Эльф

– А есть такая аппаратура?

– Да, есть. Вы к Славику в лабораторию все ходили?

– Ага, кровь сдавали.

– Вот у него там целая бригада, которая занимается техникой, биологией, химией, компьютерами. В каждой нашей школе на планете есть такое подразделение. Некоторые из вас не уйдут на оперативную работу, а останутся заниматься научной, от которой, кстати, зависит половина дела.

– А такая школа не одна?

– Три в России. Штаб-квартира нашего управления находится в Санкт-Петербурге. Там тоже есть школа. Но им не так повезло, как вам. Там много начальства, все на виду. И ещё одна школа – на Дальнем Востоке. Руководство, как вы поняли, осуществляется из Питера. Ещё на планете девятнадцать таких организаций. Мы все сотрудничаем и регулярно обмениваемся информацией.

– Вот откуда столько иностранных языков в программе.

– И два из них – неземные.

– А откуда вы эти языки знаете?

– Из пыточной. У нас есть тюрьма для этих тварей. Не бойтесь, она отлично охраняется. Эльфы идут на сотрудничество хорошо, некоторые ждут следующего разрыва, чтобы вернуться домой. Мардоги же сотрудничают плохо, их умственные способности зашкаливают в отрицательную сторону. Для этого и нужна пыточная.

– Она прямо в школе находится?

– Как вам сказать… – Светлана сделала вид, что задумалась. – Вы видели, сколько зданий в этом комплексе?

– Много, ещё не успели всё обойти.

– В некоторые вас ещё много лет не пустят. А сколько человек здесь учится?

Дети растерянно уставились на неё.

– Давайте посчитаем, – продолжила Светлана. – С четырнадцати до двадцати двух лет получается девять курсов. Минимум на курсе шесть человек, максимум – пятнадцать. Если по максимуму, то сколько?

– Сто тридцать пять! – выпалила Леночка.

– Что-то многовато места для сотни человек, – буркнул Никита.

– А я вам говорила, что вы особенные.

– Всё остальное место занимает тюрьма? – поёжилась Леночка.

– Нет. Не только. Всё остальное место занимает Уральское отделение Всемирной Организации Защиты Земли. То есть школа находится сразу при организации. Все наши школы расположены так. И здесь много народу работает. Семьдесят процентов ваших учителей – действующие охотники. Например, учитель эльфийского и учитель языка мардогов параллельно участвуют в захватах и допросах в качестве переводчиков. А наш главный следователь Антон Александрович будет преподавать у вас право и юриспруденцию.

– Получается, что все сотрудники – выпускники школы?

– Нет, не все. Некоторые являются гражданскими специалистами. В основном вспомогательный персонал: повара, дворники, сотрудники прачечной. Но есть и некоторые учителя. Многие из них оказались не в том месте, не в то время и увидели то, что видеть не следовало. Но мы же не варвары, чтобы зачищать гражданское население под ноль. Им разрешили подписать договор о неразглашении и оставили здесь работать. Кстати, на очень хорошую зарплату.

– Хорошая зарплата? Даже у уборщицы?

– У них особенно. Очень тяжело после допроса отскребать мозги мардогов от стен.

– А нам сколько будут платить? – с горящими глазами спросил Никита.

– Если к моменту окончания учёбы ты выживешь, то тебе это будет не важно. У тебя будет всё необходимое для жизни в том размере, в каком пожелаешь.

– А чего не будет? – в голосе Леночки послышалось подозрение.

«Свободы, – подумала Светлана. – А девочка умная. Поняла, наверное, что не всё так радужно».

– У вас будет интересная и насыщенная жизнь, надёжное плечо друга и гарантированное будущее, – ответила женщина и решила быстро перевести тему, пока её подопечные не начали выдвигать свои варианты. – А теперь самое интересное. Когда сосуд, в котором уже живёт пассажир (будем называть его симбионтом), умирает, у существа есть ровно сорок три минуты и двенадцать секунд после остановки сердца, чтобы переселиться в другое тело. Но находиться оно должно в радиусе не более восьмисот сорока метров. Покинуть живое тело существо не может! Поэтому правило первое: убивать существ – только в глухой безлюдной местности или на специально отведённых территориях, где находятся исключительно «чистые» люди, наши люди.

– А откуда такие странные цифры, не круглые?

– В параллельном мире другие меры исчисления. А поведали нам эти математические тайны на допросах.

– А как вы понимаете, что человек «чистый»?

