Геворг Марзпетуни

– Значит, жену Цлик-Амрама?

– Нет.

– Но кого же?

– Цлик-Амрам тогда не был женат.

– Кого же он любил?

– Дочь князя Геворга, родоначальника севордцев.

– Князя Геворга, который вместе со своим братом Арвесом был замучен в Пайтакаране начальником евнухов князя Апшина?

– Да, царица.

– Но ведь это она, Аспрам! Дочь князя Геворга была когда-то невестой царевича, а теперь жена Плик – Амрама.

– Да, это так.

– И любовница царя, моего мужа.

– Тише, милая царица! Прислужницы часто подслушивают.

– Ах, Седа, к чему эти предосторожности?.. Мое горе и без того известно всем!

– Нет еще, царица, еще нет…

– Хорошо, рассказывай, что сказал затем князь.

– Он сказал, что царевич любит эту девушку.

– Это я уже слышала. А ты не спросила, как началась эта злосчастная любовь?

– Как же, спросила; и он рассказал мне следующее. Еще до смерти князя Геворга царевич Ашот был заложником у Апшина. Начальник евнухов, убивший родоначальника севордцев, был близким человеком царю Смбату. Царь, узнав о смерти князя Геворга, написал обвинительную грамоту, требуя кары за его убийство. Начальник евнухов, чтобы смягчить сердце царя, тайно от Апшина освободил царевича Ашота вместе с несколькими армянками княжеских фамилий и отправил их к царю. Смбат, конечно, выразил ему свою благодарность, а царевича Ашота отправил в Утик, чтоб утешить вдовую княгиню севордскую. Вот тут-то молодой Ашот и встретил прекрасную севордскую княжну.

– И влюбился в нее?

– Да. В доказательство этой любви князь Марзпетуни привел один случай, достойный внимания.

– Какой же именно?

– Когда, по приказу Юсуфа, тиран Гагик Арцруни со своими и арабскими войсками напал на царя Смбата, чтобы взять в плен и убить его, царь поставил во главе войск своих сыновей Мушега и Ашота и послал их против Гагика. Братья, встретив тирана, вначале разбили арабов, но в конце боя отряд севордцев, которыми командовал Ашот, изменил своему начальнику, оставив поле битвы. Армянское войско потерпело поражение, а Мушег, сражавшийся, как лев, попал в руки врагов. Но даже эта измена не охладила Ашота к севордцам. Он вместе с ними вернулся в Утик, несмотря на то, что брат его был пленником в Двине.

– Как давно началось мое несчастье…

– Я же говорила, что корни твоих невзгод скрыты в прошлом.

– А потом? Почему же потом Ашот оставил севордскую княжну и женился на мне?

– Государственные расчеты, моя царица! Этого брака требовали интересы царства. Ашот оказался один против сильных врагов. Саак Севада со своим гардманским войском был выгодным союзником.

– И дочь Севада была принесена в жертву…

– На то божья воля…

– Какая там божья воля? Не бог, а ты, Седа, причина моего горя!

– Я? Что ты сказала, царица? Я причина твоих несчастий?! О, не говори так! Твои слова – проклятье для меня! – взволнованно воскликнула Седа.

– Да, Седа, ты сделала меня несчастной! Если бы ты сейчас же рассказала обо всем моему отцу, он не стал бы жертвовать своей дочерью во имя интересов Ашота.

Седа многозначительно посмотрела на царицу и ничего не ответила.

– Разве я не права?

Кормилица молчала.

– Почему ты не отвечаешь?

– Моя вина гораздо тяжелее, чем ты думаешь.

– Что ты еще сделала?

– Я не сдержала слова, данного князю Марзпетуни, и в тот же день, как он покинул нашу крепость, сообщила обо всем твоему отцу. Я не могла молчать. Речь шла о твоей судьбе.

– Что же отец?

– Рассмеялся. Особенно когда я заговорила о том, что замужество с Ашотом сделает тебя несчастной.

– Почему же он рассмеялся?

– Он сказал, что молодые люди имеют до женитьбы тысячи связей, которые порываются после законного брака. Любовь царевича – случайность и вызвана жалостью, которую он почувствовал, увидев севордскую княжну, одетую в траур в дни горя. «Любовь часто рождается там, – сказал он, – где живет сострадание. Придет время, царевич займется государственными делами и забудет княжну. Я же, – продолжал он, – постараюсь направить события так, как мне этого хочется».

– И что он сделал?

– Немедленно поехал в Утик и уговорил вдову князя Геворга выдать свою дочь за достойного человека, который мог бы управлять их владениями, так как княжна была единственной наследницей Геворга.

– Ну, а дальше?

– Княгиня приняла с благодарностью его совет. Мало того, она попросила князя Севада, чтобы он сам устроил этот брак… И князь Севада, не теряя времени, уговорил тайского сепуха Цлик-Амрама жениться на княжне.

– И эта девушка могла променять такого героя, как царевич, на Цлик-Амрама? Я начинаю презирать моего супруга, когда подумаю, что он способен любить такую женщину.

– Не суди поспешно, царица! Не каждая княжеская дочь растет так вольно, как гардманская княжна, которой дано было даже право выбирать себе жениха. К тому же сепух Амрам не был простым человеком. По храбрости, красоте и богатству он не уступал самым могущественным князьям. Но если бы даже севордская княжна любила царевича как безумная, то ведь князь Севада своей искусной и убедительной речью мог охладеть ее пламенное чувство.

– Настоящую любовь нельзя охладить. Женщина, полюбившая Ашота, не может забыть его. Вероятно, эту девушку довели до отчаяния, уверяя, что брак ее с царевичем невозможен.

– Может быть.