Мрачное новобрачное

– Ты чего шумишь?

Вопрос раздался так внезапно, что Фортуна от неожиданности вскрикнула и отшатнулась. Повезло, что упала не в разросшийся ручей. От камня отлепился мох, тот вырос вверх. Под ним показалась Аксинья:

– Иди скорее сюда, – позвала она шепотом. – Спрячу тебя.

– Зачем? – так же тихо уточнила Туна, а сама уже подползала.

– Браконьеры, – с ужасом в зеленых глазах изрекла кикимора.

Фортуна замерла в нескольких сантиметрах от нее, под спасительную руку Аксиньи не полезла, чем вызвала недоумение на лице предложившей помощь.

– Моего начальника ранили. Я оставила его со Здухачом, а сама пошла искать доктора или грузчика. Мы со стариком не доведем Ярослава до машины.

– А что будет, если доведете? Как этой штукой управлять ты знаешь? – поинтересовалась озирающаяся кикимора.

– Нет.

Фортуна осознала: Ярослав сесть за руль не способен. Она пожалела, что во время поездки не следила за тем, как управлять автомобилем. Сейчас ей бы пригодились навыки вождения. Туна мельком подумала разузнать у Александра, как пользоваться машиной. Возможно, он даже умеет водить. Они с Туной это не обсуждали. Она тяжело выдохнула. Страшно при мысли, что он где-то в опасном лесу, но делать нечего. Нужно спасать того, кто нуждается в экстренной помощи.

Фортуна вернулась к Здухачу. Ярослав лежал на спине. На груди, ближе к плечу, зияла дыра. Ощущение, что она увеличилась. Старик продемонстрировал появившимся серебряную пулю со словами:

– Достал. Требуется шить.

– Что с дедом? – Кикимора вопросительно посмотрела на Фортуну.

– Неместный.

– Фух, – выдохнула Аксинья. – Подумала, ему по голове треснули.

Туна переступила с ноги на ногу. По ее мнению, стоит заняться Ярославом. Уж очень он плох. Кикимора со Здухачом молча смотрели друг на друга. Аксинья кивнула и набрала воздуха в легкие. Свист смутил Туну. На зов прилетели две птицы.

Аксинья что-то им нашептала и они упорхнули. И десяти минут не прошло, как из кустов показались двое: гости со свадьбы. Оба сильные на вид мужчины. Они вели себя осторожно, будто ожидали опасности.

– Ваш?

Мужчины глянули на Ярослава.

– Наш.

– Поднимайте, чего стоите. – Аксинья умело раздавала приказы.

Компания последовала за кикиморой. Все вели себя предельно тихо, кроме Ярослава. Тот подавал шумные признаки жизни: постанывал. Это одновременно нервировало всех и успокаивало.

Шли долго, или в тревоге время тянулось медленно. Лес редел. По мере отдаления от места торжества, нечисть заметно расслаблялась. Если не считать Ярослава, конечно. Меж деревьев показались кочки. Фортуна поежилась. Болото ассоциировалось у нее с опасностью. Воспоминания с застрявшими в трясине ногами еще свежи.

К радости Туны далеко идти не пришлось. Кикимора села на кочку и осторожно спустила ноги в воду, ладонью похлопала по траве рядом. Мужчины уложили Ярослава. Аксинья занырнула, все переглянулись. Когда кикимора вновь показалась, то целилась куском грязи на рану Ярослава.

– Глине – прлявштина! – заорал Здухач и выбил из руки Аксиньи склизкий комок.

– Она же лечебная! – разразилась кикимора. – Понаедут и командуют еще!

– Нужно чисто! Нужно чисто! – возражал старик.

Фортуна зевнула. На нее навалилась ужасная усталость. Столько всего случилось за последние сутки, что спор между Аксиньей и Здухачом воспринимался не серьезнее чем жужжание назойливых мух в соседнем поселенье.

– Если бы самолеты не изобрели, вас бы уже браконьеры выжали со своих территорий или, вероятнее всего, всех бы переловили, – ворчала Аксинья, победившая старика и размазавшая по груди Ярослава грязь. – Вам убежище предоставили, а вы бросились сразу свои порядки наводить!

– Прлявштина, – слабо повторял Здухач сдавшись.

– Я тоже ненавижу самолеты, – поддержала Туна.

На нее посмотрели так, будто она глупость сморозила. Она замолкла и села. Рассвет уже брезжил. Фортуна поникла.

– У нас тут своя медицина, – ворчала кикимора, чуть успокаиваясь. – Вы хоть травы то местные знаете?

Старик активно закивал, но так ничего и не ответил, как бы Аксинья не выпытывала. То ли Здухач не понимал, что от него ждут, то ли не желал попусту болтать, ведь кикимора все равно делала, что ей вздумается. Полчаса компания провела в напряженном молчании. Ночные животные сдавали смену дневным зверям. Лес просыпался, а Фортуна засыпала.

Она не представляла сколько провела в сладкой дреме, но разбудили ее, когда солнце стояло высоко. Его загораживал широкий мужчина. Туна щурилась на скалу.

– У тебя рабочий день начался несколько часов назад, чего прохлаждаешься?

– Чего? – удивилась Туна голосу весьма бодрого начальника.

– Если меня в офисе нет и тебя нет, то кто работает?

Фортуна поднялась. Затекшие ноги дрожали от усталости, пока по ним вновь пыталась циркулировать кровь.

– Ну остальные.

Слабое предположение нисколько не успокоило начальника. Скорее наоборот. Ярослав неизвестно в чьих штанах потопал вперед. Куда именно Фортуне пока не ясно, она побежала следом. Для раненного он удивительно шустрый.

– Половина из них только из леса вышли, – продолжал начальник.

– Но я ведь тоже из леса, – напомнила Туна, косящаяся на Ярослава.

– Они еще неадаптированные, чтобы бросать их одних.

Ни Здухача, ни кикиморы, ни тех мужчин, что несли Ярослава не видно.

– Не болит у вас ничего? – полюбопытствовала Фортуна. На груди начальника грязь засохла и закрыла рану.

– Пойдет, – отмахнулся он. – Спасибо, что пулю достала. А то потеряла бы работу.

Ярослав посмеялся над собственной шуткой.

– Это Здухач достал пулю. А потом кикимора посвистела, прилетели птицы, затем улетели, потом пришли мужчины какие-то, потом Здухач и Аксинья поругались как вас лечить.

– Даже так, – задумчиво протянул Ярослав, ни чуть не замедляясь. – Так понимаю, кикимора победила?