Хантер

Хан закатил глаза, вскочил на свою лошадку и направился дальше.

Он уже понял, что от болтливого зверя ему теперь просто так не избавиться.

***

Ночевать пришлось в поле, несмотря на возмущенный писк волка о том, что из-за девы полудня он не сможет уснуть. Ведь он теперь не совсем животное, а значит стал куда чувствительнее к тому, что его окружает.

Впрочем, после предложения идти на все четыре стороны, Ильфорт быстренько возмущаться передумал, а стал снова Хана и его мышцы с храбростью нахваливать.

Ночь прошла на удивление спокойно – лишь где-то совсем далеко пару раз кричал дрековак, да нечто непонятное попыталось пробиться сквозь очерченный Ханом защитный круг, но потерпев неудачу с визгом унеслось прочь.

Утром проснулись рано – ведьмак-то и не спал по сути, как и волк, что всю ночь ворочался, вздрагивал, тяжко вздыхал. Наверно, даже если бы и умел Хан спать – все равно бы не заснул. Шуму от непутевого волка было побольше, чем от целой армии йольфов. Высшие хоть не пыхтят так громко, да не повизгивают из-за каждого шороха в кустах.

После короткого завтрака (который неугомонный Ильфорт назвал издевательством, а не едой) снова двинулись в путь. Ехали весь день без остановок, но даже так до города добрались лишь когда солнце уже прилипло к самому краю небосвода, окрасив его в сочный цвет малинового варенья.

– Держись рядом, по сторонам не смотри, зубы никому не показывай. Но главное, молчи. И без тебя от меня народ по углам шарахается, – дал наставления волку Хан, впрочем, без особой надежды, что они будут исполнены.

Кажется, Ильфорт совсем не умел молчать – весь день он трепал нервы ведьмака своими разговорами, так что пару раз Хану даже пришлось показать зубы, чтобы утихомирить неугомонного волка.

– Понял, рот на замок, – понятливо закивал Иль. – Никогда нигде не бывал, кроме как в лесу своем, да у мага в башни. А что это за город? И где мы остановимся? Ты наконец-то меня покормишь?

– За крепостными стенами травку оба жевать будем, если ты не ускоришься, – не дожидаясь волка, Хан пришпорил свою лошадку.

Они едва успели попасть внутрь, прежде чем ворота закрылись на ночь.

– Хан. Вернулся, значит? – страж несколько натянуто улыбнулся ведьмаку, и перевел взгляд на волка. – А это что?

– Собака моя, – невозмутимо ответил Хантер, легонько пнув в бок уже открывшего для возражения пасть Ильфорта.

Иль, подавившись словами, зашелся хриплым лаем.

– Под твою ответственность, – покачал головой стражник.

Хан кивнул в знак благодарности, уплатил пошлину на въезд в тройном размере – за себя, волка и возможные неприятности – и проехал сквозь ворота.

Ведьмак частенько бывал в Кентрасе – ближайшем к Усманскому лесу городе. Здесь его многие знали, но надолго он тут никогда не останавливался. В основном, как раз потому, что здесь его многие знали.

Последняя повязка, прикрывавшая ведьмачий глаз, осталась где-то в поле, рядом с прахом убитой им полуденницы. Теперь встречные прохожие косились на Хана, тайком крутя обережные знаки.

Огромный волк, шагающий рядом с ним, незаметности вовсе не добавлял, скорее наоборот еще сильнее притягивал взгляды. По счастью Ильфорт, обиженный на «собаку», молчал, иначе наверняка горожане, едва завидев их, разбегались бы кто куда. И так некоторые разбегались.

Копыта лошадки стучали по брусчатке, смешиваясь с остальным шумом городской суеты – криками припозднившись торговцев, закрывавших свои лавки, смехом удалых парней, звяканьем мечей стражников.

Добравшись до постоялого двора, Хан кинул подбежавшему служке повод своей лошадки и зашел внутрь.

– Как обычно, – кивнул он хозяину, отсыпав пару монет. – Ужин в комнату. Собака со мной.

– Будет сделано, Хан, – без улыбки ответил ему огромный мужчина, половину лица которого закрывала борода.

Он относился к ведьмаку без страха. Ему все равно было, кто у него останавливался – нечисть, йольфы, или люди. Главное, чтоб платили вовремя, да проблем не доставляли. Поэтому Хан и выбирал всегда именно это заведение, хотя еда здесь была пресноватой, а комнаты меньше, чем хотелось бы, но хоть без клопов.

Правда, несмотря на отсутствие страха, имя свое Хану он все равно не называл, но ладно хоть знаки за спиной не творил и в глаз человечий смотрел прямо.

В Кентрасе Хантер даже не пытался скрывать свою ведьмачью сущность. Здесь он бывал по пути в Усманский лес, отдыхал после охоты, или закупал оружие с одеждой, взамен испортившегося.

Ведьмака в город даже грязного и всего в крови пустят – таков закон. А вот человек в подобном виде вызовет куда больше вопросов, а там и до заключения под стражу недалеко.

Поэтому-то Хан и терпел косые взгляды – все равно иначе бы не вышло. Да и нужно было мужчине такое место, чтобы дух иногда переводить.

Поднявшись в комнату, которую он занимал всякий раз, как останавливался тут, Хантер распахнул дверь и замер на пороге. Ильфорт, шедший за ним по пятам, боднул его в колени, не успев остановиться.

– Хант, – произнес тонкий, звонкий как горный ручей голосок.

Его обладательница плавным тягучим движением поднялась со стоявшей в углу кровати. Посреди серой комнаты она выглядела, словно божество – бледная жемчужная кожа, чуть светившаяся в наступивших сумерках, длинные золотые волосы с едва заметным красноватым оттенком, большие лунные глаза.

И полное отсутствие какой-либо одежды.

Глава 7. Богиня Ли

– Хант, что это за магическое безобразие стоит у тебя за спиной? – капризно протянула девушка, надув пухлые губки. – Я ждала тебя одного. И вообще, почему ты пропадал так долго?

– Оденься, Ли, – стянув с себя рубашку, Хан бросил ее девушке, оставшись в одних лишь штанах из плотной темной ткани.

Несмотря на образ жизни, у ведьмака не было ни единого шрама – на нечисти все почти без следа заживает. Только хорошо вглядевшись, можно было заметить тонкую серебристую паутинку едва видимых следов, больше похожую на рисунки, чем на отклики былых ран.

– Йа йа йа Ильфорт, – залаял волк, захлебнувшись слюной.

Он во все глаза смотрел на девушку.

– Оно разговаривает, или это был бессмысленный набор звуков? – вскинула брови красавица. – Хант, выстави его, вот-вот окончательно стемнеет.

– Подожди снаружи и не шуми там, – Хан вытолкал путавшегося в лапах волка, что никак не мог прийти в себя, и закрыл за ним дверь.

После обернулся к девушке:

– Слушаю.

Ли кокетливо подернула плечиком, заставив рубашку медленно сползти вниз по нежной коже, поправила волосы, острым язычком облизнула губы.

Хан не реагировал.

– Как был чурбаном, так им и остался. Ведьмак – одно слово, – фыркнула девушка и опустилась на кровать.

Впрочем, расстроенной она не выглядела, воспринимая случившееся скорее как приветственный ритуал, привычный для обоих, чем как собственную неудачу. Нечисть – она и есть нечисть, даже если половинчатая.

– Что стряслось, Ли? – Хан присел рядом. – И почему ты здесь? Неужели отец отпустил тебя одну так далеко?

– Он нашел себе новую игрушку, – вновь фыркнула девушка.