Туманный… цикл!

Туманный… цикл!
Н. А. Черняков

Это рассказ о сути, подлинной и подложной.

«Пустота. Всепоглощающая белизна полностью окутывала растерянного человека, являя собой единственную доступную ему реальность. Ведомые невидимым бризом, клубы вырисовывали причудливые, наслаивающиеся на воздушное полотно узоры…»

История о том, что каждый из нас – творец и губитель, беглец и воитель, гений и глупец, о том, что каждый из нас потерян, пока сам себя не обретет.

«…Расступаясь, необыкновенные рисунки создавали иллюзию открытия. Словно, заглянув за них, можно понять тайну его заточения…»

Сюжет о цикличности, о том, что все наши переживания, ценности и откровения уже тысячу раз случались и будут встречаться впредь.

«…Занавес разъедется, и на магической сцене окажутся ответы на все волнующие его вопросы, но, сколько бы он ни выискивал, за белоснежным покровом скрывалась лишь череда новых…»

Это история обо всем сразу и ни о чем конкретном, рассказ, где каждый сможет увидеть свою истину.

Это рассказ про туманный… цикл!

Н. Черняков

Туманный… цикл!

Пустота. Всепоглощающая белизна полностью окутывала растерянного человека, являя собой единственную доступную ему реальность. Туман? Промелькнувший вопрос казался знакомым, но он ускользнул, прежде чем человек смог за него зацепиться. Пустота поработила его внимание. Ведомые невидимым бризом, клубы вырисовывали причудливые, наслаивающиеся на воздушное полотно узоры. Расступаясь, необыкновенные рисунки создавали иллюзию открытия. Словно, заглянув за них, можно понять тайну его заточения. Занавес разъедется, и на магической сцене окажутся ответы на все волнующие его вопросы, но, сколько бы он ни выискивал, за белоснежным покровом скрывалась лишь череда новых.

Человеку захотелось осмотреться, и он шагнул вперед. Движения не было. Я не ощущаю собственного тела! Шокированный искатель воскликнул в ужасе и сразу умолк. Звук так же отсутствовал. В этот миг человек, наконец, осознал, что не слышит не только своего голоса, а вообще ничего. Абсолютный вакуум. Страх пронзил душу и вырвался истошным воплем. Искатель старался уловить любой намек на шум. Бескомпромиссная тишина. Даже ложный звон не доносился из глубин сознания. Я… оглох? В панике, он попытался осмотреть себя, ощупать, поморгать, открыть рот, покрутиться. Ничего. Пустота оставалась неизменной. Человек никак не мог повлиять на внешнюю реальность. Обволакивающая его белизна слилась в неразличимое пятно и затмила туман. Я… ослеп?

Стоило этой мысли возникнуть, как мир исчез. Будто невидимая рука дернула за рубильник и отключила свет. Тьма поглотила человека. Всеобъемлющий страх окреп. Закованный в темницу, узник бился в истерике, пытался дергаться и орать, жалобно молил о помощи и убивался вновь – ничего не помогало. Пленник не представлял, сколько прошло подобных циклов, прежде чем он, наконец, оставил эти тщетные попытки.

Если бы у него было горло, оно бы уже охрипло. Если бы у него было тело, оно бы уже устало. Тьма полностью уничтожила бы его, если бы он был, но его не было. Прошлое не могло быть забыто, а будущее утеряно. Ведь его не существовало.

Меня нет? Только он задал себе этот вопрос, как сознание затуманилось. Небытие вмиг заслонило едва окрепшую нить существования. Человек безвозвратно растворялся, но последним порывом сумел зацепиться за действительность. Я есть! Мысли путались. Кто? Есть! Герой буквально втаскивал свое «Я» обратно в реальность. Он твердил эту фразу вновь и вновь, пока окончательно не вырвался из небытия.

