Чужая война цвета фламинго

На длинной цепи был прикреплён мобильный телефон. Желающие за определённую таксу могли поговорить, но в моём случае это было невозможно. Рука автоматически легла на шею. Цепочка! Изящная, тонкая из белого итальянского золота, она стоит тысячи таких звонков.

– Молодой человек! – Набравшись смелости, позвала. – На, возьми! Подруге срочно надо позвонить! – Молодой человек пристально взглянул в глаза. А глаза мои сейчас были не просто безумны, они были страшны в своём отчаянии. Ведь я только что, совсем немного пришла в себя и всё ещё находилась в шоковом состоянии.

– Подожди, схожу в ювелирный. Здесь рядом. Проверить надо, что за самоварное золото такое предлагаешь. Может, втираешь насчёт белого, итальянского.

– Нет уж! Я с тобой! – решительно заявила, прекрасно понимая, что и этот шанс может быть упущен – ни золота, ни звонка!

– Боишься, что свалю? Да я тут каждый день стою! Подожди, я мигом! – Парень вернулся быстрее, чем ожидала. Дрожащими руками стала набирать номер телефона. Пальцы не слушались, после скотча затекли и распухли. – Дай сюда! – Приказал «предприниматель». – Говори номер! – Услышав отзыв на той стороне, передал мне трубку. Голос Лены был тревожным и надломленным. Заикаясь, виновато сообщила подруге, где нахожусь.

Нескончаемый людской поток гулко нёсся мимо. Рюкзаки, портфели, сумки и сумочки, костюмы и галстуки, плащи и куртки – всё поглощало чрево метрополитена. Захлебнувшись где-то внутри человеческой массой, – выплёвывало наружу очередную порцию мужчин и женщин всех возрастов. Не видя друг друга, не замечая, стремительно неслись, как параллельные миры, изредка пересекаясь в этой массе, представители человечества. Совершенно разные по форме, содержанию, оттолкнувшись друг от друга, не сбавляя скорости, не изменяя курса, летели навстречу радости и разочарованию, горечи и разлуке, победе и поражению, надежде и любви, или просто, – навстречу жизни. Тёмно-серые облака затягивали небо. Подул холодный ветер. Я подняла воротник плаща. Вдруг кто-то сзади, очень крепко взял под локоть. В эту минуту мне казалось: сердце или выскачет, или остановится навсегда. Медленно повернула голову. Это был Дима. Молча, быстрыми шагами направились к машине.

Всю дорогу он не проронил ни слова. Напряжённый профиль свидетельствовал – Дмитрий рассержен не на шутку. Таким его никогда не видела. Гробовое молчание стояло всю дорогу. Также молча, вошли в дом.

Увидав меня в таком состоянии, Лена запричитала, кинулась ко мне, обняла. Затем я подошла к зеркалу и, взглянув на себя, испугалась. Волосы всклочены, левая щека сизо-красная, глаз заплыл, подбородок красный от высохшей крови. И этот воинственный, решительный и волевой образ завершали мои безумные глаза, вернее один, другой заплыл.

Дмитрий наблюдал за моими манипуляциями возле зеркала. Слегка поглаживая гематому рукой, повернулась к друзьям с готовностью поведать историю со всеми мелкими подробностями. И только сейчас заметила заплаканные глаза Лены.

– Что с тобой сделали? Это они? Да? Они! – Подруга беспомощно посмотрела на Диму.

Приятель молча, с осуждением зыркнув большими серо-зелёными глазами, быстро вышел из дома. Только и слышали, как заскрежетали ключи с обратной стороны. Тишина в доме заложила уши.

– Никуша! Ты не представляешь, как он меня отчитывал, что отпустила тебя! Как девчонку! А я тоже хороша! – Начала себя, как всегда, винить Лена. – Да чего теперь! – Махнула рукой. – Сейчас ванну приготовлю! Лёд в холодильнике, приложи скорее!

Кое – как разделась, – по-прежнему руки, словно не мои, – легла в душистую пену и стала размышлять. Вообще, мне здорово повезло! Помоги себе сам, вот как называется моё удивительное спасение. Представила, как мечутся бандиты. Нет, решение принято, как только закончится эта свистопляска, обязательно запишусь на курсы. Карате, дзюдо, какая разница! Лена постучала в дверь:

– К тебе можно?

– Заходи! Чего спрашивать?

– Там, наверху, во-о-т такой букет тебя ждёт! – Широко развела руки. – Может тебе валерьянки накапать, а?

– Принеси-ка мне, мать, что-нибудь покрепче! Безо льда!

– Плохо тебе не будет?

– Вот теперь, точно не будет, не волнуйся!

Приятное тепло разлилось внутри. Коньяк расслабил. Не хотелось ни о чём думать. Пережитое немного ослабило нервную хватку, но до конца не отпустило.

– Всё потом! Потом всё расскажу, извини, Лена, – обещала я, устало поднимаясь в свою комнату прямо босиком, поймав вопросительный взгляд подруги. Она, конечно, не обиделась. Лена понимала и хорошо знала меня.

В комнате благоухал огромный букет роз, целый куст! Прилегла, любуясь цветами. И, казалось, только закрыла глаза, как в дверь постучали.

– Входи, Лена! – Отозвалась я.

