По ту сторону фортуны. Книга 1. Галопом по Европам

Совесть моя тут же вскинулась в справедливом упрёке: подруге и так плохо, а тебе сию секунду вздумалось её добить.

– Ладно, пробьёмся, отдыхай, – сказала я, горестно погладив кокон, и повезла раненую дальше.

Пан Марек догнал нас на улице и протянул мне заключение и рецепт. Он помог Свете усесться в машину, та потрясла его руку со словами «Денкуе! Спасибо!» и притихла.

Я обратила внимание – офицер перестал выпячиваться при взгляде на подругу. Может быть, белая повязка на её голове смущала поляка. Не исключено, что он решил держаться подальше от двух сумасшедших русских пани.

– Денкуе за помощь, пан Марек, простите, – я от души поблагодарила его, протягивая руку.

Он ответил крепким рукопожатием, задумался на ненадолго, а затем медленно, на русском языке, произнёс:

– Не говори спасибо!

Я рассмеялась, а довольный таможенник протянул мне бумажку и сказал:

– Пани Наташа, то есть мой телефон. Задзвонь до мне кеды знову бенджишь на границы.

Я помахала ему на прощанье, облегченно вздохнула, села за руль и мы выехали за ворота больницы.

Света хотела что-то спросить, но я ее прервала:

– Спи, это сейчас самое лучшее для тебя.

Тюрбан слегка мотнулся, она устроилась поудобнее и почти сразу уснула. Мы выехали из Бранёво и через десять минут выскочили на бетонку, называемую в простонародье «берлинка». Я остановила машину на обочине, приняла таблетку и позвонила Лешеку. Как и предполагала, встревоженный поляк не находил себе места.

– Не нервничай, всё в порядке, – подбодрила я. – Да, все живы, через два часа будем.

Лошадка Мэри влилась в поток автомобилей и взяла курс на Гданьск. Эту дорогу знаю как свои пять пальцев, особого внимания не требовалось. Головная боль немного прошла и я расслабилась, подруга мирно посапывала рядом. Через полтора часа притормозила на заправке, купила два стакана кофе и растормошила её.

– Где мы? – она задала логичный вопрос. – А-а, почти приехали.

Света пила горячий эспрессо и постепенно возвращалась к жизни.

– Как себя чувствуешь? – спросила я, подходя издалека и пристально её изучая.

По всем показателям она выглядела вполне себе – взгляд осмысленный, никуда не кособочится, не трясётся, не заикается, только намотанные бинты напоминали о происшествии.

– Нормально, голова немного побаливает. Интересно, что там? – спросила Светик, ощупывая затылок. – Ой!.. Больно!

– Это хорошо! Если болит – значит, есть чему. Как ты могла так нас подставить? В мозгу не укладывается!

– Да уж!.. Такой глупости я от себя тоже не ожидала. Вот бестолковая!..

В её голосе звучало искреннее покаяние и мне пришлось наступить на горло собственной обвинительной песне, но душевные терзания не давали покоя. Такая ценность, а мы её вывезли! Преступники, причём, группа лиц по предварительному сговору! Как-то же с этим примириться надо, что, если….

– Хватит угрызениями совести мучиться, слишком поздно, – прервала мои размышления Света. – Потерявши голову, по волосам не плачут!

Она не просто вернулась в строй, а была в полной боевой готовности!

– Ощупай как раз, твоя-то на месте?

– На месте, не беспокойся! И руки, и ноги, и мозги – всё в наличии! Не придумывай, поезд ушёл!

– Стащат сервиз, не приведи Господи, тогда что? – сумрачно сказала я, садясь за руль и хлопая дверью.

– Кто про него знает? – вывернулась Света, пристёгиваясь ремнём безопасности.

– Мало ли!.. Жулья везде навалом. А если тормознут на досмотр? Обнаружат, а документов-то нет!

– Не нарушай ничего, тогда и не остановят.

Я промолчала, дальше ссориться не хотелось. Какой смысл? Решила для себя – лучше у Лешека спрошу. С этой мыслью повернула ключ зажигания и мы выехали с заправки.

– А твои вечные подковырки… зачем про тюрьму насочиняла? – через недолгое время Светка вспомнила о моих выпадах.

– Так ты всё понимала и притворялась? – спросила я, снова начав сердиться. – Актриса!.. Фаина Раневская!

– Не до такой степени, но испугалась, врать не буду.

– Не арестовали, так машину бы конфисковали. Безнаказанно никто бы не отпустил, не сомневайся!

Наплевательство подруги на нашу безопасность выводило из себя. Она не нашла чем аргументировать и призадумалась. Просто так сдаться Светик не могла, выискивая любые способы меня поддеть. Нащупав какую-то зацепку, она повернулась и насмешливо спросила:

– Пан Марек?.. Пани Наташа?.. А это что было?

Как-то резко мне надоели все споры, усталость навалилась тяжёлым грузом и я глубоко вздохнула.

– Глупая ты, Свет. Представить себе не можешь, что я пережила, мы с ним уже как братья.

– Когда это вы успели побрататься? Пока я в коме пребывала?

Я пропустила мимо ушей её выпад и продолжила:

– Когда ты вышла из строя, даже сначала не поняла, думала, прикидываешься. А потом до меня дошло, что всё по-настоящему… чуть рядом не свалилась, а он, считал, что прибил тебя. Хотя, надо бы….

– Ну и хорошо! Зато теперь у нас есть пан Марек, можно спокойно мотаться туда-сюда.

– Ну да, фурами янтарную комнату вывезем и никто не остановит, ведь у нас есть пан Марек.

– Видишь, как удачно грохнулась, – довольная подруга примеряла ордена. – Зато таможню проскочили.

– Спасибо Господу, молилась не переставая! Звони своему Ланселоту, подъезжаем.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

К дому Лешека мы подрулили под вечер. Из-за наших злоключений, вместо обычных трёх часов, потратили на дорогу весь световой день.

Бедный поляк патрулировал возле больших кованых ворот. Завидев машину, он кинулся к нам.