Идол и Мария

Султан в неурочное время нет-нет да уносил кипу газет куда-то и возвращался с пустыми руками. В такие дни Шарипа уходила рано, чтобы донести хозяину, что Султан свои экземпляры не роздал. Это потом учитывалось при оплате ему.

Экземпляры, выделенные для бесплатной раздачи, развозились по рекламным агентствам города. На страницах таких газет также печатались материалы о проблемах либерализма и демократии.

– Старина Запад молодость вспомнил! – как-то заметил Султан. – Ему Парижскую коммуну подавай, а подходит ли этот сценарий здешней массе, не думает.

– Газеты издают для тех, кто читает, а массы тут ни при чем! – ответил Бек. – А многие не знают, что для них пишутся такие призывы. Народ потерял надежду и – каждый человек в отдельности – не верит ни во что. Как бы не усердствовали западники, затратив на рекламные цели деньги – отдачи почти не будет. От края до края, через поля и леса, горы и степи множество людей не знает о существовании этой агитации! Перевернуть умы здешних людей непросто. Тут вам не Европа, не Америка и даже не Австралия. У них частная собственность командует парадом, служа не только хозяину, но и гражданам страны.

Аскар встал напротив станции метро, где им было разрешено находиться. Он сходу начал кричать заученные слова:

– Налетайте! Я раздаю вам инструкцию как стать хозяевами своей судьбы! Хватайте!

– Не давайте богачам заклевать себя! – изредка кричал рядом с ним Бек.

В это время у другого входа стояла и тоже кричала Шарипа:

– Пробуждайся народ! Бесплатные советы!

Недалеко от нее возвышался громадный Султан. У него люди не так охотно брали газету, а когда отворачивались, тот успокаивал себя словами:

– Упс! Ошибочка вышла!

– Народу прибавилось – где-то футбол! – заметил Сармат. – Надо идти туда, откуда идет людской поток.

Земляки побежали к выходу со стадиона. Они молча протягивали руку идущим навстречу людям, предлагая им вести Запада.

– Не стой как истукан! – одергивал Сармат Султана. – Иди навстречу человеку, пусть поймет, что ты хочешь дать ему новость. Вот так.

У Алмы выработался свой способ всучивать пассажирам газету. Она заходила на станцию, двигалась против течения, работая локтями, чтобы толпа не занесла ее на эскалатор. Однажды несущаяся тихой рекой людская масса затолкала ее так со всех сторон, что последние экземпляры, висевшие на руке – рассыпались. Она бросилась их поднимать. Достала. Однако чья-то подошва успела проштамповать ее пятерню на асфальте.

– Эй, осторожно! Отпустите мою руку!

Пассажирское море не восприняло ее призыв. Людская масса медленно продвигалась и дружно молчала.

– Эй! Не молчите! – как-то крикнула Алма встречным у метро. – Ликуйте!

– Радоваться, радоваться! Не давать себя на съедение унынию, – поддержал ее Кайрат.

– Давайте! Ну?

– А что делать, если народ умеет только грустить? Хмурятся утром, хмурятся вечером, когда же им быть на седьмом небе?

– Давайте развеселим их! – крикнул Кайрат, бросив клич своим землякам. – Скучно им – мне скучно! Не умереть же нам от тоски! Давайте всех вас развеселю!

Тут началось такое, чего Бек не видел ни разу. Не пели, а мычали, потому что слов не было в их песнях. Комуза[6 - Комуз – кыргызский трехструнный щипковый музыкальный инструмент.] не было, лишь палка в руках. Развлекали массу проходящих мимо пассажиров с помощью губ и зубов. Имитировали мелодии, сходу приходящие на ум! Задорные и удалые песни без слов подхватывали их души, создавая настроение на пятачке. Кто-то даже осмелился присоединиться к их самодеятельности, а кто-то стал кидать в их сторону монеты. Появилась собака, которая жила у входа на станцию, и стала лаять в такт мелодии. Получилось вроде трио, а народ хохотал, диву давался такому живому концерту.

Солнце было в зените, когда земляки Бека прекратили пение, так как людей, проходивших мимо них, стало совсем мало. А слушать самих себя было неинтересно. Да и Сармат вдруг дал команду:

– Отставить! Менты скоро будут!

– А что тут такого? – огрызнулся Кайрат. – У милиции свои делишки, у меня свои.

– Поступило еще несколько пачек, – сообщила Шарипа. – Сказано – срочно.

– Тоже верно! – подбодрил ее Сармат. – Скоро народ пойдет с работы. Султан, ты сюда иди. Стой тут. Вот так! Протягиваешь руку, следи за выражением лица, улыбайся.

Скоро появились милиционеры из метро.

– Кто тут устраивает балаган? Приготовьте документы! – попросили солидно.

Перелистав их паспорта, они с нескрываемым раздражением вернули их обратно. Земляки Бека в свою очередь дрожащими руками, нехотя брали паспорта.

– Ну, кто?

– Командир! Людям радость дарим, – пошутил за всех Султан. – Мы не нарушаем порядка. Веселим себя и заодно местных!

– Ты это дома делай, ясно? – посоветовал рослый милиционер. – Тут улица. Место общественное.

В десяти метрах от них Кайрат обращался к встречным и уходящим. Подавая газету, проговаривал на одном дыхании:

– Рабской психологии бой! Тут пишут об этом!

Никто из земляков не делал таких заявлений, но Кайрат считал важным сказать это вслух.

– Опять митинг устраивает, – шепотом сказала Алма себе под нос. – Хочет быть хорошим местным.

– Пусть. Жалко, что ли? – ответил Султан. – Личную историю делает.

– Ничего, ничего! – крикнул Кайрат, догадавшись, что земляки говорят о нем. – Не зря мы проделали такую дорогу. Каждый хозяин своей судьбы!

– Вы оба умные, а я дура! – выговорила Алма. – Я вот не горжусь собою и – ничего. Слушать тебя не стану, как жила, так и дальше жить буду.