Граф (не) желает жениться, или Фиктивная семья для наследника

Уильямсон почему–то молчит, в тишине отчетливо слышно его разъяренное сопение, а я боюсь этого молчания больше, чем скандала. Стою мну многострадальный букет и в итоге решаю напасть первой.

– Оскар, – поднимаю перед собой ладонь, разворачиваясь,– это ни в какие ворота не лезет! В чем ты попытался меня обвинить?! Всговоре с этим мужчиной?! – совершенно искренне возмущаюсь. – Как будто я аферистка какая–то, у которой в каждом углу по подставному лицу сидит как раз для таких случаев! Я вообще–то образцово–показательная гражданка Умбрии, – поднимаю вверх указательный палец, –если ты не знал. И на кривую дорожку встала впервые. Сегодня. Из–за тебя, – припечатываю напоследок.

Уильямсон внимательно смотрит на меня прищурившись, а потом неожиданно спокойно заговаривает.

– Скажем так, ты не в первый раз стала на кривую дорожку. Содержать свое хозяйство на чужой земле – это никак не образцово–показательно.

– У меня был договор! – возмущенно перебиваю.

– Составленный в свободной форме и не заверенный у нотариуса, – припечатывает меня серьёзным фактом Оскар. – Недостойного наследника, коим была моя сестра, даже не будем упоминать, достаточно первого пункта, – смотрю на графа затравленно, здесь мне нечем оправдываться. – Я сразу не ткнул тебя в эту деталь, слишком был поглощен проблемой с Сандерсом, но теперь–то я успокоился и более собран. Так что не знаю, кому из нас двоих нужно ставить условия.

Тяжело вздыхаю, мысленно прощаясь с овечками. Кажется, все–таки придется искать более изощренные способы заработка.

– Давай не будем тяжбу начинать, ни мне, ни тебе оно не надо. Заберешь таверну и животных себе, и на этом конфликт будет исчерпан, – произношу устало.

– Не нужно мне твое добро! – почему–то взвинчивается граф. – Не хочу я. Ничего мы нового делать не будем, нужно придерживаться первоначального плана. Сандерс явится завтра–послезавтра, а у тебя тут женихи пачками ходят!

–О, все в силе? Отлично, – сразу веселею. – А сэра Николсона я действительно впервые видела. Я не имею к нему никакого отношения.

–Ага, – Оскар кивает, – я смотрю, ты ни к чему не имеешь никакого отношения. Договор нормальный с сестрой не составила, овец пасешь на чужом поле, одеваешься не по статусу, – он брезгливо хватает двумя пальцами юбку моего платья. – куда ни глянь, везде не при делах!

Мои щеки краснеют от смущения и злости.

– Попрошу без оскорблений, ваша милость! Я сказала правду, дальше вам решать. Но без доверия ваша афера не выгорит, я не буду в ней участвовать, заводите другую невесту! – произношу, гордо вскинув подбородок.

– Правда, впервые его увидела и не хотела себе цену набить? – неожиданно человечным тоном спрашивает Уильямсон.

– Зачем? Да и как бы я узнала, что ты решишь принести мне платок именно в этот момент, – привожу разумный довод.

Он отводит глаза, а потом кивает.

– Ладно, извини, ты права, нам нужно хотя бы минимально доверять друг другу. Ты тогда сиди дома, без надобности не высовывайся, а я попробую узнать, с чего градоначальнику понадобилось присылать к тебе незнакомцев. И договор с меня! Пришлю, –кивает Оскар и выходит из дома.

Глава 9

Следующие два дня проходят в долгожданной благодати. Никаких графов, никаких женихов и никаких градоначальников. Я искренне наслаждаюсь привычным одиночеством. Естественно, со слугами и работниками таверны. Там сегодня как раз нужно подбить счета.

– Крис, принеси мне списки по последним затратам, внесу их в книгу, – прошу управляющего и поднимаюсь на второй этаж.

Само здание таверны крайне простое – деревянный сруб безо всяких изысков. Внутри тоже максимально упрощённый дизайн. Все, чтобы люди, зайдя к нам впервые, могли понять еще с порога, что здесь будет просто, но вкусно. Что–что, а запахи у нас витают всегда чудесные. Я, кстати, питаюсь здесь же.

– Хорошо, мисс, вам как обычно, с обедом? – Крис знает мои привычки.

– Да, спасибо, – киваю и поднимаюсь дальше.

А на втором этаже я не смогла отказать себе в маленькой красоте – по моей просьбе строители соорудили уютный балкончик в нише. Таким образом, мне отлично видно все происходящее в таверне со своего наблюдательного пункта, а меня посетителям не видно.

