Улыбочку!

– Ты ничего не понимаешь! Ты будешь меня не просто бить, а как поклонник!

– Твой?

– Да нет, одной большой «звезды».

– И за что я буду тебя бить?

– Ну, я как будто известный журналист и написал о ней ей какую-нибудь гадость… – И что?

– А ты пришёл мне мстить – перебьёшь мне всё в доме и дверь подожжёшь!

– Что у тебя бить-то – только окна… – Точно… Ничего! Будем снимать у тебя.

– Щас! Разогнался…

– Ну ладно, будем снимать у тебя, но ничего ты бить не будешь, только меня.

…Если бы я знал, чем это закончится, я бы его не стал бить, а просто удавил бы голыми руками… Сняли мы всё, кое-как пропихнули это на телевидение. Показали. Через два дня поклонники той самой звезды вычислили мою квартиру и подожгли не только дверь, но и сожгли весь дом с 1-го по 13-й этаж. А через неделю меня попросили подъехать в реанимацию. У палаты толпились тележурналисты и старались протиснуться внутрь. Меня провели через соседнее окно, и я увидел Сашку… Он лежал весь в гипсе, от пяток до ушей, и, увидев меня, смог только поздороваться – моргнул. Что с ним случилось, я узнал уже от журналистов. Оказывается, Саня действительно стал узнаваем на улице, поэтому, когда те же самые поклонники встретили его, они его узнали…

– Ну вот, – сказал я, – Саня, теперь ты стал известным человеком! – Саня вздрогнул. – Не боись, врачи сказали, что, когда с тебя снимут гипс, тебя не узнают не только поклонники, но и твоя родная мама.

У Сани начался нервный тик, и меня вытолкнули из палаты. А я шёл по улице и думал: какое всё-таки нелёгкое бремя славы…

Подарок на 8 марта

Так, мужики, я вас собрал, чтобы обсудить с вами одну проблему: грядёт 8 марта, и с этим надо что-то делать.

Нет, на работу не выйти мы не можем – они могут обидеться, мы уже в прошлом году все как один пошли к зубному. Давайте хотя бы через год. Ну, жду ваших предложений. Петухов, уж ты лучше молчи, ты уже один раз принёс туалетную воду. Я тебя ещё тогда хотел спросить: где ты её набрал? Нет, запах был, аромата не было.

Иванов, я не против купить им мягкую игрушку, но какую именно? На наш вкус я боюсь полагаться – помните, мы весь день выбирали, а они обиделись. Да, согласен, коровы были забавные, но не все же понимают ваш юмор.

Цветы? Цветы можно, но не подаришь ведь по одной мимозе – открытку придётся прикладывать. А её ж ещё надо подписать!

Нет, Овчинников, сядь и руку свою корявую опусти. Ты уже подписал один раз – хорошо, у тебя такой почерк, что они и половины не поняли, чего ты им нажелал, но всё равно отомстили. Помнишь, подарили нам пистолет-зажигалку? Семён прикуривать стал – ему пулей пол уха снесло. А сейчас, я сам видел, одеколоны появились в форме гранаты. Вот так один раз брызнешься – и будут тебя собирать по всему заводу.

Нет, кукол тоже не стоит. Тогда вон подарили им кукол на 8 марта, так потом Наташка нам на 23 февраля такого пупсёнка принесла – до сих пор не можем отцовство установить. Ну предлагайте, предлагайте поактивнее. Косметику? Нет, косметику тоже не стоит, купили уже – красивая баночка и всё по-французски. Серёга неделю переводил, только и перевёл, что для волос, только не для роста, видимо. Ага, а подарили как шампунь. Они утром пришли все в париках. Вам-то ещё, считай, ничего не было, а у меня эти паразитки усы повыдёргивали себе на брови!

Сигареты тоже не пойдут. Во-первых, женщинам дарить сигареты как-то неудобно, да и дарили уже. Петрова только затянулась, я ей: «Курите на здоровье!» Она так дымом поперхнулась, что потом полгода и дышала, и курила исключительно через нос. И у меня синяк прошёл только на третью неделю.

