Звери Стикса. Часть 4. Статус кво

Звери Стикса. Часть 4. Статус кво
Мира Брат

Доверие – хрупкая штука. Кира, конечно, знала ,что Фауст та еще сволочь. Но чтобы так… Да, самое логичное, что она может сделать – это уйти. Но есть несколько нюансов.

Древнее божество настойчиво будит в ней скрытые способности. Лес требует исцеления. Мертвые встают из могил, невзирая на все их усилия. Да и ее персональный демон никуда не девался, а так и рыщет поблизости. Он только и ждет, когда она останется одна.

К тому же к своей мистической работе в контрольной службе Смерть она искренне прикипела. Как и к людям. Несмотря на всю их неоднозначность.

Мира Брат

Звери Стикса. Часть 4. Статус кво

Пролог

Кира шла вперед. Листья не шуршали под ее ногами, и ветви кустов почтительно отодвигались в сторону. Кошка топала вперед и не замечала, как лес старается поддержать ее. Ей было больно, пусто на душе. Она не ощущала времени.

Солнце поднималось выше, и выпавший было снег и наледеневший на траве иней быстро подтаяли. В горле засвербила жажда. Кошка словно очнулась на минутку ото сна и огляделась, чтобы сориентироваться. Ей было все равно, где она находится. Главное, чтобы вокруг росли деревья, больше ей сейчас ничего не нужно. Цель отсутствовала. Идти ей было некуда. Покрутив головой и присмотревшись к стволам окружавших ее старых берез и орехов, она вычислила, в какой стороне водоем, повернула туда и снова замкнулась сама в себе.

Из анабиоза ее вывел женский восклик. Кошка вздрогнула и обернулась. Она так глубоко задумалась, что не заметила, как вышла из лесного массива на широкую протоптанную тропу. Прямо перед ней в ужасе и оцепенении застыли двое людей. Мужчина и женщина, плохо одетые, с пакетами, палочками, лукошками, в больших широкополых панамах на шерстяной платок и толстых вязаных гетрах поверх резиновых калош. Грибники, вышедшие за белоножками с первым снегом. Возможно даже те самые, которых они встретили с Кристалл Ави, когда шли вот также по этим же местам намедни на охоту.

Кира обвела их мутным, ничего не соображающим взглядом. Отвернулась и двинулась дальше, быстро скрывшись снова от людских глаз за густыми орешниками.

«И надо же было мне в этой глуши да в такую рань наткнуться на людей». Дальше она подумала, что именно об этом ей говорил только что пес – и был прав. Воспоминание о разговоре и самом псе обдало ее ледяной дрожью.

Вскоре она вышла на небольшую полянку, через которую протекала крохотная серебристая речка. Кира сунула в хрустальную воду морду целиком, по самые уши. Жидкий лед обжег, но словно коркой содрал с нее пелену тумана. Она вынырнула, хватая ртом воздух и отирая горящее лицо – протрезвевшая. Как будто контузия, нанесенная несколько часов назад псом, наконец прошла. А вместе с ней – прошло и оглушение. И боль вдруг обрушилась на нее всей своей многотонной массой. Кошка рухнула под этой тяжестью на обледенелую землю, распласталась по холодному песку и завыла. Ее протяжный тоскливый стон вплетался в шелест листвы и журчание воды. Она сунула руки в ручей и зарылась пальцами в речной песок, царапая когтями камешки, сжимая и разжимая онемевшие мгновенно руки.

Так она лежала, выла, и боль горячими слезами вытекала из нее, капала в землю. А затем сливалась с водой резвой речушки и уносилась прочь, вместе с его потоками.

Кошка долго плакала на берегу. Рыдала, расчесывая когтями зудящую пустоту в груди и удушливые спазмы в горле. А затем уснула, ощутив наконец, что опустошение достигло своего дна и плакать больше нечем.

