Жена для злодея, или Нельзя (влю)убить Кощея

Не сам ли наипервейший злодей изнанки все это устроил? Правда, говорил, что не переваривает меня, но, во-первых, слова словами, злодеи всегда много врут, а прогнать от себя я его так и не смогла, как ни старалась. А во-вторых, выгодно Кощею Бабу-ягу в жены получить, и все тут.

А ведь ему всего лишь стоило проникнуть ночью в светелку – и делу конец! Наутро наврал бы с три короба, да посочнее, с подробностями, и баста! Дальше отнекивайся не отнекивайся – обвенчают как пить дать! И тогда придется на темную сторону переходить к кофию и печенькам.

Подумала об этом и тут же густо покраснела, твердо решив заколотить окна в светелку и вообще все доступные щели в горнице.

Ежик, покосившись на меня, решил не спрашивать, с чего это я вдруг надумала посреди коридора краснеть.

Нет, отбор я, конечно, выиграю, хотя ни выдаваться замуж, ни сдаваться я не собиралась. Шиш Кощею, а не замужество!

***

На кухне я обнаружила вовсе не то, что ожидала увидеть. Вместо ряда печей или огромной царь-печи в ряд стояли заморские очаги. Над каждым висело по котлу.

По ночному времени кухня пустовала, только порядок здесь такой был, но, скорее всего, дежурившая здесь нечисть вконец разленилась и покинула боевой пост, уйдя в самоволку ради мест более заманчивых. О том, какие это места, я старалась не думать.

Все столы и котлы доверху были наполнены едой. Вероятно, завтрак для оравы прожорливых претенденток.

Перво-наперво я обшарила всю кухню и поживилась чем могла. Несмотря на отсутствие печей, в углу нашелся старый добрый ухват, хоть и покрытый паутиной. Прибрала добро, пока другим не досталось: мы девицы не гордые, нам все что угодно против замужества подойдет.

Из огня торчало что-то узкое чугунное, но, радостно выхватив железяку, я обнаружила только длинный, ржавый, быстро остывающий прут. Увы, это была не сковорода. Всего-навсего металлическая скалка, да чудная какая-то, длинная, тонкая, с ручками по обеим сторонам. С одного из держал кольцо свисает, так что понятно, где верх, а где низ и за что брать. И как-то скалка эта странно зауживалась к концу, больше походя на конус. Разве можно такой тесто катать?

Но взмахнув пару раз увесистой дубинкой, действительно похожей на милицейскую, я решила, что сгодится и это. Воровато задрав юбки, от чего ежик крутанулся вокруг оси, я привязала палку-внушалку к поясу веревкой от женских порток. Это такая новомодная хрень на манер штанов, по-заморски зовется панталоны. Развратная дрянь, состоящая из двух штанин, никак друг с другом не сшитых. Идешь, а тылы свежий воздух холодит.

Я, конечно, прибыла из реальности, а у нас там и джинсы на бедрах носят так, что копчик торчит, юбки короче веревочки от тампакса, пупки оголяют и вырезы у платьев до этих самых пупов носят, но такого сраму, чтобы ветер промеж ног гулял, я еще не надевала. Благо сарафан длинный, пристойный и нижняя рубаха имеется.

У окна обнаружила даже то, что не чаяла когда-либо увидеть, а именно ступу! Но не с метлой, с огромной деревянной толкушкой. Впрочем, раздобыть метлу не проблема, вон их сколько вдоль стен стоит, словно летучий эскадрон припарковался.

– Ведьмы… – прошептал ежик, завороженно глядя на ряд транспортных средств, и нервно сглотнул.

– А еще говорят, что женщины парковаться не умеют! – прокомментировала я ровный рядочек метел. Ежик уже тащил медный таз, позаимствованный с полки, а кувшин чистой воды нашелся на столе.

– Ну что ж, – обратилась я к ежику, ставя тазик посреди кухонного стола, – давай ворожить. Надо же нам узнать, где зелье спрятано.

Без волшебной книги колдовать было очень трудно. Если сборник заклинаний мог хоть что-то подсказать, то теперь приходилось делать все самой. Ведь предполагается, что магия содержится в самой Бабе-яге, а не в каких-то там исписанных бумажках или метлах. То все вспомогательные элементы, главный же источник силы сама яга.

Почесав в затылке, я решила собрать воедино все, что знаю о проблеме, и задать вопрос водичке, плескавшейся в тазике, ведь именно так ворожат? Ночью и при свечах, которые услужливо зажег ежик. Наклонившись над тазиком, я приступила:

– Тэкс… Холодна моя водица, хоцца ласточке напицца, птичка травоньки поела и с позором пролетела, аж впечаталась в стену. Я в чем дело не пойму. Ты, вода моя водица, не давай врагам напицца, над отбором изголиться, расскажи, как все було, пока не стало окончательно поздно?.

И… ничего. Пусто в воде, на воде, под водой, плещется влага в тазике, но ничего не кажет – ни знаков тайных, ни подсказок явных. Подождали с ежиком минуту, снова ничего.

Я разочарованно со смесью стыда и обиды наклонилась над водой. И вновь пусто. Уже поднимая лицо от влаги, я случайно посмотрела в сторону и увидела.

Один из котлов в очаге светился, третий с краю. Я посмотрела в ту сторону, где стояли емкости. Ничего. А в воде третий котел светился и не только. Я почти вплотную приникла к водной поверхности, там что-то двигалось.

Вот дела. Вода, стоявшая на столе, действительно запомнила, как все было, и раз за разом показывала мне одни и те же повторяющиеся картинки, только наоборот. Вот человек подходит к котлу засовывает туда огромную ложку, мешает ей, достает из котла пригоршни травы и складывает в мешок, а потом удаляется от очага спиной вперед. Это больше всего походило на кадры фильма, если прокрутить их наоборот, этакие тонкие слои воды, что постепенно испарялись с поверхности тазика. Чудо чудное, диво дивное! Я наклонила голову и осмотрела кухню с той стороны отражения.

Там все светилось, повторялось и двигалось. Куча мест на кухне, я даже устала вертеть тазик и отражения в разные стороны.

Иностранная травка для приобретения тощей талии была везде: в котле, подмешанная в чай, в сдобе на столе, я разломала пирожок и брезгливо отбросила в сторону.

Получалось, завтрак всего замка отравлен неизвестным злодеем. Будочек на каждом этаже всего три, а ведь есть еще и подвалы со слугами, которые не преминут угоститься с барского стола. Я представила завтрашнее утреннее пахучее действо и поморщилась.

Ведь подумают, что отравил тот, кто не летал так же, как и остальные претендентки. Единственная, кто не пил и не ел – это я. Получается, мне крайней и быть. Завтра с утра, когда я не полечу вместе со всеми, меня и схватят, сразу после того, как пробегутся вволю. Прощай тогда отбор.

Ну спасибо, лисонька, от отравления ты меня избавила, сообразила, а как не подставить – нет!

– Так, – хлопнула я в ладоши, – нас мало, но мы в тельняшках и… – Я посмотрела на белочек. – В банданах! – Те тут же дежурно сняли косынки и перевязали платочки узелком на затылок. – Надо исправить это безобразие, да так, чтобы никто не узнал.

Дверь избушки распахнулась, и оттуда вывалился табун белочек. ОТКУДА? А ведь из окна всего три торчало! И как они там все поместились?

Тут же десяток бандиток в камуфляжных банданах подхватили котел и с писками:

– И раз! И два! И ТРИ! – выплеснули содержимое в окно.

Я в ужасе подбежала посмотреть. Под окном оказалась пропасть. Удачно так.

Белочки кинулись таскать ведра воды в котел. Туда же полетела пачка обыкновенного свежего чая вместе с бечевкой, упаковкой и яркой наклейкой. Ну и ладно, главное – без травы летящей ласточки.

Пирожки, вылетев один за другим из окна, воспарили по дуге и нырнули в пропасть.

Тут же было замешено тесто, муку в таз бухнули вместе с пакетом. Останавливать работящих белок я не стала, все-таки они очень старались, а бумага всяко безопаснее дрищ-травы.

Тесто раскатали при помощи железной палки-выручалки, и боевые хулиганки принялись лепить пирожки уже с нормальной начинкой.

Слегка расслабившись, я отвлеклась на размышления о том, что приятно, когда все получается так, как ты задумал. Завтра ничто и никому не будет грозить, а планы злыдней, учинивших такое, напрочь уничтожены в глубокой пропасти проворными белочками. Кстати, о белочках. Из раздумий меня вырвало писклявое хихиканье.

Хулиганки в банданах просто-таки покатывались со смеху. Только вот я не могла понять, что их так рассмешило. Ничего примечательного я не увидела, кроме вполне себе симпатичного тортика, на верхушку которого одна из белок аккуратненько так сажала вишенку под завороженными взглядами товарок.

И стоило белке отпустить натортное украшение, как у входа в кухню что-то звякнуло, послышались голоса. Еще до того, как в кухню вошли, белки серой волной всосались в домик, хлопнув за собой дверью. Избушка, подбежав к стене, подобрала под себя ноги и села, изображая вполне правдоподобный сундук. Ежик нырнул под пустую миску, а мне ничего не оставалось, как спрятаться за одним из разделочных столов, стоящих в центре.

Робкий свет свечи проник в кухню.

По голосам было слышно, что это девицы, вряд ли они опасны. Только что они забыли на кухне, неужто ночной дожор?

Тем временем нежданные гости ввалились в помещение и направились в мою сторону.

Как-то глупо сидеть под столом, все равно вошедшие рано или поздно обнаружат, а праздновать труса я не хотела. И поэтому резко встала, порядком напугав девиц. Те, как куры, вскрикнули и закудахтали, видно, в неровном свете свечей я выглядела пугающе. Вот она, сладкая слава Бабы-яги. Пусть меня боятся и злодеи, и девицы.

– А что это вы тут делае-ете после отбоя? – уперев одну руку в бок, гаркнула я, вторая рука была занята, она аккурат свечку снизу держала, чтобы тени на лицо пострашнее падали.

Девицы стушевались еще больше. Две, те, что нервами потоньше, попытались спрятаться за спину подруги, да там лобиками и стукнулись. И звук был такой странный – каменный, будто два булыжника друг об друга ударили. Ну и ну, таких трусливых друзей и врагу не пожелаешь.

– Ой! – всплеснула руками одна из девиц, что смело впереди всех стояла. – Напужали, та гадать мы пришли, думали, никого нет.

– Гадать? – не поверила я. Такое мне в голову не могло прийти. Ворожить – да, колдовать, как книгу у Кощея отберу – так сразу же!

– То мы решили воска налить, али карты бросить, каков расклад на суженого будет. Выиграем отбор али нет. А то тятенька с маменькой больно серчают, наши парни-то горные им не по нутру, Кощея подавай, а где ж его взять?