Другие

– Идем, – погладил он ее по спине, – мы потом вернемся сюда и выясним что с ним.

Диана засмеялась истеричным смехом.

– Я и так знаю что с ним, – заливаясь смехом, ответила она. – Я хочу найти наши вещи.

– Господи, и эта дура про свой клад, – завел глаза к потолку Толик. – Давай ее бросим здесь и пусть потом крутиться со своей картой как хочет.

– Не плохая мысль, – впервые согласился Михаил.

– Нет, – отрезал Влад, – мы никого не бросим. Диана мы вернемся сюда. А если ты переживаешь за шмотки, то можешь сидеть в проходе, но только там, в пещере.

Все это время он успокаивающе гладил ее по спине. И тут Диана внезапно осознала, что ее трогают руками.

– Не трогай меня, – она стряхнула его руку. – Что ты себе позволяешь? И кстати, сидеть точно буду на дорожке. Так и знайте!

И она первая шагнула к выходу в пещеру.

Время текло медленно, тянулось, расползалось по большой пещере. Люди отдыхали и беседовали очень тихо.

– Мама, я устал, – неожиданно громко произнес Макс. – Мне здесь нравится, но теперь я хочу домой.

– Потерпи, малыш, – ответила Нина.

Михаил внимательно осмотрел эту пару, потом подошел к Толику и Владу, которые по случайности сидели рядом.

– Мужики, – прошептал он, – нам надо как-то решать вопрос о том, что мы будем делать дальше, иначе скоро все заноют как этот мальчик.

– Я уже готов, – ответил толстяк. – И мне здесь не нравится, в отличие от него.

– Зачем же пошел сюда? – вяло спросил Владислав.

– Долгая история, как-нибудь потом расскажу, – отвел глаза Анатолий.

– Вернемся к нашим баранам, – напомнил о себе Михаил. – Так что делать-то будем.

– А что больше никто не участвует в вашем сборище? – слышал их разговор один из студентов, кажется, Павел.

– Мы все имеет права решать, – повысила голос Татьяна.

– Ну, все. Момент упущен, – отвернулся от общества Михаил.

– Ты здесь не командуй, – наехал на него Сашка, – и не решай за всех.

– А кто будет командовать? Ты? Вы все, – он обвел группу глазами, – должны понять, что предводитель должен быть один. И это должен быть взрослый человек.

– А почему не я, допустим? – Татьяна уперла руки в бока.

– В нашей ситуации начальником может стать только мужчина, – ухмыльнулся Миша.

– Почему это? – спросила мадам.

– Давайте не будем спорить, – попытался сгладить ситуацию Сашка. – Надо устроить выборы, как у нас в универе: тайное голосование.

– Про детство потом расскажешь, – отбрил его Михаил. – Сейчас не до этого.

– А он прав!

– Давай проголосуем!

Голоса посыпались со всех сторон. Оказывается все подошли к тому пятачку, где Влад хотел бы отдохнуть в одиночестве.

– И как мы проведем тайное голосование? – ечидничал Миша, – у нас нет кабинок, листочков и самое главное, – он стал серьезен, – у нас нет времени играть в демократию. Это вообще никогда и ничем хорошим не заканчивалось.

– Проведем прямое открытое голосование, – влез в разговор Пашка.

– Ты на юриста что ли учишься? – пошутил Михаил. – Хорошо поднимаем руки кто за меня. Вот и прекрасно, – сказал он и осекся.

Ни одной поднятой руки. Он обвел группу тяжелым бешенным взглядом, и вот рука поднялась. Маша, милая, глупенькая студентка Маша. Это поднятая явно из жалости рука, взбесила мужчину еще больше.

– Опусти руку! – заорал он.

Эхо прокатилось по пещере и осыпалось небольшим водопадом камней с потолка где-то в стороне от компании.

– Сколько раз говорить, что в пещерах нельзя орать? – спокойно спросил Владислав.

– Кто еще хочет? – задал вопрос Паша.

Все молчали. Тишина длилась несколько секунд, люди старались не смотреть друг на друга, отводили глаза.

– У меня есть предложение, – слегка срывающимся голосом произнесла Нина. – Пусть Влад так и останется главным.

– Вообще-то этот главный нас сюда и завел, – заметил Михаил.

– Вот именно, – поддержала Татьяна, – если бы не он, то неизвестно где бы мы сейчас оказались. Может быть, там же где ее муж, – она кивнула на Диану.

– Кто за?

Отказался поднять руку только Михаил, а Машенька хотела второй раз проголосовать за, но ей не позволили.

Влад стоял изумленный и оглохший от происходящего. Он меньше всего хотел бы стать начальником этого мероприятия.

– А можно взять самоотвод? – только и смог он сказать.

– Ой, не кокетничай, – не утерпел Миша.

– Один, два, три, четыре…, – считал Пашка по одному.

– Да что ты придуриваешься? – взревел неудавшийся предводитель. – Давай я спрошу проще: кто против. Никого? Ну и прекрасно.