Год дракона

– В смысле? У драконов есть и такая ипостась?!

– Кто-то же должен руководить нашим племенем. Король или королева решает внутренние или внешние конфликты, создаёт порядок внутри своего племени, а если на его кто-то покушается, то встаёт во главе армии. В общем, Шу – наш предводитель, которому подчиняются не только драконы в законе, но и незаконнорождённые. Хотя беглецы часто этим пренебрегают.

– Почему?

– Боятся, что королева сдаст их лигам.

– А нам не опасно общаться с ней?

– Шу хоть и занимает высокий пост, но не лишена авантюризма и ищет острых ощущений. Видел её кольцо?

Я вспомнил на её левом среднем пальце перстень с красным камнем, по которому расходились чёрные круги.

– С его помощью она делается недосягаемой для взора лиг и может в это время заниматься чем угодно. Это дань уважения с их стороны. Таким образом лиги признают её независимость и свободу, а она с помощью перстня показывает им, в какие моменты её нельзя беспокоить. Моменты тоже, знаешь, разные бывают.

– Значит, Шу общается с незаконнорождёнными драконами для острых ощущений? А если ей надоест? Или кто-нибудь оскорбит её, и она сдаст его лигам? – эта история с королевой драконов мне нравилась всё меньше.

– Ей невыгодно это, потому что тогда лиги узнают, что она общалась с беглыми. Это, как ты понимаешь, не поощряется. Мы для них – изгои и предатели, – лицо Вовки помрачнело. – Даже когда лиги возвращают беглецов и заставляют служить им, те всё равно не обретают доверия среди собратьев. Мы становимся чем-то вроде рабов – для грязной и опасной работы, а в случае войны или другого конфликта нами прикрываются, как живым щитом. Поэтому мама и хотела защитить нас.

Мне тоже стало грустно. Быть изгоем неприятно – я испытал это на своей шкуре.

Скоро мы подъехали к большому ювелирному магазину. Вовка долго парковался, втискиваясь между двумя «Нексиями». Выходить нам пришлось тоже боком, потому что нельзя было широко открыть двери, чтобы не поцарапать машины.

– Москва… – ругнулся брат, отряхивая рукав, которым задел грязный борт «Черика».

Мы вошли в ювелирный магазин, и я замер от такого количества сверкающих бриллиантов. Вовка же прямиком направился к продавцу и что-то сказал ему. Тот удивлённо отпрянул, потом кивнул и дал знак охраннику. Охранник подвёл нас к двери служебного входа, сообщил по рации своему напарнику, что пришли от Маргариты Эдуардовны. Через минуту дверь открылась, и нас принял другой охранник – в штатском. Мы прошли по коридору, спустились по лестнице вниз и остановились перед дверью с надписью «Бухгалтерия». Охранник постучал, потом заглянул и робко поинтересовался, можно ли войти посланникам Маргариты Эдуардовны. Ему что-то ответили, и он впустил нас внутрь, закрыв за нами дверь.

Мы оказались в небольшом, но уютном кабинете. Один из столов был свободен, а за вторым сидела полная женщина лет сорока. Мы поздоровались, при этом Вовка задрал рукав пальто, демонстрируя браслет.

– Слушаю, – она уставилась на нас поверх очков.

– Нам нужен знак. Ему, – брат кивнул на меня.

Женщина с минуту рассматривала меня так, будто я собирался жениться на её дочери. Я улыбался ей, полагая, что этим смогу произвести благоприятное впечатление. Видимо, мне это удалось, потому что бухгалтерша со вздохом встала, вынула из ящика соседнего стола толстую книгу и протянула нам:

– Выбирайте!

Вовка толкнул меня в спину, призывая открыть книгу. Это оказался каталог с изображениями различных украшений. Я сразу перешёл к разделу «Браслеты», пробегая глазами фотографии. Среди них было много красивых и необычных, но никакой мне не нравился так же сильно, как Вовкин. Я перелистывал страницу за страницей, чувствуя нарастающее разочарование.

– Чего зациклился на браслетах? – брат перекинул несколько страниц, демонстрируя мне кулоны. – Это может быть всё что угодно.

