Швоткать

На мне этот отпечаток знаменитости больше, чем у тебя!

Я сойду за неё хотя бы внешне.

А ты нет, да-да!

Всем это известно, и тебе самому известно.

На деле мне надо зарабатывать деньги, а не быть просто богатой.

А тебе, чтобы просто жить, деньги не нужны, да-да!

Я стою и отвечаю ей долгим молчанием.

– Конечно, ты, как дворник, эти тонкости не должен знать, – жалеет меня Лайма Яновна. – Не переживай.

Получил, что называется, подзатыльник, тем не менее говорю:

– Собирают же подписи агитаторы?

– Они собирают на основании закона, – ставит точку она. – Ты никакое не ответственное лицо.

С бухты-барахты заняться сбором подписей тебе нельзя!

Тебя может любой стукнуть, а агитатора охраняют.

Слова Лаймы Яновны меня смущают до мозга костей.

– Благодарю вас за подсказку… – выдавливаю я из себя. – Всё же… Наперекор судьбе…

– Обижаться ты можешь, – говорит Лайма Яновна. – Сам хоть знаешь, чего ты добиваешься?

Вдруг настроение нашло на тебя, и пошёл собирать подписи.

Вот что это называется!

– Эх, Лайма Яновна… – говорю я.

Но тут она опять меня перебивает:

– Я серьёзно тебе говорю!

Ведь ты борешься за свою жилплощадь?

– Нет! Нет! – перебиваю на этот раз я сходу. – Я забочусь обо всех жителях нашего дома!

Я произношу слова, хотя чувствую, как жар у меня пробегает по всему телу от смущения.

Лайма Яновна, подняв голову, смотрит мне в глаза:

– Я Совету скажу, чтобы он не трогал твою семью, – говорит она. – А ты приватизируй её.

В мозгу у меня мелькает: «И эта буржуа!»

– Вы напрасно это… – сопротивляюсь я. – Хочу помочь всем жильцам…

Опять щеки мои рдеют от смущения.

– Если хочешь продавать свою квартиру по выгодной цене, то не скрытничай!

Ещё не поздно.

– Лайма Яновна, не морочьте мне голову! – говорю я уже сердитым голосом. – Я вам, господам… не верю!

Один раз наши отцы вам поверили и остались в дураках!

– Ну вот и приехали! – говорит Лайма Яновна.

Я остаюсь на том месте, а Лайма Яновна молча спускается по лестнице.

Я размышляю о своём намерении.

В подъезде всего 36 квартир…

И вдруг Лайма Яновна обращается ко мне снизу:

– Хватит заниматься ерундой!

Кто живёт тихо, тот живёт долго.

А эту позу свою оставь революционерам!

Что говорит дальше Лайма Яновна, мне не слышно.

Я, чтобы расслышать её слова, убыстряю свой ход, следуя за ней.

Мы выходим из подъезда.

Вокруг всюду желтизна: газон, асфальт, даже бордюры усыпаны опавшими листьями.

Я вспоминаю указание городской власти: с этой осени опавшие листья не будут убираться.

Они должны зимовать на газонах.

А весенняя теплынь вместе с растаявшим снегом превратит их в перегной.

Так они должны будут потом удобрять почву.

Шагаем по тротуару.