Серебряная трель

Землеройка просительно сложила розовые лапки и горестно заорала:

– Девочка, не надо! Я всё сделаю, всё! Всё, что ты пожелаешь. Ведь я землеройка-волшебница!

* * * *

Фантазёрка Тылси поступила так, как советовал школьный психолог. Она сделала десять глубоких вдохов и выдохов. Сосчитала до десяти и обратно. Мышка продолжала жаловаться и ныть на человеческом языке.

– А ты, правда, всё можешь, мышка?

– Я не мышь, а землеройка.

– Меня зовут Тылси. А тебя?

– Зызы (худышка). Это потому, что нынче модно быть тощей, и я сижу на диете. Выпусти немедленно из ловушки. Я из рода знатных землероек и не собираюсь говорить в какой- то ло- вуш- ке, – спесиво потребовала землеройка. Освободившись, она вскарабкалась на плечо девочки и, щекоча усиками, забормотала в самое ухо:

– Видишь, у тебя уцелел один отросток. Выкопай его, не повредив корней, и поставь в горшочке на окне. Не забудь обильно полить. Через день отросток покроется множеством цветков. Среди них будет четыре волшебных. На рассвете, когда бутон напьётся росой, сорви его. Загадай желание и стряхни росинку-золотинку на землю. При этом приговаривай:

Шалунишки Вож-Пыры`,

Веселитесь до поры,

До полуденной жары,

Пока дремлют комары,

Званы в гости, на пиры

Сладкоежки Вож-Пыры`!

И желание вмиг исполнится. Эти малютки любят пить росу пополам с душистым маслом купальницы. Но, если ты забудешь произнести скороговорку, Вож-Пыры` очень обидятся и навредят. И твоя добрая мечта (а она у тебя обязательно добрая, я знаю) превратится в злую.

– Но, Зызы, как я найду волшебные бутоны?

– А вот как. Возьми старую бабушкину иглу и проткни по очереди все цветы. На четырёх из них выступят алые капельки крови.

И землеройка юркнула в траву.

***

Тылси быстренько сбегала за лопатой. Пересадила уцелевший кустик в глиняный горшок, полила тёплой водой. На следующее утро распустилось множество бутонов. Скоро бабушкина иголка заработала над цветами. С четырёх действительно капнула кровь. Тылси прямо с ума сошла от радости. Она принялась прыгать и напевать, отбивая ритм босой ножкой:

– Какая радость! У меня есть четыре волшебных, волшебных цветка! У меня много желаний, и я выполню из них – четыре! Самых заветных, самых- самых!

Из- за печи послышался жалобный голос, прерываемый кашлем:

– Егоза, я только задремала… А ты распрыгалась, как наша коза Мася.

Тылси покраснела: вот бессовестная, про бабушку забыла! Она и бросилась к горшку с волшебной купальницей. Сорвала бутон («Пусть бабушка Югыт скорее выздоравливает!») – и зашептала скороговорку про Вож-Пыры`.

Тотчас стоны и кашель за печкой утихли. Послышалось деловитое кряхтение. Слышно было, как бабушкины шлёпанцы протопали в кухню. Скоро там сердито загремели кастрюли. Бабушка, не встававшая с постели месяц, бабушка, о здоровье которой учтиво справлялся местный гробовщик, летала по кухне, как птичка!

– * * *

Едва Тылси опомнилась от радости, в дверь осторожно постучали. Это была молодая соседка Аня по прозвищу Чут* (Хромоножка). Находились глупые и злые люди, которые ею пугали в округе детей. И даже за спиной называли ведьмой. А всё из- за того, что в детстве болезнь иссушила её ноги в прутики и скрутила в тугой узел. Чут Аня заглянула, чтобы попросить на часок мутовку для взбивания яиц.

Тылси, таинственно улыбаясь, усадила её на лавку. И будто бы пошла в чулан искать мутовку. Сама же в это время без колебаний сорвала второй бутончик: «Пускай Чут Аня станет красавицей… Ну, просто симпатичной девушкой!» И шёпотом позвала в гости Вож-Пыры`.

Теперь на кустике оставалось два волшебных цветка. Зато на лавке сидела совсем другая девушка: хорошенькая, глаз не отвести! Ножки длинные и стройные, как у куклы Барби. Чут Аня стыдливо натягивала на них юбку. Со смехом Тылси поднесла ей настольное зеркало. Та взглянула на своё отражение в зеркале и схватилась за голову:

– Верно, и впрямь я туно* (колдунья), как про меня говорят!

Она всё порывалась плюнуть в зеркало и даже разбить его. Только через час Тылси удалось убедить девушку, что это она, Аня, собственной персоной. И никакая уже не «чут», и ничего удивительного тут нет: с кем не бывает!

– ***

Утром Тылси рассказала бабушке про чудесную купальницу. Бабушка Югыт слушала, всплёскивая руками. А под конец укоризненно сказала:

– Внученька, ты потратила уже два лепестка, а о нашей маме – забыла!

– Да, бабушка, я очень хочу, чтобы мамочка вернулась и снова стала жить с нами!

– Ой, тырлыга* (тараторка), у тебя одно на уме! – рассердилась бабушка Югыт. – И я мечтаю обнять свою доченьку, но грех о таком думать. Нам бы с тобой посмотреть, как ей живётся на том свете? Хоть одним глазком.

– Можно и двумя, – буркнула Тылси. Вытерла слезинку и пошла к горшку с купальницей. Бабушка Югыт включила старенький телевизор и уселась перед ним серьёзная, деловитая, строго сложив руки на коленях.

Дикторша, передающая новости, исчезла. Пошли помехи, и вдруг показалась… преисподняя. В огромных закопчённых котлах и на чугунных сковородках вопили грешники, но угрюмые обросшие черти молча продолжали подкидывать дрова в адский огонь.

– Господи Боже! – охнула бабушка. Но тут перед ними открылась совсем другая картина.

– Смотри, смотри, – зашептала бабушка, толкая Тылси в бок. – Вот он, рай небесный. Ой, ой, туж чебер` (великолепие), век бы смотрела да радовалась…

– Бабушка, смотри! Это наша мама, мамочка, видишь?

Мама сидела на белом островке, похожем на пирожное «безе». Перед ней текла душистая оранжевая речка из апельсинового сока. В комнате прямо запахло апельсинами, даже в носу защекотало. Над ней порхал ангелочек, держа поднос с фруктами и сладостями. Но мама не обращала внимания на еду и грустно шептала:

– Как там живёт моя маленькая Тылси?

– Хорошо, хорошо живу! Только очень по тебе скучаю! – закричала девочка.

Бабушка Югыт обняла сироту, и обе расплакались.

***

Прошла неделя. У бабушки с внучкой оставался ещё один цветок «на всякий случай». Но зато в кухонном шкафу закончились крупа и макароны, а из холодильника давно выветрился запах мяса. Бабушка попросила Тылси:

– Тылси, сходи, милая, в лес, черника поспела. Вечером поедим ягоды с молоком.

Девочка весь день ползала по полянам. Вернулась вечером с полным лукошком, с синими черничными ладошками.