Я! Я… – вопил человек, наконец обнаружив себя во мраке и тут же возобновил борьбу. Я… должен выбраться. Почему? Блуждающие мысли сами возникали из глубин. Он застыл… Я не могу тут остаться, потому что… – резко продолжил человек и тут же запнулся. Нет, не могу, ведь там… – Он хотел договорить, но не мог завершить фразу. А что там? Вопрос застал его врасплох. Там… Как бы ему ни хотелось ответить, растерянный узник не мог ничего выцедить из отсутствующих воспоминаний. Я… не могу потому… что… Потому? Что я… Сражение остановилось. Кто ты?

Кто я есть?! – повторил про себя искатель. Казавшийся достигнутым, апогей страха приобретал новые формы. Вездесущая тьма не просто окутывала пленника – она проникла в его суть, заслоняя все, чем тот был или мог бы стать… но ведь я… Я? Я! Человек рыскал внутри себя в поисках ответов, но везде находил один мрак. Пустота. Кем бы он ни был раньше, та личность утеряна. Кого бы он ни искал, его там больше нет.

Пленник обвис – морально, ведь у него не было сущности, чтобы сделать это физически. Он прекратил даже помышлять о сопротивлении. Зачем пытаться попасть туда… Куда? Стремиться к тому, чего, возможно, нет. Борьба вмиг теряет значение, если пропадает цель… в бессмысленной войне, само сражение становится смыслом. Против кого я дерусь? Он не пытался ответить на эти вопросы, – и все же ему казалось важным их задать… за что сопротивляюсь? Обязательно их услышать. Последний вопрос возник сам: Разве это имеет значение?

Человеку показалось, будто перед ним проскочило нечто, неуловимое, настоящее. Он воспрял, мигом схватившись за новое чувство. Разве это все, что может существовать? Пустота… Я в это не верю. Внутри разгорался свет. Там есть… Что? Большее. Должно быть! Разве призрачное нечто не лучше определенного ничего? Вновь, на грани сознания, мрак пронзила полоса. Едва уловимая линия растаяла прямо возле узника. Находиться здесь только потому, что там может не быть? Витать во тьме потому, что не знаешь, как ее покинуть? Отказаться от сражения ввиду того, что прошлые попытки оказались неуспешными? Неужели борьба настолько утомительна, что ты готов провести целую вечность в забвении?

– Нет! – возразил себе человек. Пустота поглотила звук прежде, чем тот раздался. Пленник распознал уловку. Он не мог до конца объяснить разницу, но слова буквально ощущались иными, существующими.

– НЕТ! – Герой вопил изо всех сил. Крик все так же не доносился из черноты, однако нутро подсказывало, что звук есть. Нет! Он определенно это знал. Бездна скрывала все, включая его голос.

Внутри вспыхнул свет. Белоснежная полоса мгновенно разрезала черноту. Сияние линии не могло ничего открыть, ведь в пустоте нечего было раскрывать. Тьма набросилась на гостя и поглотила его прежде, чем тот смог укрепиться, но человека это не смутило. Отчетливо и безошибочно, он узрел иную форму и цвет. Обратную реальность. Доказательство его правоты.

Желание вырваться обратилось неутолимой жаждой. Я тут не останусь! Нет? Воскликнул про себя боец и дернулся в сторону. Визуально ничего не изменилось, но ощущения твердили обратное. Однообразная тьма исказилась. Тебе меня не удержать! Он не знал, с кем разговаривает, но упорно продолжал вести внутренний диалог. Слышишь меня? Боец сделал еще один рывок. Пустота казалась прежней. Я выберусь отсюда. Ты слышишь? Белоснежная линия в третий раз пронзила бездну и на этот раз задержалась. Я вы… бе…

– …русь! – Человек отчетливо расслышал свой ор.

Луч вклинился в пространство. Не способная его поглотить, тьма медленно сжимала сереющие края вторженца. Человек рванул к выходу. Белизна приблизилась, однако цель находилась еще в десятке подобных бросков. Полоса истончалась на глазах. Беглец старался ускориться, но все равно недостаточно быстро приближался к заветному проходу.

