Тихий омут – индивидуальные черти

Такое поведение Жене было совершенно несвойственно. Оказалось, что она не может держать по-настоящему сильный удар. Точнее неожиданный удар. Она обладала удивительной интуицией и прозорливостью и на все катаклизмы в жизни реагировала вовремя и даже с опережением, никогда «не складывала яйца в одну корзину» и успевала «подстелить солому». А теперь поставила не на того парня.

У Егора сегодня был тяжелый, но удачный день. Он открывал новый автосалон в одном районном центре. Город не маленький, промышленный, градообразующее предприятие развивается успешно, и Егор был очень доволен вложением своих средств. В ближайшем будущем он планировал запустить там станции техобслуживания. Конечно, совсем непросто было добиться понимания от администрации города. Но на данном этапе зеленый свет был получен и Егор испытывал вполне заслуженное удовлетворение. Из райцентра он возвращался поздно вечером. Нестерпимо хотелось есть. Причем не какой-то там бутерброд с колбасой. Перед мысленным взором то и дело возникали сочная большая отбивная, картошечка с коричневым поджаренным бочком, маринованные огурчики… Отполировать бы всё это кружкой холодного пива. Но это уже дома. А сейчас можно заехать в ресторан и в их затейливом меню поискать обычную отбивную. Голод стал просто невыносимым. По пути попалось вполне приличное заведение с хорошей кухней. Егор припарковал машину и поспешил зайти в радушно распахнутые двери.

Ужин был именно таким, как и хотелось: много, вкусно, чисто и спокойно. Вместо пива большая кружка горячего чая и пирог с яблоками. Егор удовлетворенно откинулся на спинку стула и не торопясь разделывался с десертом. Общая атмосфера ресторана, тихая музыка и собственная усталость располагали к некоторой меланхолии и размышлениям о смысле жизни. Обычно Егор мыслил конкретными категориями: решить, распланировать, сделать. Но в моменты, когда удачно завершен важный проект, хочется разделить с кем-то близким свою победу. Или хотя бы просто ощутить женское тепло и домашний уют.

Наверное, все это могла дать Тоня. Последние полтора месяца их связывали определенные отношения. Он даже не представлял себе, что женщина может быть такой заботливой. Он являлся к ней в любое время, как только возникало желание. И каждый раз она встречала его нежной улыбкой и вкусным ужином, развлекала непринужденным разговором, массировала спину, утром подавала вычищенный костюм и умудрялась постирать рубашку. И ничего не требовала взамен. Может быть, поэтому Егор считал эти отношения ни к чему не обязывающими. Но где-то на уровне интуиции он ее боялся. Хотя даже себе никогда не признался бы в этой слабости. Наверное, это наследство, доставшееся от его деловой бывшей жены Инки. Бывшая жена теперь неизменно вызывала раздражение. Не то чтобы он тосковал по ней или в душе теплилась любовь. Скорее он сожалел о своем единственном неудавшемся проекте, называемом семейной жизнью.

Они были слишком похожи – два «плюса», две параллели, спешащие в одну сторону. В юности одинаковый темперамент и схожесть взглядов радовали. Егор и Инна были ровесниками, одновременно закончили ВУЗы, она модельер, он инженер-механик, оба задорно стартовали к светлому будущему, помогали друг другу, поддерживали и работали, работали… Появление детей планировали через год, потом через три, потом через пять. А потом Инне предложили выкупить долю в столичном бизнесе. Егор переезжать отказался и они развелись, потому что «они уже давно перестали быть не только семьей, но и партнерами». Сейчас Егор – владелец трех автосалонов и четырех станций техобслуживания в родной области, а Инна – хозяйка швейного ателье и салона красоты в столице. Слишком ярко оба горели на работе, а домашний очаг погас без внимания и заботы. И все-таки когда Егор думал о семье, он вспоминал Инку. Жена из нее не получилась, но он ее любил, несмотря на постоянный беспорядок и отсутствие еды в холодильнике. Их быт остался на уровне студенческой общаги.

От размышлений Егора отвлекла смешная подвыпившая девица. Она несла в бар тарелку с пирожными и отмахивалась от помощи официанта.

А через полчаса вдруг сработала сигнализация…

Выйдя из ресторана, первое, что попалось Жене на глаза, был большой черный автомобиль Димы, а может просто чем-то на него похожий, например, цветом. Исполнившись радости от того, что хозяин авто дожидается ее внутри, она бросилась к машине с надеждой, что все произошедшее было одним из Димочкиных сюрпризов, просто не самым удачным! Он сейчас откроет перед ней дверцу, возьмет за руки и проникновенно скажет: «Прости меня, Солнышко, это было глупо».