Глава I. Смертоносная аура

Вызов на кладбище привез кто-то из полицейских. Фауст услышал звук остановившегося автомобиля на подъездной дорожке перед воротами и вышел навстречу посланнику на крыльцо. Но, к его неудовольствию, довольно долго людень еще оставался в машине.

– И чего ты там так долго? В пакетик дышал? – недовольно поприветствовал человека пес, помешивая в кружке чаек длиннющим костяным когтем. Молоденький паренек, до этого решительным пружинным шагом направлявшийся к дверям, встал как вкопанный, выронил зажатую под мышкой смешную многоугольную форменную шапку, и мгновенно побелел, словно простыня. Пес вздохнул. Очевидно, полиция хотела ему что-то сообщить и по давней традиции отправили самого молодого и зеленого юнца. И юнец этот битый час собирался с мыслями и боролся со страхом, сидя в машине, прежде, чем ступить на «оскверненную» жуткими бистами землю. – Ладно, я понял. Что там у тебя? Надеюсь, ничего срочного? И пока ты там сидел и уговаривал себя не обоссаться, не погибли люди…

– Т-там мертвые, сэр. Встали на кладбище… опять. Сэр. Мне сказали найти вас и сообщить…

Пес с досадой ругнулся. Он действительно надеялся, что с разрушением могилы Микаэла Годвилла восстания прекратятся. Но сразу же подобрался, отставил кружку на подоконник.

– И чего ты тянул-то? – он распахнул дверь и гаркнул в глубину дома. – Крииииис! Я на вызов, ты едешь?

– Мне надо собраться! – послышался из темноты старого дома хриплый звук, больше похожий на скрежет, чем на голос.

– Значит, ты не едешь! – строго рявкнул пес. – У тебя есть две минуты, пока я дойду до катафалка и заведу мотор. Решай сама.

Он (действительно медленно и спокойно) прошел к черному лоснящемуся зверю, прикинувшемуся механической машиной. Открыл заднюю дверцу, затем мелодично свистнул. Из-за дома на этот свист с легким веселым стрекотом выскочило что-то синее, и, лавируя между кустами высокого бурьяна и полыни, шустро побежало к хозяину. Когда под ноги несчастному, видимо, совсем недавно окончившему академию, стражу закона выбежал краб величиной с собачку, парень подскочил чуть не до второго этажа. И если бы Фауст не придержал его своей костистой лапищей, то и вовсе бы наверное упал в крапиву.

– Ну соберись ты уже! Стыдоба же, – пожурил он человека. Краб тем временем вспрыгнул в салон с радостным пощелкиванием. Пес захлопнул дверцу. – На каком хоть кладбище?

– На-на-на-на… – зашелся паренек. И Фауст, будто бы хотел избавить его от назойливой икоты вдруг резко дернулся в его сторону и слегка клацнул зубами у человека перед носом. Малец отшатнулся, но это помогло. – На христианском, в восточном крыле! – тут же выпалил тот и с облегчением выдохнул.

– Отлично. Поедешь впереди, эскортом, – скомандовал пес, садясь за руль. Из дома выпорхнула Кристалл. Она обрядилась в защитного вида штаны, облегающую ее тощий стан и торчащие колышками груди простую майку хаки и убрала драные патлы под черную кепку с коротким козырьком. Также она успела довольно агрессивно подвести глаза и губы карандашом. Сверху она накинула спортивную бежевую толстовку с надписью FBI, а ноги обула в ярко-белые кроссовки. Пес подивился и ее скорости, и тому, как она умудряется находить все это в совершенно незнакомом доме, да к тому же и комбинировать так, чтобы выглядеть словно с обложки глянцевого журнала.

– Как я выгляжу? – тут же спросила она, плюхнувшись рядом с ним на переднее сидение.

– Как будто собралась в дорогу с человеком, которому не насрать на тебя, – сурово буркнул Судья, выворачивая со двора вслед за полицейской машиной. И захлопнулся до самого кладбища.