Сияние уже почти окутывало его, оставалось только войти. Человек сделал финальный бросок. Свет иссяк. Нееет! – раздался внутренний крик. – Я должен вырваться! Жажда сопротивления вспыхнула в нем с новой силой. Воин сражался как никогда, он дергался в разные стороны, давил и сжимал пространство вокруг. Пустота оставалась неумолимой. Беспросветная реальность не позволяла ничего определить, но ощущения обострились до предела. Он просто знал, что с каждым рывком преодолевает все большее расстояние. Я выберусь! – уверенно заключил про себя воитель, в этот раз он и не думал сдаваться. Воодушевленный пленник был готов сопротивляться целую вечность, пока окончательно не преодолеет тьму.

Осознание не успело укрепиться, как плотный луч света колом вонзился в пустоту. В пару мощных рывков беглец оказался возле расширяющихся ворот. Точно не понимая, что собирается делать, человек потянулся к свету. Он пытался ухватиться за него, как умел, сознанием. Проход увеличивался, словно принимая блудного путника. Человек старался за гранью возможностей. Иллюзия предела манила своей доступностью. Нужно просто остановиться… Страдалец никак не мог добраться до сияния. Нет! …и боль уйдет! Герою стало казаться, будто его сущность выпрямлялась в длинную нить. Я не сдамся. Поглощенный процессом, он не заметил, как врата заполонили большую часть пространства. Последний рывок. Волна разлилась по пустоте.

Туманная белизна вмиг закружила гостя. Витающие клубы раскинули свою узорчатую паутину до самого горизонта. Тьма набрасывалась на вторженца, но закручивающиеся рисунки поглощали в себе ее остатки. Два громадных разлива вздыбились о края видимости и схлестнулись, окончательно растворив в себе мрак. Остаточная вибрация проскочила по новообразовавшемуся миру, прежде чем тот окончательно застыл.

Человек торжествовал. Туман заботливо обволакивал вернувшегося странника. Новая белизна лишь отдаленно напоминала изначальную, она переменилась, стала не такой скупой. Герой не знал, как это объяснить. Внешне все казалось прежним, но свет перестал слепить, а пространство больше не сливалось в единое пятно. У реальности появились очертания, глубина, предел. Едва уловимый контур придавал форму узорчатым клубам. Обремененные весом, туманные рисунки стелились перед ним. По сравнению с первоначальной белизной, эта скорее стала серой, зато казалась реальнее.

– Да! – Воскликнул человек, отчетливо разобрав свой голос.

Внутреннее… я, я… желало носиться, орать, кружиться и ликовать. Непоколебимость стала верным ответом. Нутро жаждало награды за искреннюю веру, целеустремленность. Человеку очень хотелось радоваться и быть, но он не мог, ведь его все так же не было.

Жажда торжества улетучивалась по мере накатывающего на него осознания. Перед ним открылось новое испытание. Достигнутый результат являлся лишь ступенью на пути к заветному будущему. Он осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, как поступить дальше. Будучи различимым, мир казался еще пустынней. Воин понятия не имел, что собирается делать, однако он определенно преодолеет и эту ступень. Узник выбрался из одного заточения не для того, чтобы навеки застрять в другом. Уверенность крепла с каждой секундой. Он не сомневался в успехе.

Человек резво кинулся вперед в поисках ответов. Здесь рывки давались ему гораздо легче, чем в темноте. Его сущность беспрепятственно проходила туманный занавес. Узорчатые шторы проносились прямо сквозь суть его естества, раскрывая однообразие мироздания. Странник витал в разные стороны, натыкаясь на одно и то же вездесущее ничто. Белизна стала реальней, но осталась такой же неизменно пустой.

Минула целая вечность. Движение превратились в инерцию, а вера в одержимость. Циклы мельтешили. Такое уже было! Осознание заставило путешественника мгновенно застыть. Все повторялось. Только в этот раз циклы были иными… видимыми. Действие останется бессмысленным, если не наполнить его им. Человек осмотрелся по сторонам в попытке осознать, что же он делает не так, и, главное… как сделать правильно? Вдруг его взор застыл на клубах. Туманные волны завораживали. Он следил за рисунками, будто пытаясь рассмотреть в них скрытую суть. Закручиваясь в спирали, гребни углублялись в себя. Они взбирались вверх и опускались обратно. Круговорот повторялся до тех пор, пока узоры окончательно не растворялись в пустоте.