Усаживаюсь за стол и с головой погружаюсь в работу. Если откровенно, пропажа графа начинает беспокоить, чего не скажешь об исчезновении Николсона. Этот не оббивает пороги – мне только в радость. К градоначальнику сама я все равно не пойду выяснять причину столь необычного сватовства. Этим опять–таки обещал заняться Уильямсон.

Который не появляется и не присылает никаких весточек. Очень тревожно. Передумал? Мне стоит забирать прямо сейчас всю прибыль с таверны и рассчитывать людей? Или нужно было половину гардероба у него оставить, чтобы каждый день исправно приносил мои вещи?

Как бы там ни было, сама я навязываться не собираюсь. Городские газеты тоже молчат, никаких новых объявлений о помолвке там нет. Ни со мной, ни без меня. Если честно, еще пара–тройка дней в неведении, и я подумаю, что все приключившееся – плод моего нездорового воображения.

Вот тогда точно станет страшно. И идея попросить помощи у градоначальника – не такой и ужасной.

Быстро подбиваю цифры и отвлекаюсь на аппетитный обед. Как же хорошо посидеть вот так, когда никто не трогает. Все–таки я ярко выраженный интроверт. Меня полностью устраивает, что люди рядом есть, но они со мной не контактируют.

– Крис, благодарю, все было, как всегда, вкусно, – спускаюсь вниз и прощаюсь с управляющим.

Погода чудесная, солнце светит, мягко пригревает, но не жарит. Самое время погулять. А то неизвестно, что завтра будет, кто заявится в гости, или откуда выгонит. И с чистой совестью игнорируя просьбу графа сидеть дома, я выдвигаюсь в центр.

На мощеных булыжником улочках торговцы и спешащие по своим делам горожане. Раскрываю над головой ажурный зонтик и медленно бреду, рассматривая все и всех вокруг. Люблю я это дело, подглядывать за чужой жизнью.

Дохожу до центральной площади, а на ней, как всегда, многолюднее всего. Основатель города явно не рассчитывал, что наш городок сильно разрастется, и площадь понадобится побольше. Но взять ее негде, и теперь в праздники здесь буквально яблоку негде упасть. Предпочитаю в такие дни оставаться дома, а наслаждаться красотами в обычное время, как сегодня.

Покупаю у уличного торговца запеченное яблоко и облокачиваюсь о стену, чтобы полакомиться. Еще один минус площади – абсолютное отсутствие лавочек. Никакого дополнительного комфорта для горожан.

Лениво смотрю по сторонам, и тут мой взгляд цепляется за некрасивую сцену на противоположной стороне площади. Мужчина, должно быть уличный торговец, так громко кричит на кого–то, что слышно даже в моем углу.

Не знаю почему, но я решаю подойти поближе. Обычно я сторонюсь подобных скандалов, но сейчас уж больно непонятно, на кого он так кричит.

– Это ведь ребенок! – громко восклицаю, наконец разглядев вторую сторону конфликта. – Отпустите ее немедленно, ей больно!

Торговец схватил девочку за руку и держит. В глазах бедного ребенка натуральный испуг.

– Вот еще! Не отпущу, госпожа, – отвечает мне мужчина. – Девчонка – воровка!

Внимательно присматриваюсь к девочке и чем дольше смотрю, тем больше сомневаюсь в том, что она уличная воровка. Платье на ней надето беленькое, чистенькое, ткань хорошая. Длинные волосы, опускаются на плечи аккуратными волнами. С обувью и ногтями тоже все хорошо. Нет, ребенок точно не беспризорный.

– Что она у вас взяла? – перевожу взгляд на торговца.

– Два леденца и пряник, – отвечает он, насупившись. – Но размер не имеет значения! Важен сам факт.

– И что вы собираетесь с ней делать?

– Дождусь стражников, конечно, – произносит торговец, как само собой разумеющееся.

Стражники, хм… С одной стороны, именно их работа возвращать детей родителям, а в том, что девчонка сбежала из дома, у меня нет сомнений. Но когда они найдут ее семью? Дети не всегда идут на контакт, рассказывая о себе, да и не все стражники обладают должным благородством.

Нет, так не пойдет.

– Сколько стоят ваши леденцы и пряник? – решение приходит моментально.

– Что? – не сразу ориентируется торговец. – Три медных, но вам зачем? Купить хотите?

– Держите пять, – кладу монетки на его прилавок, игнорируя вопрос, –а девочку я забираю.

– Н–но вы не можете! – восклицает он удивленно.