Мишка Прыг в поисках приключений

Ведь к нему обратились на «вы».

– Ах! – пискнула мышка. – Не маловаты ли вы для медведя?

– Для плюшевого в самый раз, – насупился медвежонок и добавил: – Ты сама вон намного меня меньше.

– Конечно меньше. Иначе как бы я протискивалась в кладовую через крошечную щёлочку в двери?!

Кладовая? Мишка навострил уши.

– Кладовая, говоришь? И как там?

– О, восхитительно! – Мышь присела на задние лапки, обернула хвост вокруг себя и запрокинула вверх остроносую мордочку, аппетитно причмокивая.

– Колба-а-асы, – пропищала мышь. – Там полным-полно колбас! И каждая длиной… с зонтик! Во!

Возможно, мышь немного и преувеличивала. Но делала это так вкусно, что медвежонок верил каждому её слову.

– А сала сколько! А сыра! Сортов… многомного – не меньше.

– А мёд? – не выдержал мишка.

– Целая банка, – отозвалась мышь и поёжилась. – Брр-р, вкус отвратный! Приторный! Да он ещё и липкий.

– Мёд – это самое лучшее, что есть на свете! – Медвежонок облизнулся.

– Фу-у! – поморщилась мышь. – В детстве мама меня пугала: «Мышонок мой, не будешь кушать сало, накажу – мёду дам!»

– Отведи меня в кладовую, – попросил медвежонок. – И пусть меня накажут мёдом!

– Да пожалуйста, – отозвалась мышь. – Следуйте за моим хвостом!

– Ты самая лучшая мышь! – воскликнул медвежонок. – Просто превосходная мышь! Лучшая из всех мышей, что я знаю!

– И много мышей вы знаете?

– Нет, только тебя, – признался мишка. – Но ты всё равно самая лучшая!

Они проскользнули через тёмную прихожую. У медвежонка стучало сердце. Нет, не стучало – оно прямо бухало! То ли от азарта побега, то ли от предвкушения мёда.

– Ну вот, пришли, – шёпотом сообщила мышь. – Нам повезло: дверь не заперта. Видел бы это Мо! Небось вместо мышей пошёл бы на колбасу охотиться! – И она тихонько хихикнула.

Медвежонок растерянно оглядел кладовую. Полки, полки… Как в магазине, в отделе игрушек. Только на них не куклы и плюшевые мишки, а банки, бутыли, склянки с компотом, какие-то консервы.

А вон там, на самом верху, на последней полке… Что это там отливает золотом в лунном свете? МЁД! Целая банка!

– Лазить умеете? – поинтересовалась мышь.

– За мёдом полезу куда угодно, – отозвался медвежонок и неожиданно ловко забрался на мешок с картошкой. Оттуда на первую полку, потом на следующую…

– Почти добрался! – крикнул он мыши сверху. – Лишь бы крышка не плотно закрывалась.

Ух… Кхе… Фр-р-р… – Медвежонок сопел, кряхтел и фырчал на все лады. И вот наконец плюхнулся на верхнюю полку. В обоих глазах сверкает банка с мёдом! Он осторожно обнял её передними лапами.

– Ну? – пискнула мышь снизу. – Как там крышка?

– Нет никакой крышки, – крикнул мишка. – Бумажкой прикрыто!

Плюх! Прямо головой в мёд! И что тут началось! Чмок! Чавк! Хрюк! Он чмокал, чавкал и хрюкал на все лады. Да так громко, будто это был целый настоящий поросёнок, а не плюшевый медвежонок. Разорванный целлофан, которым была прикрыта банка, словно клейкий воротник, свисал у него с головы.

Мышь тем временем взобралась на вторую полку и пристроилась к головке сыра.

– Вы только не объешьтесь, – донеслось до медвежонка снизу. – Моя троюродная прабабушка однажды так наелась, что не пролезла в щёлочку двери. Тут Мо её и сцапал.

– Меня не сцапает! – крикнул медвежонок с полным ртом и наклонился с верхней полки к мыши. Целлофановый воротник съехал ему на глаза. Медвежонок попытался его отодвинуть, и… случилось страшное – наш сладкоежка с грохотом свалился с полки! Но до пола не долетел. Мышь услышала треск: медвежонок зацепился за крюк для окорока и повис между полом и потолком. И ни туда, и ни сюда. А в плюшевой шкурке – вот такая дыра!

– Больно? – Мышь чуть не плакала.

– Не-е, совсем не больно! – отозвался мишка. – Только странно немного висеть вот так, в воздухе. Всё-таки я медведь, а не вертолёт.

– Чем же мне вам помочь? – заламывала мышка лапки.

– Сбегай в детскую! Приведи пожарную машину!

Мышь молнией метнулась с полки и уже с пола вдруг отчаянно пискнула.

– Ты чего?.. – Медвежонок боязливо покосился вниз. Уж не Мо ли подкарауливает их у кладовки?

Но нет, это был не Мо. Мышь тыкала дрожащим кончиком хвоста в тоненький ручеёк жёлтых опилок, высыпавшихся из разорванной плюшевой шкурки на пол кладовой.

У медвежонка в животе стало как-то непривычно пусто. Странное чувство… «Беги, – шепнул он мышке, – со всех ног беги!»

Мышь исчезла. Через минуту в кладовку уже въезжала пожарная машина в сопровождении куклы Ханнелоре. Прискакал и бархатный зайка. Увидев медведя на крючке, он испуганно затряс розовыми лапками.

– Мишка! Ах, мишка! – всхлипнула Ханнелоре. Медвежонок, хоть и был сейчас в отчаянном положении, обрадовался, что из-за него плачет такая красивая кукла.

– Ну же, быстрее! – скомандовала кукла, закатывая подол своей ночной рубашки.

Пожарная машина разложила лестницу, и мышь с зайкой, затаив дыхание, смотрели, как кукла поднимается вверх, к висящему на крюке медвежонку. Ханнелоре добралась до третьей полки и осторожно сняла медвежонка с крюка.

– Сам спустишься или помочь?

– Справлюсь, – проворчал малыш. – Только голова вот. Кружится немного.

Он ухватился за пожарную лестницу и вслед за куклой неуклюже сполз вниз.

– Ой-ой-ой! – заверещал зайка. – Что это?

Что это? Куда подевался твой живот?