Нет, надо подарить что-то эдакое, что мы им ещё ни разу не дарили. Ресторан тоже не подходит. Мы их туда уже водили, и они нас потом по домам разносили. Вам хорошо, а меня Андреева к себе домой занесла. Неделю жил, пока не разобрался.

Что? Нет, только не домашних животных! И кто тебе, Морозов, в прошлый раз сказал, что та кикимора, что ты принёс, – домашнее животное?! Я сутки рылся в энциклопедии, так и не понял, кто это: игуана, хамелеон или сколопендра ползучая. Хорошо, у тебя денег только на одну хватило, я с ней потом все зоопарки оббежал – никто не брал. Кинули крокодилу на завтрак – крокодил утопился! И вообще, предупреждать надо, а то – сюрприз, сюрприз… Наши, как твой сюрприз увидали, из окон повыскакивали. Хорошо, у нас только второй этаж, – никто не пострадал, кроме моей машины. Стрельникова не неё так грохнулась, что у меня от машины только выхлопная труба осталась. Я потом на ней две недели «Кармен» играл, пока в себя не пришёл.

Ну давайте, давайте, поактивнее!

Нет! Пойти у них спросить мы не можем. Во-первых, это уже не будет сюрпризом, а во-вторых, они такое пожелают… А я не Дед Мороз, у меня таких денег нет, даже если сложить и их и наши зарплаты за год.

Стручков, что ты предлагаешь? Просто накрыть им стол? А что, Стручков, в твоём понимании означает «просто»? Или ты с прошлого раза готовить научился? Нет, в тот раз ты стол замечательно накрыл, но для себя – дамы не оценили. Для них праздничный стол, в отличие от тебя, помимо водки с картошкой в мундире, включает в себя ещё как минимум торт, а мы в тортах не разбираемся. А наши дамы поголовно сидят на диетах, а что такое диетический торт, я вообще не понимаю.

Ну что, неужели никто не может предложить ничего хорошего? Куда же подевались джентльмены? Что – подарить им стриптиз? Беглов, ты представляешь, сколько стоит стриптизёр?! Предлагаешь обойтись своими силами? Беглов, ты, конечно, не обижайся, но что-то я в твоих силах очень сомневаюсь. Устроить стриптиз после водки? Ну, это уже мысль! Во-первых, мы после водки станцуем его лучше, во-вторых, они его мало запомнят. Что говоришь, Петров? А они не обидятся? Петров, но мы же не обиделись! Даже Семёнов не обиделся, хотя ему тогда сломали стол и рёбра.

Значит, так: носки зашить! Трусы выше колена! Выше, Семёнов, выше! То, что они у тебя все ниже, никого не волнует. Обрежешь, в крайнем случае – закатаешь. Стесняешься? Да твои трусы ещё с прошлого субботника никто не забыл, так что успокойся!

К вам, Сёмен Петрович, персональная просьба: снимите свой собачий пояс. Я понимаю, что для вас снять собачий пояс – это уже стриптиз, но у нас в коллективе не только ваши ровесницы, но и дамы до сорока. В крайнем случае вы можете не раздеваться. Нет, остальные не могут! Я что, один буду стриптиз показывать? Что, всем страшно? Как в ресторане показывать – так им не страшно! А как на работе – так страшно?!

Всё! Больше никаких вопросов! Завтра всем как штык на работу к восьми! Да, Семён Петрович, даже вам с вашим остеохондрозом! Как скакать как горному козлу с Петровой на столе – так никакого остеохондроза, а как на субботник или стриптиз – так шея не сгибается! Вы, между прочим, не шеей будете крутить, так что как все, к восьми утра! В крайнем случае, как ветерану, я разрешаю выпить вам перед работой боевых сто грамм! Что вы все так приободрились? Только Семёну Петровичу! Я знаю, что он и так всегда, но остальным – ни-ни! Даже тем, кто тоже всегда! Всё, хватит прений! Пошли домой носки стирать и майки гладить! Чтобы до конца не подорвать подорванную психику наших дам своим стриптизом!