Женя гордо продефилировала мимо автомобиля. Но ее никто не окликнул. Тогда она вернулась и принялась заглядывать в окна, пытаясь рассмотреть в темноте салона изменника. В салоне было пусто. Она обошла вокруг машины и оказалась на газоне. Тонкие высокие каблуки туфель почти по самую пятку стали проваливаться в сырую рыхлую землю, что не добавило устойчивости и окончательно вывело из себя. Женя, представив Диму в объятиях разлучницы с роковым именем Любовь, достала маникюрные ножнички и нацарапала на глянцевом боку дорогой иномарки слово «Казёл». Возмущенно заревела сигнализация.

Появившийся хозяин автомобиля, отнюдь не Дима, сумел взять себя в руки, и рукоприкладство не состоялось, хотя спокойствие мужчины было явно напускным:

– Ну и что, мне тебя теперь прибить что ли?!

Женя медленно обернулась, томно взглянула на говорившего, и произнесла:

– Вы знаете, у меня такие неприятности…

– Вот это точно, – согласился мужчина.

– Я ножнички сломала, совсем новые. Жалко…, – вздохнула и царственным жестом закинула ножницы на газон.

Задумалась, затем продолжила заплетающимся языком:

– Нельзя было их выкидывать, нужно найти. Утром дети могут на газон зайти или собаки для … ну вы понимаете.

И с надрывом:

– Найдите, пожалуйста, мои ножницы. Я бы сама поискала, но плохо себя чувствую, наверное, грипп начинается. У меня ноги болят, плохо стоят.

– А голова у вас как? Не болит?

– Спасибо за беспокойство. Действительно, побаливает… Надо будет анальгина выпить. А вы ищите, ищите… Я подожду, пока посижу где-нибудь.

Девушка стала оглядываться в поисках скамейки. Мужчина подошел к ней и открыл дверцу машины. Она с огромным облегчением села в машину, сбросила туфли, свернулась калачиком на заднем сиденье и заснула.

На сегодня с нее достаточно.

Просыпаться было мучительно тяжело. До сознания долетали обычные утренние звуки: шум душа, звяканье посуды, шорох чьих-то шагов. Собственная голова звенела гораздо громче, с каждым движением накатывала боль. Не открывая глаз, Женя с благодарностью думала о маме с её удивительной материнской интуицией: как только у Жени возникли проблемы она тут как тут, приехала, чтобы позаботится о дочери. Очень стыдно показываться в таком виде перед мамой, но ни физических, ни душевных сил для наигранного оптимизма не было. Женя полежала еще немножко, наконец, приоткрыла глаза и снова в ужасе зажмурилась на несколько секунд, но ничего не изменилось. Женя находилась в чужой, незнакомой квартире, в помятом платье лежала на чужом диване. Кто ее сюда притащил?! Что с ней сделал?! Она осмотрела себя. Все предметы одежды оказались на месте, туфли валялись рядом на полу, а ремешок сумочки обмотался вокруг руки. Кто-то свалил ее на диван в гостиной в том виде, как она была в ресторане, и накрыл пледом. Женя решила не выяснять, кто это сделал, а просто сбежать. Она тихонько прокралась в прихожую к входной двери, подергала за ручку…

– Я бы на твоем месте, сначала заглянул в ванную. От такого перегара таксисты захмелеют.

Расслабленно прислонясь к косяку кухонной двери, стоял незнакомый босой мужчина в халате. Женя испуганно вздрогнула и прижалась спиной к двери.

– Бояться меня не надо, все, что могло случиться, уже случилось. Так что после душа я приглашаю тебя на кофе.

– А что случилось? – выдавила Женя. Мысленно еще раз проинспектировав собственное тело, ничего особенного, помимо похмелья, она не обнаружила. Однако, этот босоногий мужик был мало похож на приятного собеседника для завтрака. Слишком уж он большой. Женя прикинула, что вряд ли ее макушка достанет ему до плеча. Подсознательно она старалась держаться подальше от таких здоровяков, чувствовала себя карлицей на их фоне.

– Да, собственно, ничего. Ты вчера заснула в моей машине, – ответил он и вернулся на кухню.

– Я?! Глупости говорите! Как это «заснула»? Как я оказалась в вашей машине?

Ситуация требовала разъяснения. Инстинкт самосохранения заслонила головная боль и, вдруг появившееся, сильнейшее раздражение. Жене очень не понравился ироничный тон и здоровый благоухающий после душа вид собеседника. Особенно румяная самодовольная физиономия.

