Чужая война цвета фламинго

Вдруг несколько дождевых скупых капель упали прямо на лицо. В воздухе запахло грозой, намечался нешуточный ливень. Коротко взглянув на небо, вернулась в дом. Затем поднялась к себе в комнату, прилегла и стала думать. Обо всём. Как это часто бывает в такие минуты, если человек постоянно думает об одном и том же… Незаметно веки смежились, и она уснула.

День прошёл на удивление, быстро: что-то ели, о чём-то думали, говорили.

Всю ночь мощные косые струи дождя неистово били в окно. Нике порой казалось: ещё немного и вылетят стёкла. Отчётливо слышался грозный шум в лесу, – стволы деревьев со скрипом клонились к земле под напором ураганного ветра, сопровождаемого сильным ливнем.

Ника уже спала у себя в комнате, а Лена и Лев Тимофеевич всё ещё оставались в гостиной.

– Лёва, не знаю, как ты! – начала Лена, давно мучавший её, разговор. – Я вот всё думаю, появись сейчас хозяин дома… Ну, не знаю… В общем, чувствую себя полной кретинкой! – Потёрлась щекой о плечо спутника. – Брала у него как-то интервью… Нет-нет, держался он прекрасно, я бы сказала, достойно. Но, знаешь, отвечал на вопросы как на автомате. Я понимаю, высокий пост и всё такое. Но чувство. Оно было такое, что не тот он человек, за которого себя выдаёт, пытается выдать…

Уж очень какой-то управляемый, что ли? – Лена отстранилась, села прямо и добавила жёстко. – Парадокс, какой – то! А разговаривает! Знаешь, как? Будто через силу, едва сдерживая брезгливость, или презрение… Уж не знаю!

– Ну, брезгливость его была направлена, если можно так выразиться не на тебя лично, а на вашего брата – журналиста, – усмехнулся Лев Тимофеевич. – За такими женщинами, как вы с Никой даже высокие чиновники предпочитают ухаживать, а не отвечать на вопросы. Согласись, которые не всегда удобны, а иногда, прямо скажем, глупы. Нет – нет, Леночка, не тебя я имею в виду! Не обижайся, дорогая, – он подсел ближе, обнял, успокаивая.

– Да, какие обиды! – удручённо воскликнула Лена. – Согласна! Выпускают «пачками» так называемых журналистов все, кому не лень! Помню, как мы поступали в вуз, так привозили свои материалы, напечатанные в самых разных многотиражках, начиная с крошечных заметок до очерков. А университетская газета? Надо было постоянно что-то «толкать», иначе к экзаменам не допустят! А теперь? Бог его знает! Приходят на интервью, говорят кое – как, запинаются. Ну, ладно, печатное издание, никто тебя не видит. И ошибки поправят, а может, и весь материал переделают! А телевидение? Внешний вид большинства молодых репортёров, видел? Извини, Лёва, как – будто только что от плиты отошла и – в кадр!

– Ну-ну, успокойся, – ласково проговорил Лев Тимофеевич. – Мне кажется, нервничаешь ты совсем по другому поводу. Или я не прав?

– Ой, Лё – ё – ва, – протянула она, прав ты на все сто! То одно произойдёт, то другое. Вроде, вот-вот, казалось, и всё закончится. Нет! Новый виток.

– Давай – ка, милая моя, на воздух? Кажется, дождь закончился!

– Который час, Лёва? Ох, ничего себе! – потрясённо воскликнула, – третий час! Нет-нет! Давай спать! Кто знает, что там ждёт завтра!

Дмитрий приехал, как обещал, в середине дня. Не успел выбраться из автомобиля, как послышался рокот ещё одной, подъезжающей машины. Из машины, нервно хлопнув дверцей, вышел солидный человек лет шестидесяти. Держась очень прямо (такой осанке позавидовал бы любой молодой человек) быстрым, чеканным шагом направился в дом, лишь недоумённо, коротко взглянул в сторону Дмитрия. Собственной персоной пожаловал хозяин дома. Да, это был ОН. Дмитрий узнал его. Тот самый. Хозяин города. Из рук которого «кормились», как говорил знакомый сыщика, все сильные мира сего, то бишь, все шишки и «бугорки» города. Дмитрий без приглашения направился за мужчиной в дом.

– А – а! Я вас вспомнил! Вы ко мне? – услышав за спиной шаги и нервно оглядываясь, спросил мужчина.

– Это я звонил вам! – спокойно ответил сыщик.

– А-а, припоминаю! Дмитрий Ильич! Разговор видимо, очень серьёзный, если вытащили меня сюда! Любопытно!

– Это ещё не всё! Ваш дом полон сюрпризов! Прошу вас! – Дмитрий сделал несколько шагов к двери, распахнул её.

Глава 16

– Любопытно, – едва слышно, ещё раз повторил хозяин дома.

Разговор впереди предстоял долгий и тяжёлый. Ника сделала всем крепкий кофе. Лев Тимофеевич держал Лену под руку, считая, видимо, что этим самым поддерживает её. Бледное её лицо выдавало не только волнение, но и страх. Ведь перед ней сидел человек напрямую причастный ко всему, что происходило с ней и её подругой последнее время. У Ники тоже нервы на пределе, – держалась изо всех сил. Она не могла сидеть в кресле. Её трясло, но этого никто не должен знать и видеть! Ведь перед ней сидел не просто хозяин этого дома.

Перед ней сидел человек, – один из заказчиков её смерти. Смерти её близкой подруги, сына подруги, дорогого ей человека…

Дмитрий начал разговор с самого начала. Сама история заняла немного времени. Поначалу хозяин города качал головой, испуганно повторяя:

– Нет! Не может быть! Это чудовищно! Где доказательства!