Полуденное осеннее солнце сияло с расчистившегося неба. Оно, казалось, совсем не грело, а только обдавало всех под собою сюрреалистичным радиоактивным ветром. Полицейские оцепили обширный участок тихого и аккуратного кладбища, щурились и медленно прохаживались вдоль очерченной желтой лентой зоны. Гниющая плоть восставших мертвецов в этом свете совсем не казалась чем-то странным, потому что в целом атмосфера была как будто постапокалиптичной. Высоких деревьев в этой части погоста почти не было, и пространство отлично просматривалось. Мертвецы бестолково стояли чуть покачиваясь или просто безо всякого движения среди могильных камней и на дорожках.

Черный катафалк и еще один автомобиль полиции с воющей сиреной прямо-таки ворвались в эту пасторальную картину, хотя скорость движения по узким гравийным тропам была не ахти, и обошлось без резких и эффектных торможений. Фауст и Кристалл выбрались из автомобиля. Как только бурая звериная фигура появилась на этой шахматной доске, у людей практически сразу вырвался вздох облегчения. Сопровождавший их паренек, не мешкая, побежал отчитываться непосредственному начальству. Начальство было представлено высоким худощавым мужчиной с бледной кожей и золотисто-рыжими усами-щеткой под носом. Выслушав паренька, это начальство его сразу же отпустило и направилось принимать гостей.

Фауст краем глаза и краем уха следил за мальчонкой, который с облегчением ушел к своим однополчанам, награжденный подбадривающими хлопками по спине. Обряд инициации из мальчика в мужчину хоть и принимает любопытные и разнообразные формы, однако сохраняется и узнаваем в большинстве культур.

До чувствительного уха Судьи донеслись не сильно скрываемые перешептывания.

«Слыш, так говорят с ним каджитка была настоящая»…

«Не знаю, там только эта была….»

«Блин, жалко, я хотел посмотреть, Джеки из пятого участка говорила, что красивая киса».

«Вот вы дебилы, вообще о мире ничего не знаете – это и есть каджитка, походу. Оборотень, сто пудов!»

Фауст непроизвольно ощетинился. Не удержался и бросил на полицейских строгий взгляд. Мужчины тут же притихли.

– Капитан Джон Аарон, – тем временем подошел и представился рыжеусый. И даже протянул узкую кисть для знакомства. Фауст коротко кивнул и ответил на рукопожатие, с интересом вглядываясь в капитана. Имя было ему знакомо – одно из тех, что господин помощник посла написал ему на бумажке. Это был один из сведущих в криминальной жизни города людей, заслуживающих доверия по мнению Арчера Гуда.

– Фауст Джонатан Death, Судья первого порядка третьего подразделения бистов Контрольной Службы СМЕРТЬ. Что происходит, капитан, и когда все началось?

– Вызов поступил на пост от кладбищенского сторожа в половине одиннадцатого утра. Он заметил странных прихожан и сразу вызвал полицию.

– Сколько мертвоходящих вы заметили?

– Пятеро. Мы оцепили всех пятерых в периметр, мои люди прочесывают кладбище на предмет других, но пока никаких новостей нет. Это происходит только здесь.

– Каков радиус периметра?

– Около ста метров до первого. Мои ребята заметили, что если подойти близко, они начинают разворачиваться и двигаться в твою сторону.

Фауст кивнул и поблагодарил полицейского за доклад. Кристалл стояла у натянутой желтой ленты и внимательно вглядывалась в медленно и бесцельно бродящие между надгробий фигуры.

– Что скажешь? – вполголоса спросил он у нее, подойдя сзади и тоже обратив взор на цели.

– Я заметила шевеление еще в двух могилах, – указала ему остроглазая гулль. – Возможно, мы даже увидим как они «вылупляются».

– Не думаю, что стоит этого ждать, – поморщился пес. – Вдруг они с шести утра там шевелятся? Весь день потратим. Будет лучше взять пару образцов тканей на анализ, а остальное уложить обратно в землю.

Кристалл пожала плечами и согласно кивнула.