Вот оно! Человек посмотрел наверх и вниз. Как он раньше об этом не думал? Ведь ответ находился прямо перед ним, точнее над ним, но глупец его не замечал. Зациклившись в одной плоскости, упускаешь другие. Прозревший герой мигом рванул ввысь.

Мир стремительно менялся, оттенки растворялись в белизне. Целеустремленный воитель не обращал внимания на происходящее. Его естество снова вытягивалось в полосу, возносилось все выше. Вдруг сознание ускользнуло, лишь на мгновенье, но опомнившийся беглец, наконец, заметил всепоглощающее сияние. Реальность исчезала, а вместе с ней и он сам.

Нет! Путник застыл настолько резко, что увидел вздыбившуюся над собою нить. Что это? Линия? Она казалась ему удивительно знакомой, будто он знает ее столько же, сколько и самого себя. Я? Это я? Нет? Человек смотрел на себя впервые, но был в этом уверен. Именно этой полосой сейчас ощущалось его естество. Инерция уносила изгиб прочь от взгляда. Нутро подсказывало, что если воин продолжит движение, то окончательно сгинет. Он не мог исчезнуть, так и не обретя свободы. Действовать нужно было срочно, изгиб нити уже растворялся в пустоте… но как? Развернуться вниз на такой скорости казалось невозможным. Беглец принялся рывками кидаться на полосу. Я выберусь отсюда! – напомнил он данное себе обещание. Экспериментатор пытался зацепиться за линию ощущениями, как делал это раньше, но всякий раз проскальзывал мимо. Нить слишком отличалась от этого мира. Она являла собой его физическое проявление, была реальной. Боец рвался вперед, старался изо всех сил, но никак не мог ее схватить. Вздымающийся изгиб слился с белизной. Сознание затуманилось. Больше времени нет. Еще мгновенье и его не станет… снова? Конец! Человек приказал телу ухватиться за веревку. Неожиданно он обнаружил себя обвитым вокруг нити.

Удивляться было некогда – половина мгновенья уже миновала. Герой воспользовался линией как опорой и заскользил вниз. Ответы находились по другую сторону пустоты. Скорость нарастала. Веревка закончилась, и позади раздался громкий хлопок. Невидимая волна подтолкнула его дальше. Человек мчался с таким рвением, что мир слился в единый проносящийся мимо луч. Новоприобретенная физическая сущность горела, умоляя хозяина остановиться, но тот был непреклонен. Он точно знал, что находилось Здесь; пришла пора узнать, что скрывалось Там. Мир быстро изменялся. Незамеченной проскочила сереющая пустота, из которой совсем недавно вырвался путник. Ощущения обретали вес. Пространство становилось больше, реальнее, живее. Беглец был уверен, что движется в искомом направлении. Ускорение достигло предела. Обступившая его плотными стенами белизна застыла, словно он не двигался. Человек не успел смутиться, как врезался в твердую поверхность.

Удар оказался настолько сокрушительным, что сознание померкло. Путнику понадобилось время, дабы реальность вернулась к нему. Взгляд уперся в новую сущность. Такого он еще не чувствовал, это было совершенно другое, физическое ощущение. Преграда казалась непроходимой. Машинально боец попытался проскочить глубже, но не смог. Твердая поверхность удерживала его на себе. Как бы сильно он не давил, сколько бы ни старался пробиться сквозь нее, преграда не поддавалась. Дрожащее тело ныло от напряжения. В этот раз все окончательно стало иным, очевидно различным. Если раньше пространство казалось реальным, то сейчас оно таким являлось. Новый мир действительно был настоящим, полным, живым.