Самогон

Нет, ну ничё ж не предвещало! Нет, ну ничё ж! Зашла к подруге по соседству помочь ей огурцы засолить. Весь вечер пили чай с печеньем – нет, ну даже в мыслях не было! Засолили практически. А тут этот самогон. Нет, ну год стоял, никому не надо, а тут эта банка! Как раз на эту трёхлитровую банку огурцы и остались. Огурцы пожалели – ой, лучше бы меня, блин, пожалели! Решили перелить самогон по бутылкам. Надо было сразу по бокалам разливать – хоть бы бутылки не искали. Ох. Перелили самогон. Нет, ну ничё ж не предвещало, а тут – бац, и 50 миллилитров не вошло.

Я говорю: «Да вылей ты его, чего там мелочиться!» Подруга: «Жалко! Натурпродукт! Экологически чистый. Дед сам его из берёзовых корок нагнал, выпей!» Я говорю: «С чего вдруг?» Подруга: «Жалко, пей». Я говорю: «Чё я как дура одна пить буду?» Подруга: «Чё там пить-то, ложки три столовые». Фиг с тобой, не пропадать же. Налила себе, чокнулись.

Утром проснулись – ни самогона, ни огурцов, ни мужа. Три фингала на двоих, зато запах как в берёзовой роще. Я подруге: «Ты чё помнишь?» – «Помню, как ты в лейку душа пела: “и родина-мать напоила меня берёзовым соком, берёзовым соком…”» Я спрашиваю: «Муж где?» Она: «Чей, мой или твой?» Я: «В смысле? Я к тебе не за мужем приходила!» – «Фату, – говорит, – тогда сними». Я, честно скажу, первые полчаса к зеркалу боялась подойти. Подошла. На голове действительно фата, из занавесок бабы Мани. Я к подруге: «Мы чего, ещё и по соседям ходили?» Подруга: «Если б я ещё чего-нибудь помнила! Но, видимо, ходили. Потому что если бы вчера не ходили, мы бы с тобой сейчас точно не смогли бы ходить. Три литра самогона, по полтора на каждую, – я столько и воды не выпиваю!»

Я теперь из подругиной квартиры выйти боюсь, тем более что муж её звонил – сказал, чтоб я никуда не уходила, он сейчас принесёт нам минералки и лещей. Сидим, ждём.

Попугай

Ой, как неудобно получилось! Как я теперь людям в глаза смотреть буду, даже не знаю. Хоть из дома не выходи.

Опозорил он меня, гад пернатый! А ведь я сам виноват – сам же его дочке на день рождения подарил, сам. Она и не просила, вернее, она просила обезьяну, но я подумал: хватит с нас и тёщи. Купил ей попугая, Кешкой назвали. Он вначале такой культурный был, молчал всё время, а потом сразу говорить начал. Причём, когда остальные попугаи кричали «Попка дурак», наш сразу: «Сам дурак!» И главное, гад, молчит-молчит, а по-

том как ляпнет что-нибудь такое… Сосед на днях зашёл, ласково ему:

– Кешунечка, привет!

А он в ответ:

– Чего тебе, козёл плешивый?!

Сосед, когда в себя пришёл, кинулся к двери, и больше мы его не видели.

А попугай наш, собака, всех кроет без разбора, причём такими словами, что мне и повторить стыдно.

Через месяц к нам соседи ходить вообще перестали – ну кто же захочет о себе столько нового услышать, пусть даже за стакан сахара! А тёща только рада, говорит: «Вот и хорошо, к нам всё равно просто так никто не приходил, только за чем-нибудь, взять взаймы насовсем».

Да, а мне куда два мешка соли девать, что я для соседей держал?

Я с этим гадом что только не делал: дарил – меня с ним вместе выгнали, подкидывал – чуть не убили. Я уже окно открыл и его выкинул – так соседи весь день его ловили, вечером ко мне принесли. Обещали за такие выходки морду набить.

А тут у меня был юбилей, собрались друзья, и директора занесло – не знаю, каким ветром. А этот гад пернатый, мало того, что,

пролетая, испачкал директорскую макушку, так ещё и гаркнул ему в ухо: «Чё припёрся, старый пень?», ну и дальше, как всегда. Директор мне: «Завтра ко мне явишься, будет разговор», и смылся.

Я с утра всё новое надел, побрился, с семьёй попрощался и к нему. Зашёл – ноги сами подкосились, упал и зарыдал:

– Простите, я не виноват! Не я его учил, он сам!