Облака жизни

Облака жизни
Надежда Григорьевна Воронова

История, произошедшая со мной лично, подвела меня к написанию целого романа. 15 лет назад в моих воспоминаниях предстала деревенька, где родилась моя мать, куда вместе с ней приезжала маленькой девочкой навестить её родных. Навеянные воспоминания не давали мне спокойно жить: неведомая сила подталкивала взять ручку и листок бумаги. Роман стал первым произведением, написанным мной на 8 тетрадях в 96 листов. Положив первые строки, передо мной открылась дверь в прошлое. Осторожно войдя в неё, увидела всех своих героев. Мы проживали вместе, можно сказать, целое столетие, пошагово описывая их жизнь. Не единожды перечитывая роман, не могу что-либо добавить: дверь в прошлое закрылась и доступа в него больше нет. Я почувствовала в своей жизни некое облегчение: ведь я люблю их всех, каждому из своих героев находя оправдание. Воспринимая жизнь такой, какая она есть, ни на миг не оступлюсь от заведомо предначертанным Богом.

Надежда Воронова

Облака жизни

Книга о любви и судьбах людей. Основа взята из жизни дедушек и бабушек. Из жизни матери и отца. Они- корни моего древа жизни. Моим родным посвящается.

Все имена персонажей являются вымыщленными.

Просящий помощи у Бога –

должен следовать своей судьбе.

Часть первая.

Изнемогая от сильной жары, от зноя нагретого солнцем воздуха Алексей, приспустив поводья прилёг в полупустой телеге. Взяв охапку соломы и положив под голову, втянул в себя еле уловимый аромат скошенной травы. Сегодня он проделал не близкий путь. Смотря на небо, в задумчивости и интересом наблюдал за тихим ходом облаков.

Откуда берут начало и где заканчивают свой дальнейший путь? – размышлял он. С утра, лаская мой взор показывают творенье небесной силы, рисуя картины из нашей жизни. Назавтра, собираясь и сгущаясь воедино, в неведомой силе образуя тёмный пугающий сгусток зла, сверкая молниями неистово бьёт по слуху раскатами грома. Всё замирает вокруг. Что звери и птицы люди бегут, укрываясь и прячась в своём жилище, ища защиты в нём. Какая сила им дана! И с чем её можно сравнить? Ни с чем… Ветер подул и унёс в неведомую даль, откуда возврата нет. Может и есть, только откуда же мне знать.

Зная дорогу к дому, лошадь медленно брела по ней понуро опустив голову. Дорога простиралась лесом. Без каких- либо ухабов, отчерчивая путь вдоль ельников и березняков. На небольших полянках стояли стожки со скошенным сеном. Каждый из проезжающих или проходящий мимо, знал их хозяина. Порой сокрушаясь, подправлял чуть покосившуюся набок принадлежность того человека. В пути, Алексей был не один. Рядом, горделиво восседая на своём жеребце, ехал Виктор. Жили они в разных деревеньках, но познакомившись на базаре организовали общее дело. Алексей, слыл в округе хорошим бондарем и его товар на базаре расходился быстро, но посезонно: во время засолки огурцов и квашенья капусты. Виктор, ни в каком мастерстве своих рук приложить так и не смог. Но язык у него, как говорят в народе, был подвешен. Познакомившись на том же базаре, они сговорились:

– «Твои, Алексей руки, мой- язык!» – сказал Виктор.

Объезжая на жеребце близлежащие деревни, хуторки, брал заказы. Работа у них пошла и появился неплохой заработок, уже не посезонно, а круглогодично.

– Лето уж на исходе, а на улице такая жара стоит. Кузнечики вечером стрекочут, что песни поют! – сидя на жеребце говорил Виктор.

Алексей, молча кивнул ему в ответ.

– Слушай, Ляксей, а что тебе моя Акулья, нравится аль нет…? – неожиданно протянул он.

– Какая Акулья? – переспросил Алексей.

– Сестра моя средняя! – ответил Виктор. Ведь в девках ещё ходит… Посмотрев на Алексея, продолжил.

– Глянь, видная какая… Всё при ней! Приданое хорошее припасено! – не унимался Виктор.

– Ничего плохого про твою Акулину сказать не могу – отвечал Алексей.

– Ты прекрасно Виктор знаешь, из своей деревни мне девка нравится.

– Не ровня она тебе! – вспылил Виктор. Не отдаст её замуж за тебя Гордей! – уже, как с издёвкой сказал он. Что удумал… Ты, бедняк по отношению к нему! Другого сословия. Неужто забыл!?

Не желая больше продолжать беседу о ненужных для Алексея смотрин, по поводу Акулины, предложил Виктору отложить на время этот разговор. К тому же, о своей зазнобе и тем более о Гордее, никаких рассуждений не хотел вести.

А, Акулине мне что сказать? – напористо спросил Виктор. Какой ответ пред ней держать буду? Растерявшись и разведя руками, всё -таки решил не отступать от решения, которое принял не вчера.