Человек вскочил. Привычный туман едва ощутимой дымкой пронизывал буйство жизни. Открывшееся многообразие красок завораживало. Первым внимание привлекал шум. Твердые формы громко сталкивались вместе. Рассыпаясь, они ниспадали на поверхность и собирались в новые сущности. Между цельных образований разливались тягучие материи, что венозной системой тянулись к субстанциям, подобным себе. Сливаясь воедино, жидкие формы поглощали остальные, пока не испарялись на мелкие частички, став частью окутывающего поверхность тумана.

Материи плавно плыли и резко дергались, скатывались в камни и расползались, закручивались в спирали и обрушались, прыгали и срастались, плыли и возгорались, сгущали и отражались, накрывали и расстилались, таяли и распылялись, стояли особняком и объединялись, отделяли и сливались, существовали и казались. Разнообразие материи порождало единство гармонии.

– Я знал! – воскликнул человек и бросился вперед.

Торжествующий герой дал долгожданную волю своим желаниям. Он носился по твердым поверхностям и лежал на мягких, катался на скользких и погружался в тягучие, парил на легких и витал в кажущихся. Вслед за простором свобод обнаружились оковы ограничений. Некоторые можно было перепрыгнуть, другие обойти, под третьими проползти, а иные и вовсе оказалось не преодолеть. На смену силам приходила усталость. Боль сменяла радость. Неиссякающий поток желаний заслонял сознание. Жажда и голод. Жар и холод. Желания и лень. Свет затмевала тьма, а черноту рассвет. Человек носился все дальше и скорей, создавал решения, находил ответы, приспосабливался – и сам не заметил, как потерялся.

Скиталец, наконец, застыл. Как давно он бродит по миру? Усталым взглядом человек окинул формы, которыми так восторгался. В чем их цель? Раньше он об этом не задумывался… в чем моя? Циклы повторялись, а путник не заметил их за сгустившимся туманом. Погруженный в процесс, он вернулся в состояние, от которого бежал. Человек настолько глубоко погрузился в реальность, что та растворила его пуще пустоты.

Забытая жажда возгорелась опять. Нет, это не может быть все! Должно быть еще, нечто более реальное, живое. Некто похожий на него! Мысль отразилась вибрацией на окружавшей его пелене. Из глубин всплыло чувство, что сопровождало его на протяжении всего пути. Скрытое ощущение, напоминавшее… боль, вело его с момента самоосознания. Возможно, он просто убегал и только сейчас понял, от чего… одиночество.

Тяжелое дыхание участилось. Страх. Возникшие оковы обратились жаждой забвения, что пыталась загнать его как можно дальше. Ведь… таким многообразием форм еще можно обогатиться. Нет! – отрезал герой: он не станет бежать от вскрытых страхов.

Туман обступил тело плотной стеной, взгляд сам вознесся к единственному видимому просвету – к небу. Непроизвольно человек выискивал в небе надежду, ответы. Воспоминание о прошлом мире казались столь же туманными, как и он сам. Остались только отголоски. Пустота над ним выглядела неизменной, но искатель продолжал всматриваться. Неспособность найти ответ не делает ложным поиск. Наитие еще не подводило его, и сейчас оно указывало именно туда. Взор сам зацепился за едва уловимые искажения. Прозрачные волны медленно развивались над миром материи.

Небесный образ казался обманчивым, но человек впился в него взглядом и не собирался отпускать. Иллюзия становилась реальнее с каждой секундой. Воздушные изгибы растянулись вдоль горизонта. Видение… или действительность? Едва различимое искажение на глазах делилось на множество полос. Линии выглядели знакомо, но беглец не мог вспомнить, почему. Свет преломился, окончательно проявив воздушное чудо. Линии больше не казались, а определенно были. Охотник не сводил с них взора. Нутро подсказывало ему, что он точно знает эти… – нити?! – наконец, осознал человек.

Затмевая небосвод, над великолепием мира развивался, переливаясь всеми цветами радуги, парус. Ослепительное полотно состояло из сотен тысяч линий. Разрозненные струны изгибались в причудливых формах, каждый раз изображая неповторимый рисунок. Живая картина поражала своей грацией, изощренным танцем на небесном холсте. Открывшееся чудо увенчало многообразие материи.