Я пробегал глазами по снимкам, мысленно представляя эти вещи на себе, но понимал, что никакую из них не хотел бы видеть бесконечно долго. Каталог подходил к концу, а я всё ещё не сделал выбор. На предпоследней странице надежда оставила меня, и я машинально перевернул лист. И увидел его – кольцо, от которого перехватило дух. Полоска белого золота с шестью перекрестиями на равном расстоянии друг от друга, сквозь которые продеты два тонких обруча из жёлтого золота. В центр каждого из перекрестий был вставлен маленький бриллиант. В одном месте центральная полоска имитировала язычок ремня, продетого через пряжку.

– Вот! – я ткнул пальцем в изображение. – Можно мне такое?

– Можно, – женщина пожала плечами. – Платить когда будете?

– Сейчас, – ответил Вовка.

– А размер мой есть? – уточнил я, потому что кольцо – это всё же не браслет и не кулон.

– Есть, – бухгалтерша захлопнула книгу и убрала её в стол. Потом вынула откуда-то связку ключей, подошла к шкафу и распахнула его дверцу, отгородившись ею от нас. Внутри, видимо, находился сейф, потому что женщина бренчала связкой, занырнув по пояс в шкаф. Она возилась там минут пять, а мы с братом переминались с ноги на ногу у порога. Наконец, женщина появилась из шкафа с железной коробкой в руках.

– У нас стопроцентная предоплата, – заявила она, глядя на Вовку.

Тот молча вынул из внутреннего кармана маленький мешочек из плотной чёрной ткани и протянул его бухгалтерше. Она распустила завязки и, заглянув вовнутрь, довольно улыбнулась. Отложив мешочек, она ключом открыла коробку, в которой лежало десятка два прозрачных пакетиков с кольцами. Ухватив один пакетик, она протянула его мне:

– Примерь!

Я достал своё кольцо и надел на левый безымянный палец. Оно село так, словно было изготовлено под заказ. Поняв, что я доволен, женщина бросила в коробку Вовкин мешочек и снова убрала всё это в сейф.

– Спасибо. До свидания, – Вовка потянул меня к двери.

– Счастливо! – отозвалась женщина, даже не взглянув на нас.

Охранник вывел нас в общий зал, и мы покинули магазин. Я был доволен как слон и всё любовался приобретением. У меня было ощущение, что я всегда мечтал иметь именно это кольцо, хотя к украшениям до сегодняшнего дня был равнодушен. Особенно к кольцам. Мне всегда казалось, что это женские побрякушки. Мужчине же украшательства ни к чему, разве что какой-нибудь кулон.

– Драконы редко выбирают золотые вещицы, – вдруг сказал Вовка. – Это всё равно что ходить с постоянно кровоточащей раной. Но раз тебе оно приглянулось, я не стал возражать.

– Мне с ним спокойней, – пояснил я.

– Верю, – кивнул брат и тут же чертыхнулся: вместо «Нексии» с водительской стороны стояла малолитражка, прижавшись к джипу так, словно просила у него защиты.

– Твою ж мать! – Вовка плюнул себе под ноги. – Купят права и думают, что они одни на дороге!

Я промолчал, потому что у меня-то как раз права были купленные, а водить меня научил брат.

Боевое крещение

– Хочешь развлечься? – неожиданно спросил брат, когда мы вошли в наш номер.

– Даже не знаю. А что ты предлагаешь?

– Можем съездить в какой-нибудь клуб, оттянуться. Или в казино.

– У нас есть деньги на казино? – удивился я.

– Нам надо заработать денег на поездку, и казино неплохой для этого вариант.

– Значит, поехали в казино.

Приезд в столицу всколыхнул в моей душе всевозможные чувства от страха до восторга, но я был рад этой гамме, потому что давно уже не испытывал такого разнообразия. Я был за любой поход, который предложит брат.

В десятом часу вечера мы отправились в казино. Я думал, что Вовка наденет свой тёмно-синий костюм и будет изображать Джеймса Бонда, но он вырядился в джинсы и чёрную толстовку. Я же был в том, в чём ездил к Шу. Вовка пояснил, что провинциалы в обычной одежде не привлекут внимания, что было нам на руку.

Ночная Москва потрясла меня подсветкой зданий и обилием транспорта, несмотря на поздний час. В городе, где я учился в училище, фонари стояли только на нескольких центральных улицах, а остальные освещались окнами домов, витринами магазинов да редкими светильниками, установленными местными бизнесменами. Поэтому с наступлением темноты мало кто разгуливал по тем улицам – только молодежь, ищущая развлечений, да владельцы собак, выгуливающие своих питомцев.

В Москве всё было иначе. С наступлением вечера и даже ночи толпы людей и потоки машин не уменьшались.