– Я же сказала – по крови. В составе крови присутствует множество элементов. Их определённые комбинации и говорят нам о том, кто может вселиться в объект. Нашими учёными выведен специальный коэффициент чужеродности, – Светлана подошла к доске и маркером нарисовала закорючку, похожую на буквы «К» и «Ч» одновременно. – КОЧ, который включает в себя все нужные комбинации. Вы это, конечно, будете изучать, но на самом деле это всё считают машины. Так вот, если этот коэффициент равен нулю, то человек чистый. Если меньше нуля, то его может захватить мардог, если больше нуля – то эльф.

– А что с человеком происходит, с его душой?

– Если процент чужой крови низкий, то обычно существа не захватывают таких людей.

– Низкий – это сколько?

– До нуля целых четырёх десятых. Мы наблюдаем за ними некоторое время, но потом всё равно уничтожаем чаще всего. Если до нуля целых шести десятых, то убиваем сразу. Чаще всего у таких товарищей развивается раздвоение личности. Симбионт начинает с ними внутри разговаривать, они не выдерживают. У нас целый отдел аналитиков, которые такие сосуды отслеживают. Иногда всю жизнь с ними ничего не происходит, иногда просто не вредят сознанию. До нуля целых пяти десятых – человек вообще спокойно эльфа контролирует. Тот ему даже помогать может. Эльфы очень умные и обладают экстрасенсорными способностями. Ну а мардоги делают человека агрессивным, таких сразу видно. И ещё они, когда умирают, воняют сразу. Но это вы тоже всё узнаете. А самая опасная категория – это сосуд с составом чужой крови от нуля целых семи десятых. Максимум – это когда коэффициент чужеродности равен единице по модулю. Больше мы не встречали. Такие люди подлежат уничтожению ещё до того, как их заприметят существа. Чаще мы ликвидируем их, как только обнаружим.

– Вы… Даже детей убиваете? – Леночка сжалась.

– Да. И детей, и подростков. Потому что за этими детьми идёт охота с момента начала их полового созревания – именно тогда состав крови меняется. Четырнадцать лет – это усреднённый возраст. Существа чувствуют такие сосуды. Они могут захватить их, как только половое созревание закончится, а как захватят, то полностью подавят душу. Такой человек просто перестаёт существовать как личность. Им управляет симбионт. Его душа спит, и он этого даже не осознаёт. Это очень опасно, потому что занять такой сосуд могут только высшие сущности. Но если захват тела всё-таки произошёл, то такие объекты подлежат задержанию. Они могут поведать нам много интересного и полезного для дальнейшего развития цивилизации.

– Высшие – это как?

– У них своя иерархия. Одни – воины, другие – лекари, есть учёные, есть просто рабочие. Так вот у эльфов это может быть маг высшей ступени, а у мардога – опытный извращённый убийца с кучей боевых навыков. Всё как в компьютерной игрушке. Кто как за своё существование успел прокачаться.

– А как вы про них узнаёте? Если ещё детьми… ну… того, – Михаил пытался подобрать слова.

– О, это самое интересное! Первая диспансеризация в нашей стране по закону происходит в четырнадцать лет. У всех вас берут анализ крови. Но последнее время с развитием медицины биохимический анализ крови начинают брать намного раньше. Кто-то часто болеет, кто-то готовится к операциям. Наши специалисты очень давно имеют доступ к сети медицинских лабораторий по стране. Всё остальное делает компьютерная программа. А мы получаем список деток с плохими коэффициентами. Но полный состав, необходимый для анализа, кровь приобретает только с началом полового созревания.

– А ошибки быть не может?

– Может. Всё может быть. Поэтому подозрительные личности перепроверяются нами напрямую. Иногда даже здесь. «Чистые» люди тоже. Вас всех привезли сюда откуда?

– Из больницы, – откликнулись сразу несколько детей.

– Да. Мы делаем более развёрнутые анализы.

– Хорошо, а зачем тогда школа нужна, если вы в четырнадцать лет всё обо всех уже знаете?

– Не всё и не обо всех. Мы можем контролировать только Россию. Америка ведёт свой контроль, в Европе не во всех странах есть школы, и они с нами в открытую не сотрудничают. Китайские товарищи адекватные. А вот Япония только сама с собой дружит. Африка – вообще тёмная лошадка. Планета Земля большая. Мы не имеем доступ ко всем людям в мире. Да и в России есть граждане, которые кровь не сдают, и заставить их по закону невозможно. Вот не привезет мама дитятко четырнадцатилетнее в больницу или другого подсунет вместо сыночка, чтобы того от армии отмазать. И нет у нас полноценных данных. Например, десять лет назад выскочил большой КОЧ. А сосуду уже тридцать три года. Где она шлялась, эта дамочка? Почему кровь не сдавала до этого времени ни разу? А когда её наши взяли, выяснилось, что в ней уже почти пятнадцать лет симбионт живёт. Разговорчивый оказался.