта вцепилась в затылок крысенка своими крючковатыми и, как он понимал, ядовитыми ногами, а загнутым книзу скорпионьим хвостом вонзилась ему в сонную артерию. Помоги мне, просили глаза крысенка, спаси меня, и Рекс, уже зная, что делать, резко прижал скрыпла к телу зверька, не давая ему возможности вытащить из артерии кровососное жало.

Крысенок, помогая, уперся дрожащими ногами в ближайший сталагмит. А Рекс, тщательно следя, чтобы скрыпл не зацепил его ядовитым когтем за обнаженное тело, достал из кармана зажигалку и поднес ее пламя прямо к голове омерзительной твари. Скрыпл дернулся под рукой, пытаясь спрятать глаза. Однако Рекс не давал ему сделать это, и скрыпл, конвульсивно содрогаясь, начал вдруг резко уменьшаться в объеме, впрыскивая назад в крысенка высосанную кровь. Когда скрыпл уменьшился почти до нормальных размеров, Рекс смахнул его с крысенка и мстительно наколол на острую вершину сталагмита.

Рана на шее малыша была чудовищной. Рекс прижал ее пальцем, чтобы тот не истек кровью, и неловко терзал одной рукой карман куртки в поисках бактерицидного пластыря. К счастью, пластырь лежал сверху, и только это спасло их обоих от неминуемой смерти. Рекс уже залепил крысенку рану, когда что-то с силой шлепнулось ему на затылок и завозилось, заскреблось на шее, дергая и терзая капюшон куртки. Рекс машинально смахнул это нечто рукою, к счастью левой.

Когда побоище окончилось, поле боя осталось за Рексом. Но какой ценой! Его левая рука висела как плеть. Любое движение отзывалось в ней нестерпимой болью. В правой он сжимал практически бесполезный теперь игломет, поскольку в его магазине осталось всего лишь несколько зарядов. Вокруг валялось десятка два истыканных иглами скрыплов. Крысенок лежал, закатив глаза, но был он жив, бока его судорожно вздымались и опадали в такт неровному дыханию.

Рекс вздохнул. Оставить малыша в тоннеле значило обречь его на верную смерть. Осторожно, стараясь не потревожить больную руку, Рекс поднял его с земли и стал пристраивать за пазухой. Крысенок открыл глаза, вздохнул, и вдруг лизнул его в подбородок. Может быть это и смешно, но Рекс был тронут.

– Ничего, ничего, малыш, – сказал он. – Жить будешь и еще со скрыплами посчитаешься.

Хотя, что он им может сделать? Скрыплы падают на спину жертвы с потолка, впускают парализующий яд и спокойно выпивают из нее всю кровь, и ведь не пошевелишься, спасение от боли только в неподвижности… Рекс поспешно обшарил фонариком свод тоннеля над головой, нет, чисто, твари были, очевидно, способными учениками. И это было очень хорошо. В голове мутилось, его шатало, к горлу подкатывала тошнота. Вряд ли он сейчас смог бы оказать сопротивление чему бы то ни было. Похоже, яд не только парализовал жертву, но и расширял сосуды, чтобы гнусным упырям было легче сосать кровь. Откуда здесь взялись эти твари?.. Рибартон?.. Тетушка?.. Уж, не об этом ли подарке Городу говорили Рексу ее посланцы? Рекс смутно помнил, что о чем-то подобном он читал в дневниках своего знаменитого предка.

Теперь болело уже все тело. Сердце сокращалось судорожными толчками, и каждое сокращение отзывалось волнообразно разбегавшейся по телу болью. Хотелось, не сходя с места, плюхнуться в гнусно чвакавшую под ногами грязь и замереть в неподвижности, чтобы хоть немного уменьшить нестерпимые мучения. Но, как говорится, промедление было смерти подобно. И Рекс зашагал по тоннелю следом за пробежавшей стаей, справедливо полагая, что крысы выведут его к людям.

6

Очевидно, чертов яд был совсем не прост. Во всяком случае, весь дальнейший путь остался в памяти Рекса не слишком отчетливо. Он пролезал в невероятно тесные дыры, куда-то карабкался и даже, вроде бы, с кем-то дрался. Во всяком случае, при очередном просветлении сознания Рекс обнаружил, что магазин игломета опустошен окончательно, а бластер отсутствует.

Рекс кое-как проревизовал ситуацию. Осознал, что из всего внушительного арсенала оружия, которое взял с собою в этот сумасшедший поход, рассчитывать отныне оставалось только на собственные руки. И, сделав это крайне неутешительное для себя умозаключение, вырубился окончательно.

В себя Рекса привела чудовищная боль в руке. Кто-то тряс его за грудь и неразборчиво орал в лицо. Глаза резал яркий до нестерпимости свет. Рекс помотал головой, отгоняя дурноту.

Над ним, чуть ли не уткнувшись гигантскими колесами в стену тоннеля, нависала громада рудовоза. В нескольких метрах слева зиял чудовищный провал вертикальной шахты – главной, опорной части нового квартала подземного города. Дороги, по спирали опоясывающие огромную шахту, были уже готовы, и с бесчисленных этажей горизонтальных уровней по ним сплошным потоком ползли тяжелые рудовозы. Надсадный вой машин сливался с треском электросварки, грохотом копров и скрежетом буров. А над всей этой дикой какофонией звуков царил истошный визг коротышки, мертвой хваткой вцепившегося в отвороты Рексовой куртки. Лицо коротышки было красно от надсадного крика, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит, рот брызгал слюной.

– Как ты здесь оказался? – орал тот вне себя. – Т-ты, скот, мерзавец, люмп поганый! Наширялся, паразит, балдеешь, а я из-за тебя работу теряй, гнида!

Коротышка тряс его за отвороты куртки, и эта тряска отзывалась в руке нестерпимой болью. Рекс толкнул его здоровой рукой в грудь, коротышка плюхнулся на задницу и замолк.

– Извини, друг, – пробормотал Рекс, с трудом ворочая языком, – я не хотел…

Однако коротышка не слушал его. Рексу никогда еще не приходилось видеть, чтобы человек с такой скоростью менял цвет лица с багрового на зеленый. Его выпученные глаза глядели Рексу под ноги. Он нелепо дрыгнул толстенькими ножками, перекатился на живот и побежал на четвереньках к подъемнику рудовоза. Рекс опустил глаза. На дороге, уткнувшись клешней в его правый сапог, валялся раздавленный скрыпл. Рекс нагнулся, и с капюшона свалился еще один с парализующей иглой между глаз и оторванным хоботком.

– Стой, чудак, они мертвые, – сказал Рекс, но коротышка уже опомнился.

– Куртку, – крикнул он, – сбрось куртку.

– Не могу… рука…

Когда Рекс снова пришел в себя, они сидели в кабине рудовоза, а коротышка визжал в микрофон:

– …почем мне знать, откуда они тут взялись!.. придите и посмотрите сами… Сам ты пьяный, я служил на Рибартоне, мне ли скрыплов не знать… У меня в рудовозе малый, который на них наткнулся и даже прикончил двух. Люмп какой-то, драный весь, и вообще… А черт его знает, как он туда попал. Люмпенов не знаешь? Они везде пролезут… Откуда мне знать, почему он жив? Здоровенный бугай, ты б его видел… Ага… Ага… Передать медслужбе… Все понял, при чем здесь паника? Не в шахту еду. К моему возвращению одно из двух: или скрыплов здесь уже не будет, или людей… Нет, самый верх гидропонного, выше только санатории. Жду. Конец связи.