– Между нами впервые такой разговор зашёл. Ничего не говори! – ответил Алексей.

– Так… Она спрашивать о тебе будет! – настаивал Виктор.

– Скажи, не видел меня! Ни вчера, ни сегодня! – рассерженно произнёс Алексей.

– Ну, ты даёшь! Не видел… Потянув поводья и пришпорив коня он, не сводя с Алексея глаз, удивлённо смотрел на него.

– Да, не видел Виктор. И в пору нам с тобою разъезжаться! – предложил Алексей. Похоже, никаких чужаков по пути не встречали… Отсчитав часть денег Виктор, отдал их Алексею.

– Дня через три наведаюсь к тебе, – сказал он.

– Давай! До встречи…

Развернув жеребца, Виктор направился к дому. Через Веретёнца, а там и на свой хутор, Алексей поехал в родную сердцу деревеньку, под названием Грядское. У её околицы рос вековой с раскидистой кроной Вяз. Летом, в жару ребятишки любили играть под его листвой, прячась от палящего солнца. Осенью, укрываясь от дождя, бегали вокруг ствола играя в догонялки. Под ним было сухо и никакой грязи. Кто – то из взрослых к нижнему суку привязал верёвку, сплетённую в несколько рядов. Залезая по ней на дерево, дети, что воробьи, рассаживаясь на его ветвях, чувствовали себя скрытыми от посторонних глаз. Подъехав к околице, Алексей, сойдя с телеги привязал лошадь. Подойдя к дереву, остановился. Дети разбежались по -домам и он находился здесь один. Ствол Вяза настолько был широк, что не помещался в руки даже в несколько обхватов. Не единожды заходя за него, он робко наблюдал за возлюбленной. Двор и хозяйство Гордея из его укрытия просматривалось, как на ладони. Поля, ходя по двору кормила кур. Её мать с сестрой, сидя на лавочке наблюдали за ней. Из дома вышел сам Гордей, поучая и размахивая руками, прикрикнул на них. Испугавшись его гнева Поля, поставив короб с пшеном на лавку, где сидели мать с сестрой, убежала в дом.

Да, – подумал он, – крутого нрава дядька! Алексею захотелось защитить свою ненаглядную от такого деспота. Полю не выпускает со двора одну, как только с матерью и сестрой. Даже не знаешь, как подступиться к ней можно, как заговорить!? Ладно, посмотрел и хватит… Оттого, что стою сокрушаясь, ничего не изменится. Поеду к дому! – решил он. Зайдя во двор, Алексей, поставив лошадь в стойло и дав напиться воды с дороги, вошёл в дом. Мать, с сестрой Анной кинулись ему навстречу.

– Как у тебя дела, сынок? – спросила мать.

Всё хорошо матушка. Жить будем! – ответил Алексей.

Вот и ладно сыночек! Присаживайся к столу, поешь. Мы тебе новость расскажем!

– Какую? – спросил он.

– Ой … Хорошую! – ответила мать. Наш Сергей Николаевич женился и привёз барыню в поместье.

Привёз издалека, из Польши, – продолжила разговор Анна. Так что, пани Ядвига к нам пожаловала. Красивая… Белокожая, волосы цвета золота, глаза синие! – восторгалась она. У нас таких красавиц нет!

Расскажи, как она ехала! – попросила Ефросинья.

Анна, глядя на мать продолжила.

Сидела в бричке с образком в руках. Образа не из наших, видно другая вера у неё. Позади за бричкой повозка ехала, наполненная доверху коробками.

Приданое! – кивая головой, сказала мать. Завтра в полдень предстоит знакомство. Сев на скамью и сложив на груди руки Анна, протянув и выставив напоказ положенные одна на другую ногу, продолжила:

Василий, кучер Сергея Николаевича, по всем дворам успел пробежаться, оповещая о завтрашнем дне. Сказал, все будут одарены по случаю его женитьбы и знакомству односельчан с женой. Столько домов в деревне и неужели для всех приготовлены подарки? – удивлялась Анна.

У Алексея промелькнула мысль:

–Вот и случай поздороваться с Полей.

Алексей с Анной отличались от деревенских жителей и по красоте, и по уму. Дед у них был француз. Бог знает откуда он пришёл: блуждая по лесам, весь оборванный и голодный набрёл на деревню. Постучав в дверь избы Авдотьи, где она проживала со своей матерью старушкой, так и рухнул возле её порога. Долгие дни охваченный высокой температурой, находился в бреду. Благодаря Авдотье и её матери выходили его. Когда пришёл в себя твердил:

– Наполеон, Наполеон, француз!

Приглянулся он Авдотье. Так и остался солдат Наполеоновской армии, жить при ней с матерью. Постепенно научился говорить на языке Авдотьи. Её, он никогда не обижал и относился всегда с почтением. Детей своих обучал хорошим манерам. А народилось их в семье трое. Сын и две дочери. Последнюю дочь, упросил назвать Жанеттой. Поначалу, она была против.