Геворг Марзпетуни

– Да, сепух Ваграм принадлежит тебе. Принеси его в жертву на алтарь отечества, если это потребуется.

– Итак, с этой минуты я полагаюсь на тебя.

Сказав это, князь обнял начальника и горячо поцеловал его. Сделав еще несколько распоряжений, князь Геворг пришпорил коня и выехал из крепости.

Телохранитель князя, узнавший в селе Гардман неблагоприятные новости, провел беспокойную ночь и чуть свет направился в крепость. Он старался ехать как можно скорее, чтобы предотвратить опасность, которая могла грозить его господину со стороны восставшего князя. Но каковы были его изумление и радость, когда он увидел князя, спускавшегося по склону горы.

– Куда и почему так рано, Езник? – спросил князь, когда они подъехали друг к другу.

– Господин мой, если б можно было проникнуть в крепость ночью, я сделал бы это, – ответил Езник. – Но я знаю, что в гардманской крепости нет лазеек.

– Почему ты так торопился?

– Я узнал новости и спешил к тебе, так как боялся, чтобы с тобой не случилось беды.

– Я, слава богу, жив и здоров и сижу на своем коне. Но какие ж ты узнал новости?

– Неприятные новости. Вначале мой гостеприимный священник отмалчивался.

– А потом?

– Деньги развязали ему язык. Часть я ему отдал за благословение, часть подарил попадье, остальное – дочке, якобы за то, что она помыла мне ноги.

– А дочка хороша?

– О мой господин, верно, на душе у тебя весело, раз ты шутишь с Езником. Впрочем, дочка и впрямь хороша: черноглазая, румяная, с длинной косой…

– Почему же ты с ней не обручился?

– Я подкупил священника другим. Обещал, что попрошу князя перевести его в Двин. Смешно! Этот крестьянин хочет служить в столице.

– Разве ты не хочешь, чтобы тебя сделали сотником?

– Почему же нет? Я стал бы драться как лев.

– Ну, а священник хочет в столице крестить, венчать, хоронить… Люди там так же родятся и умирают, как в селах.

– Это верно, господин мой.

– Что же ты узнал от священника?

– Против царя восстали агванцы и гардманцы. Их поднял Севада. Священник рассказал, как однажды пришел сельский староста и по приказу князя созвал всех крестьян на церковный двор. Он заставил их дать клятву, что в случае надобности они возьмутся за оружие против царя, и все поклялись в верности князю. В других деревнях и селах произошло то же самое. За три дня, сказал священник, четыре тысячи человек собрались под знамя князя Давида. С этим войском он двинулся на Утик. А народ, оставшийся в деревнях, поклялся не давать царским войскам даже сухой корки.

– Все это я уже знаю. Ты зря раздарил деньги, – сказал князь.

Потом, сообщив ему необходимые сведения, Марзпетуни спросил:

– Может быть, ты что-нибудь узнал о движении войск? Где гардманцы должны соединиться с утикцами и в каком месте они должны встретиться с царскими войсками?

– Это мне не удалось выяснить. В харчевне я встретил воина, бежавшего из ущелья Тавуша. Он рассказывал, что несколько отрядов Амрама рыскают в тростниках Куры и намереваются убить царя во время переправы через року, потому что Амрам боится егеров и не хочет биться с ними в открытом поле.

– Ну, это им не удастся, – заметил спокойно князь. – Телохранители царя – ванандцы. Против их щитов и молния бессильна, не только стрелы утикцев.

– Воин говорил, что, если подоспеют абхазские войска, Амрам смело сразится с царем.

– Абхазские войска? – не веря своим ушам, переспросил князь.

– Да, абхазские войска! Цлик-Амрам обещал Гургену Утик в благодарность за помощь против Ашота.

– Откуда твой воин узнал об этом?

– Он бродил несколько дней в тростниках с разведчиками. Утикцы обещали ему, что князь Амрам возьмет его вместе с ними в Абхазию, куда переедет сам Цлик после того, как передаст Гургену Утик и получит в Абхазии другую область. Этот воин не захотел оставаться с утикцами именно поэтому. Он честный армянин! «Если Амрам собирается уйти в Абхазию, почему мы ради него должны воевать с нашим царем?» – сказал он мне.

Лицо князя омрачилось. Рассказ телохранителя встревожил его. До этого он успокаивал себя надеждой, что появление царя с большим войском заставит Амрама отступить в свои земли и прекратить войну. Узнав, что в этом деле замешан и абхазский царь, он чрезвычайно опечалился. Амрам, уверенный в помощи чужеземцев, мог причинить стране большие бедствия.

У Марзпетупи оставалась надежда только на собственное красноречие: быть может, ему все же удастся уговорить мятежника? Он не знал иного способа, которым можно было бы предотвратить надвигающуюся опасность.

– Господин мой! Этот старый абхазский волк причинил нам много бедствий – когда же мы с ним рассчитаемся? – спросил Езник.

– Когда богу будет угодно, – коротко ответил князь и стал подгонять коня.

– Куда мы едем? – спросил телохранитель, следуя за ним.

– Мы сегодня должны прибыть в стан Амрама. Каждый потерянный час чреват опасностью.

– У лошадей не хватит сил пробежать в один день такое расстояние.

– Сколько миль до Тавуша?

– Больше ста. Сегодня мы едва-едва, да и то к вечеру доберемся до ущелья Сагама.

– А завтра утром?

– На рассвете будем в Тавуше.

– Надо торопиться! – сказал князь и взмахнул плетью. Конь помчался вихрем. Телохранитель последовал за ним.

К вечеру путешественники были уже в ущелье Сагам. Крестьяне, отдыхавшие на берегу реки, сказали им, что лагери князей Давида и Григора уже снялись и что войска Амрама находятся у слияния рек Агстева и Куры.

– Хотелось бы знать, почему Амрам так отдалился от своей крепости? – спросил Езник князя, когда они, переехав реку, двинулись по равнине.

– Это признак того, что приближаются абхазцы. Гардманцы тоже снялись отсюда. Они, вероятно, хотят соединить свои войска.

– Значит, они получили известие о приближении государя?

– Конечно, иначе им незачем было объединяться. Ведь такое войско в течение нескольких дней уничтожит в окрестностях весь запас продовольствия.

– Мне кажется, господин мой, что мы будем участвовать в войне, а не в примирении. А каково твое мнение? – с беспокойством спросил Езник.