Ее неотразимый защитник

Он тоже сел, но так, чтобы корзинка оказалась между ними.

– Прости меня.

Она не хотела извинений, она хотела, чтобы он ушел. «Но это желание не сбудется. Смирись с этим».

– Если я ошибся, и ты бы предпочла дом в пригороде, только скажи.

Она всерьез задумалась. Окинула взглядом пляж, море, небо. И покачала головой.

– Лучше тут.

Повисла гнетущая тишина. Она посмотрела на Митча, и в груди у нее все сжалось.

– Ты знаешь, что я не смогла довериться ни одному мужчине после того, что ты сделал?

Он вздрогнул, как от удара.

– Боже, Таш, ты же была ребенком!

– Ты считаешь, что в семнадцать нельзя любить по-настоящему?

Тогда она любила его всем сердцем. Ни один мужчина до него не вызывал у нее настолько сильных, настолько страстных и настолько глубоких чувств. Но переживать это снова Таш не хотела.

Пока она считала, что Митч отвечает на ее чувства, счастью не было предела. Но когда выяснилось, что он использовал ее как источник информации, чтобы арестовать Рика… «Предательство» было слишком мягким словом. Никакой экстаз, никакая эйфория не стоили последующего опустошения.

Митч посмотрел на нее прямо:

– Мне жаль, правда очень жаль. Я думал, что для тебя это легкий флирт. И только потом понял, какую боль причинил.

– Легкий флирт? – Таш не могла в это поверить. – Митч, в семнадцать лет все воспринимается всерьез. Кроме, может быть, родительских наставлений.

Именно поэтому той ночью она выскользнула из дома, чтобы встретиться с Митчем. Именно поэтому привела его на вечеринку Шерил. Вечеринку, на которую ворвалась полиция, как только подозрения Митча насчет марихуаны подтвердились. До той ночи она скрывала ото всех свои «романтические отношения» с Митчем. Потому что он об этом попросил. Потому что это был единственный источник радости в ее жалкой, безрадостной жизни.

Оглядываясь назад, Таш понимала, что действия Митча говорили сами за себя. Просто она была слишком влюблена, чтобы понять это, слишком много значения придавала его подаркам – шоколаду, книгам, милым безделушкам. Слишком гордилась тем, что он обратил на нее внимание, слишком остро реагировала на желание в его взгляде.

Она была глупой, впечатлительной и наивной, но с тех пор усвоила урок: не доверяй никому.

– Мне было двадцать два, и я думал, что знаю все на свете. – Его смех резал по живому.

Двадцать два года? Тогда он казался ей чуть ли не Богом. Она забыла, что он тоже был очень молод.

– Но я сделал много ошибок, Таш.

– Например? – невольно вырвалось у нее.

Митч отвел взгляд: он посмотрел сначала на свои руки, а потом на море. На нем не было темных очков, и Таш видела морщинки, разбегающиеся от внешних уголков глаз. Сейчас ему сколько – тридцать? Он слишком молод для таких морщин.

В ее сердце снова вспыхнули былые чувства.

Таш сердито откусила от бутерброда. Не собирается она его прощать!

– Когда я начал служить в полиции, то мечтал спасти мир. – Митч скривил губы. – Если хочешь, считай это жаждой повышения.

– Поэтому ты так рвался арестовать Рика за наркотики?

Он кивнул.

Мечтал спасти мир? Ничего он не спас. Только разрушил. Печальнее всего то, что он даже не знает, сколько разрушений вызвал. И даже сейчас Таш не могла рассказать ему об этом.

– Ну, теперь ты доволен. – Она положила ладонь под голову, притворяясь беззаботной, словно они разговаривали о погоде. – Взбираешься по карьерной лестнице с похвальной скоростью.

– Понимаю, почему ты так считаешь. Но я не понимал, чем жертвую, чтобы получить повышение и принести пользу. Ты, наверное, не помнишь… Когда Рику вынесли приговор, ты так на меня посмотрела…

У нее как будто разбилось сердце. В глазах защипало.

– Это не остановило тебя тогда и не остановит сейчас. – И лучше ей об этом не забывать.

Несколько мгновений Митч просто молчал.

– Есть вещи, за которые стоит бороться. Закон и справедливость – из их числа.

– А если кто-нибудь пострадает в процессе?

– То пострадает ради высшего блага… – Он замялся. Я не буду делать вид, что мне не жаль.

Таш пугала его беспощадность.

– Почему ты вообще решил пойти в полицию?

Он посерьезнел.

– Знаешь, я никому об этом не рассказывал. Но если кто и заслужил знать, так это ты.

Темные очки не защитили Таш от его прямого взгляда. У нее перехватило дыхание.

– Не надо, – хрипло сказала она. Прочистила горло и повторила тверже. – Не надо. Я не хочу ничего знать о тебе, офицер Кинг. Можешь держать свои секреты при себе.

С этими словами она встала, встряхнула полотенце и пошла в сторону коттеджа. Расслабляться в присутствии Митча – фатальная ошибка, и она ее не повторит.

Оставшись в коттедже одна, Таш внимательно осмотрела его. Надо отдать Митчу должное, припасов здесь хватило бы надолго. Но свой мобильный она не нашла – не то чтобы ее это удивило, просто Митч притворяется заботливым и предупредительным, но на самом деле просто ей не доверяет. Таскает свой рюкзак с собой, не выпускает из виду ни на секунду, наверняка там ее телефон, ключи от машины – ей до них не добраться. И о прошлом он не жалеет, что бы ни говорил. Он готов сказать все что угодно, чтобы добиться желаемого, и все это ради профессионального долга. Но Таш он не проведет.

Она легла на кровать и уставилась в потолок. Несмотря на полдня, проведенные в море и на солнце, уснуть не получалось. Вместо этого в голове кружились вопросы и страхи. Во что ввязался Рик? Все ли с ним в порядке? Кто стоит за всеми этими убийствами? Действительно ли кто-то хочет убить ее? И если да, то почему?

Она вскочила с кровати и принялась рассматривать книги в шкафу. Выбрала одну наугад, но через пятнадцать минут сердито отбросила. Только подробного описания расследований ей сейчас не хватало.

Хотя она не боится убийцы. Совсем нет. «Потому что Митч рядом…» Мысль отозвалась дрожью по телу, но Таш сердито отогнала ее. Заварила себе чай и выпила, не чувствуя вкуса.

Физическая активность – вот что ей нужно, она не привыкла сидеть без дела. Таш надела кроссовки, взяла яблоко и снова отправилась на пляж.