Двери распахнулись. На пороге стоял Дима. Какое-то мгновение молча смотрел на меня, затем подошёл, очень серьёзно, произнёс: – Очень боюсь тебя потерять, глупая? Второй раз! Это слишком! Жизнь коротка! И, по-моему, ты и сама хорошо поняла это недавно! Обещай, Ника, больше никакой самодеятельности. Лене я уже всё объяснил.

– Димочка, прости! – чуть не плача, запричитала. – Знаю, – идиотка я! Ну, извини, пожалуйста! – Повисла у него на шее, прижавшись здоровой щекой. Дима осторожно обнял, шутливо погрозил пальцем. Затем предложил:

– Идём вниз, к народу, Костя уже там. Спокойно и обстоятельно обо всём расскажешь.

Когда мы вошли, Лена, и Костя о чём-то беседовали и не заметили нас. Лена, повернув голову, посмотрела как-то сквозь меня. Костя, заметив Диму, зачем-то вскочил, словно по команде «смирно».

Мой рассказ шокировал всю компанию. Мужчины смотрели, как мне показалось, с восхищением. Ясно и до конца, прекрасно сознавая, в чьих лапах я побывала. Они-то хорошо знали цену этому жребию – под названием Жизнь. Из личной практики им было известно – такой случай выпадает один раз в жизни. А вот наглость бандитов, устроивших камеру пыток прямо в центре города, в одном из весьма респектабельных и популярных ресторанов, их совсем не удивила.

А Лена не могла прийти в себя и от моего сообщения, – услышанного разговора Ирины с кем-то по телефону. Такая же, как и я, впечатлительная натура, подруга не могла в это поверить!

– Ну, ладно, мой, или, бывший – твой! Полюбил, разлюбил! Но этой Ирине, что мы такого сделали? Воистину, пути Господни неисповедимы!

– Ника! Вы с Леной уверены во всех своих коллегах? – Заинтересовался Дима. – А что говорят о вас плохо, это от зависти. Некоторым ведь, очень неприятно видеть чужую удачу, преданную дружбу, красивых, успешных, хорошо одетых женщин! Но этого мало, чтобы её заподозрить в чём-то. Завтра поеду в редакцию и поговорю с вашей Ирой.

Немного подумав, добавил:

– Один звонок сделала ты, Ника, чтобы сообщить по поводу больничного. Кстати, вспомни, что ты говорила? Дальше. Звонит Ирина. Зовёт на работу пообщаться с главным, а он в это время в командировке! Слишком всё просто. Примитивно! Очень странно! Что ж, надо проверить.

– Вспомнила! – Вскрикнула я. – Сообщила Ире, что мы с Леной, на пару, берём отгул и освобождение. Что Лена у меня. Спит. Вроде, всё.

– Всё, говоришь? Потому, девушки, вас и выносили в коробочках. Не в гробах, слава богу!

Теперь думайте! С этого дня, не отвечать ни на какие звонки, ясно?! Если они подключат очень серьёзных людей, звонки могут и запеленговать. Придётся покинуть гнёздышко.

На душе стало пусто. Противно так, как, если бы по пути твоего следования в автомобиле, через каждый метр лежала лента с шипами, как это называют в народе, – «лежачий полицейский». Со мной такое бывало иногда. На какое-то время затягивается невезение, неприятности, плохо идут дела, словно злобный невидимка, наблюдая за каждым твоим шагом, ставит палки в колёса.

Костя держал руку Лены. Мы с Димой тоже престали таиться. Крепко обнявшись, сидели на ковре перед камином, любуясь бликами огня, падающими на стену.

Наутро Дима с Костей снова уехали. Я и Лена терпеливо ждали новостей. Апрельское солнце било в окна, на улице ощутимо потеплело. Термометр за окном показывал среднюю плюсовую температуру.

– Слушай! Приедут наши мужчины, сосватаем их на шашлыки, а? – предложила я, мечтательно глядя в окно.

– Хорошая идея, но думаю, им не до этого, хотя. Ты знаешь, сто лет не сидела у костра. Помнишь, наши походы, а какие песни пели? Бардовские! Слова уже подзабыла: «Милая моя! Солнышко лесное…», – подхватила я:

– «Где? В каких краях, встретимся с тобою…»

Легко, с душой, выводили немного забытую песню. Вспомнились студенческие годы. Мелодия мобильного прервала дуэт. Испуганно переглянулись. Звонил телефон Лены.

– Посмотри аккуратно, кто звонит! – Телефон «играл» и «играл».

– Обратный номер не высвечивается!

– Значит, не отвечай!

– А если что-то важное, насчёт Серёжи?

– Дорогая моя, – напомнила я Лене, – как мы договаривались с Диной? Звонить должна ей ты! Позже! Ничего страшного, дождёмся наших, они пробьют – кто звонил, поняла?

Поумневшая за последние сутки, не без иронии, ответила я.

Лена тревожно, с неприязнью продолжала смотреть на «разрывающийся» мелодичной какофонией крошечный аппарат. Наконец всё смолкло. Беспокойство, неведомо, откуда взявшееся, не спрашивая, предательски заползло в подсознание. Даже солнце, так ярко светившее с утра в окно, куда-то исчезло. В одночасье небо опять затянули холодные серые тучи.