Она отправилась за ним на кухню.

– Я не очень понимаю, что значит – заснула? Я никак не могла попасть в вашу машину. Может быть вы – таксист?

– Нет, я не таксист, а ты просто очень хотела спать. Вариантов было три: спать на скамейке, на газоне или в моей машине. Моя машина победила, – мужчина явно развлекался, хотя говорил без улыбки, смеялись одни глаза.

Женя вздохнула поглубже, стараясь взять себя в руки, как-никак этот человек ей помог, и она не хочет выглядеть неблагодарной.

– У вас сложилось обо мне превратное мнение. Вы поймите, пожалуйста, произошедшее со мной – это первый и, конечно, последний раз в жизни. У меня вчера был очень тяжелый день. Скорее всего, я отравилась некачественным алкоголем.

– Или его количеством, – съязвил он тихо, но так, чтобы она услышала.

– А почему вы, совершенно чужой человек, притащили меня сюда?! – перешла в наступление Женя. – В конце концов, вы могли позвонить с моего телефона. Здесь по-русски написано… Вот мама, вот папа, вот Дим…, нет это не надо. Почему не позвонили?!

– Достаточно того, что я не оставил тебя на улице. Мне было проще привезти тебя сюда и положить на диван, как есть, чем полночи беседовать с твоими родственниками по телефону, объяснять кто я такой, почему ты пьяная, как сапожник и, что я в этом не виноват.

– Я благодарна вам за помощь. Но нельзя ли быть немного вежливее?! Что значит, как сапожник?! – вскинулась Женя. – Я по-вашему кто? Алкоголичка или женщина легкого поведения! Что вы себе позволяете? И не смейте мне тыкать!

– Ну, я не знаю, какого ты поведения, я тебя первый раз вижу. Но, судя по всему, выпить и похулиганить любишь, правописание хромает… И вообще, представь, что бы сказала твоя мама, если бы я разбудил ее в три часа ночи и подбросил ей тебя под дверь пьяную. Или она уже привыкла к запоям? Скорее всего, так и есть, поскольку ночью тебя никто не искал.

– Да я с Димой должна была быть… Неважно. И причем здесь правописание? – не поняла Женя. – Еще раз обращаю ваше внимание, не смейте мне тыкать!

– Ванная слева по коридору,– прекращая препирательства, сказал он. – Синий халат – новый, можешь воспользоваться. Приводи себя в порядок. Кофе на столе. И я отвезу тебя, куда скажешь – к маме, к Диме, к черту на кулички… Поторопись, я не хочу опаздывать на работу.

Женю осенило – работа! Она решила только умыться, залезть в чужую ванну ей не позволило бы чувство брезгливости. Однако то, что она увидела в зеркале, привело в ужас: монстр с красными глазами, потеками туши и потрескавшимися губами часто моргал и крепился, чтобы не зареветь. Это поубавило ей спеси. Женя отказалась от своих принципов и стала под душ – контраст холодной и горячей воды привел ее в чувство. Она оглядела ванную – все было идеально чисто, все вещи находились на своих местах, но не из-за стремления хозяина к порядку, а из-за очень ограниченного количества предметов. Это была ванная холостяка, где были только бритва, расческа, шампунь, одеколон и зубные щетки. Женя распаковала одну щетку, не спросив хозяина – перебьется. Монстр в зеркале стал чуть симпатичней, бледно синего цвета. Женя отвернулась от него и пошла на кухню. Запах свежесваренного кофе ее порадовал. Хоть что-то хорошее за это ужасное утро.

Хозяин квартиры внимательно посмотрел на девушку и невольно спрятал глаза. Без косметики на лице, в его большом халате она выглядела юной, беззащитной и очень привлекательной. Ей с одинаковым успехом можно было дать и двадцать и тридцать лет.

Пока пили кофе, разговор не клеился. Язвить больше не хотелось, а вести светскую беседу с чужим человеком в домашних халатах казалось неуместным.

Когда вышли на улицу, Женя глянула на его машину и, рассмотрев надпись, улыбнулась. Села на заднее сиденье и, ни к кому конкретно не обращаясь, ядовито заметила:

– Такое на машинах зря не напишут.

Он уже начал заводить машину, но вдруг повернулся к ней всем корпусом, почему-то высоко поднял брови и несколько секунд смотрел как на экзотическое животное. Под его взглядом Женя заерзала, а потом извинилась.

В полном молчании они доехали до Жениного дома, сухо попрощались и разошлись каждый по своим делам, надеясь больше никогда не встретиться.