Но, всё же, изредка, поглядывая на двух, застывших в молчании, женщин, устремивших на него глаза, опускал голову, ничему не возражая, ни о чём не спрашивая.

– Покушение на вашу жизнь и жизнь губернатора, – продолжал Дмитрий, – это лишь инсценировка. Режиссёр постановки – ваш «партнёр» по бизнесу. Кто? Неужели не догадываетесь?

Чиновник нервно потёр виски.

– Неправда! Не может быть! Глупости! Вы лжёте!

– Хорошо. – Согласился Дмитрий. – Но, вот ещё что! Прослушайте, пожалуйста, одну любопытную запись – сыщик включил диктофон. Мэр услышал подробные распоряжения губернатора, которые тот отдавал генеральному директору «Дортранса» господину Синицыну. Речь шла о покушении, вернее, её инсценировки, на мэра и его самого, то есть губернатора.

– И это не всё. Губернатор ведёт двойную игру за вашей спиной с самого начала. Синицын – это для отвода глаз. Ваш «друг» получил вторую часть денег уже тогда, когда проект по вашему настоянию был отменён. Инвестор, гер Губанофф не знает об этом. А узнает? Понимаете, да? Что сделает бывший уголовник? Хорошо, объясняю. Буду, по возможности, краток. Президент «Сталкера» убит Синицыным. Не хотелось ему делиться своей долей в проекте. Синицын внезапно погибает в автокатастрофе. Погибает? Или кто-то помогает? Последнее! Вы очень мешаете своему «другу»! Снова не понимаете?

Хозяин дома обхватил руками голову. Надменность и высокомерие вмиг улетучились.

– Знаете, вы, по мнению «друга», истерик, трус, не способны принимать волевых решений! Вы просто надоели ему своим нытьём. И кто же следующий? Не догадываетесь?

Дмитрий снова включил диктофон. Содержание диктофонной записи таково: на место мэра города губернатор метит своего человека. Этот человек прекрасно известен мэру, – его первый заместитель! Жёсткий, волевой, – своего не упустит! Этот, другой отыграется за всё, – вспомнит, как отбрасывали от лакомых кусков, обходили в дележе земель, другой недвижимости, и вообще, не ценили!

– Что вам надо от меня? – прошептал мэр. – Скажите, наконец! – Нижняя губа его дрожала – Губернатор! Губанофф! – воскликнул. – Меня?! Убрать?! Никто не посмеет! Я – народный депутат! Я – мэр города! Ха! Это вы из – за своих баб решили мне устроить это шоу с диктофонными записями?! Я понял! Вот он у меня где, ваш губернатор! – мужчина показал сжатую в кулак ладонь.

Дмитрий сокрушённо покачал головой. Человек, что сидел перед ним, и в самом деле был настоящим истериком.

– Жаль, вы ничего не поняли! Если ничего не предпринимать, вас ждёт участь Синицына! Или участь этих женщин, – Дмитрий коротко кивнул, – вам придётся скрываться! Неужели не ясно?! Синицына нет, нет президента «Сталкера», а угроза висит по – прежнему! И, вообще, кому известно, что вы здесь?

– Да бросьте вы! Что вы себе нафантазировали! – скривился чиновник.

– Фантазии, говорите?! – не выдержав, возмущённо воскликнула Ника. – Я три недели не могу попасть домой! Меня и подругу несколько раз пытались убить! Да что, чёрт бы вас, побрал, происходит в «вашем» городе? А? Господин мэр! В центре города, в подвале самого дорого ресторана устроена комната пыток! Что? Не знали? Мои фантазии? Нет, господин мэр, я там была! Чем вы занимались всё это время? Карманы набивали? Это всё, на что вы способны! – Потом спокойнее, добавила. – Вам сейчас предлагают заняться делом, чтоб спасти не только нашу, но и вашу жизнь! А вы?!

Голос Ники всё же предательски задрожал, она отвернулась к окну.

– Да, да, конечно! Я прошу меня извинить за эмоции, – вдруг покладисто заговорил мэр, потёр подбородок в раздумье. – Согласен. Всё правильно, Дмитрий! А знаете, в последнее время я что – то такое чувствовал. Но… Дайте подумать, наконец!

Мужчина тяжело поднялся, ссутулившись, побрёл к лестнице, ведущей наверх.

Дима тоже поднялся, подошёл к Нике, слегка обнял, тихо произнёс:

– Ну ты, мать, даёшь! Как ты его!

Ника в ответ, как ребёнок, шмыгнула носом. Лена со Львом Тимофеевичем тоже присоединились к ним.

– Независимо оттого, что решит для себя хозяин дома, мне, к сожалению, на время следует отлучиться, – грустно сообщил Дмитрий, глядя Нике в глаза.

Лев Тимофеевич, поглаживая руку Елены, виновато опустил глаза, также сообщил:

– Прости, Леночка, я тоже ненадолго отлучусь! Так надо! Взгляну, как там дела – и назад! Договорились?!

– Вы сговорились, да? Оставляете нас в компании этого… Мэра? – как-то очень искуственно, весело спросила Лена.

– …Которого, между прочим, должны убрать следующим… – добавила Ника.

– Кстати, Лена, – обратился Дмитрий к Лене, – ты просила отвезти вас с Никой в суперимаркет. Лев Тимофеевич! Вы поезжайте, и всё, как мы планировали! Ни о чём не беспокойтесь! Женщин я привезу назад и сам тоже, – в город! Всё, как договорились!

И тут, они увидели мэра, тот спускался по лестнице. Спина прямая, натянут, как струна. Его побледневшее лицо выражало решимость. Прямо со ступенек лестницы чиновник с нотками какого-то фатализма в голосе, чуть слышно произнёс: