Састер. Крымский детектив. Часть I

– Я отцу обещал.

Показалось, что он хочет продолжить фразу или задать вопрос, но Славка не сделал ни того ни другого. Достал телефон, быстро посмотрел на экран – вернее, куда-то сквозь него, на автомате – убрал.

– Зачем вы мужика-то?..

Иннокентий сперва не понял, о чем речь, затем поморщился и отвернулся.

– Не лезь под кожу.

– Дядь… Кешь, – Славка с трудом выговорил это детское обращение, – вы… только помните, где вы. Сейчас никому ни до чего…

– А она добрая?

– В смысле? – Славка остановился.

– Ну… человек добрый? Или… – Иннокентий пожал плечами. – Или как я?

Славка долго молчал, затем открыл рот, будто хотел что-то сказать… зазвонил телефон.

– Да, Серег? – он с явным облегчением приложил к уху сотовый. – Узнал?

Из динамика послышался едва различимый голос. Славка заметно удивился, затем посыпал вопросами. Речь шла о какой-то семье: будто бы дочь втягивала одноклассников в опасные игры, и отец с трудом замял жалобы школы.

– Погоди-погоди: ты уверен, что именно на Александру? – уточнил Славка напряженным голосом. Выслушал ответ, кивнул. – Понял. За мной должок, Серег. Я перезвоню.

Он сбросил вызов, ринулся к выходу из вокзала, но на полпути остановился и полурастерянно-полусердито оглянулся на Иннокентия.

– Иди если надо. Я сяду на автобус.

Славка переложил телефон из руки в руку, потер едва намечающуюся лысину.

– Если вы туда не приедете, вы попадете под нарушение досрочного. Отец уже все переоформил на Ростов.

Иннокентий кивнул.

– Я сяду на автобус. Только… – Он поднял руки в наручниках.

Славка потряс в руке телефон, затем шагнул к Иннокентию, достал ключ.

– Вы должны там встать на учет, дядь Кешь. Иначе вас…

Иннокентий прикрыл глаза в знак согласия. Славка покивал несколько раз, точно убеждая самого себя, снял наручники и, отдав билет, пошел прочь.

Облегчения не наступило. Иннокентий потер руки, встал и сходил в туалет, который был не в самом вокзале, как у всех нормальных людей, а сбоку, за углом.

Вернувшись, он долго разглядывал табло, где высветилось, что рейс перенесен на час. Иннокентий спросил охранника, объявляют ли все посадки и услышал множество слов, ни одно из которых не было цензурным.

Промолчал.

Где-то внутри, в кишках – Иннокентий сам не мог понять – скреблась тревога. Он терпел ее, сколько мог, затем вышел из вокзала и купил пирожков в чебуречной напротив. Отдавая сдачу, кассирша обсчитала его на сотню, и Иннокентий долго, безмолвно смотрел на суку-обманщицу, пока та не вернула деньги.

За дегустацией выпечки прошло двадцать минут. Затем еще полчаса. Волны людей разбивались о кассы и растекались в стороны, затем накатывали новые. Воздух будто тяжелел, и на душе тяжелело.

– Объявляется посадка на рейс «Керчь» – «Ростов-на-Дону», – послышалось из громкоговорителей.

Иннокентий поднялся и распрямил спину, потянулся. Вышел. В зоне посадки царил его величество ремонт: вместо асфальта лежала щебенка, а белые решетки, призванные разводить потоки людей, сбились в кучку, точно испугавшись неведомого зверя.

Иннокентий встал в очередь, как и обещал. Сел в автобус.

Он всегда выполнял свои обещания.

Слышались голоса, грохали сумки, топали ботинки. Иннокентий, закрыв глаза, ждал отправки – ждал, как расстрела, как пули, бьющей в висок, – а перед внутренним взором парила Аня, зависшая где-то в его снах, в точке нулевой плавучести. Дышать было нечем, сердце билось, как безумное.

Иннокентий снова и снова повторял себе, что обещал.

#12. АНЯ

Аня постучалась в дверь Саши.

– Алекс?

Баржа была темна и безжизненна – как и всегда, когда Аня приходила домой. Она давно привыкла к этому и приучилась неделями обходиться без людей, но сейчас прислушивалась к тишине за дверью так, будто от этого зависела жизнь.

– Алекс?

Голосили чайки, и ветер задувал в щелях старой баржи, словно играя на ненастроенной флейте. Человеческих звуков не было.

Спит?

Нельзя же спать при сотрясении.

Или что?

Или можно?

Аня занесла кулак над дверью, чтобы ещё раз постучать, поводила им воздухе, покачала головой. И пошла к себе.

Мертвое око плазмы неподвижно смотрело на диван, сушилка щеголяла всеми трусами и лифчиками… надо будет их когда-нибудь убрать, но потом, потом… Все выглядело по-прежнему, и только недозакрытый ноутбук на угловом столике светил тревожной красно-синей полосой.

Аня подошла ближе, придавила здоровой рукой клавиатуру, а правой, морщась от боли в ссадинах, подняла скрипучую крышку. На рабочем столе цвели знакомые ярлыки, а под ними, заполняя и углубляя фон, спускался на глубину алый батискаф.

Аня постучала по тачпаду ногтями, открыла «Пуск», затем – интернет-браузер, затем – историю посещенных сайтов.

Ремонт дизеля, макароны с песто… кстати, вкусно, да, приготовить бы ещё; новости, музыка, опять ремонт дизеля…

Все бы ничего, но список обрезался десятью часами вчерашнего дня.

Вчерашнего.